Что именно я чувствую? Я прислушалась к себе. Нет, определиться я просто не могла. С одной стороны, что-то было. И это было хорошо. С другой… Это у меня настроение романтическое. А у него? Мало ли девок в борделе? Нет, лучше уж промолчать. Подождать, посмотреть, что будет дальше. Я первый шаг делать не буду, так оно спокойнее. У меня своя жизнь, свои планы на нее, а разные женатые товарищи… Кстати – это веский повод не связываться. Не стоит лезть в чужую семью, я это уже проходила. В одном мире наступила на грабли, в другом туда же? Обойдусь! Нужно все решать последовательно. Вступление в наследство, письмо его императорскому величеству, письмо Матвееву, письмо отцу… Посмотрим, что мне ответят все вышеозначенные, а уж потом будем решать, что делать. И никакой пока личной жизни! У меня траур, я скорблю по мужу и не собираюсь давать на себя лишний компромат. Лучше уж теорию магии поизучать. Опять же, весна на дворе. Пора сажать, сеять и вообще – выезжать в лощинку. Даром я, что ли, с рассадой возилась весь последний месяц? Оказывается, у беременной магички земли все в рост прет как сумасшедшее. Вот я и пользовалась. А сейчас пора высаживать часть рассады в открытый грунт. Да и теплицы опробовать… Вот и нашлось дело. А то любовь, морковь… займись, Маруся, морковкой! С нее хоть прибыль будет! * * * Все же мне пришлось ненадолго прервать свои дела. И даже появиться на нескольких приемах… Крестят ребенка, когда ему исполнится сорок дней. С чем это связано? Якобы до сорокового дня женщина считается не вполне чистой и не может участвовать в церковных таинствах. Подчеркиваю – якобы, потому как я эту литературу и в своем мире не изучала, и здесь не рвалась. А вот на сороковой день мать может присутствовать при крестинах своего чадушка, ну и – вперед. Честно говоря, когда я это услышала, мне захотелось от души помитинговать. Клары Цеткин на них нет, святош паршивых! Их самих, простите, тоже не мужик рожал! И вообще, как может процветать такое ханжество? Иконы Богородицы вешаем? И молимся, и все такое, но она-то тоже рожала! И что? Считалась до сорокового дня не такой? Ну, знаете… Мне просто за женщин обидно! Это не самый приятный процесс, тяжелый, кровавый, мучительный, но век за веком, раз за разом женщины идут на него, чтобы продолжить чей-то род. И они же – нечистые? Рожать – рожай, а в церковь мордой не вышла? Воля ваша, но что-то неправильное, непорядочное здесь есть. Хотя, может, и объяснения найдутся? Кроме мужского шовинизма? Не религиовед я ни капельки, просто не понимаю, почему Пресвятой Деве молятся, а к женщинам все равно отношение как второй сорт – не брак. Хотя… В двадцать первом веке и того хлеще было. До сих пор вспоминается, как какой-то кадр в рясе предлагал отменить образование для девочек. А зачем им? Все равно станут женами, матерями… чтоб его Роза Люксембург каждую ночь во сне гвоздила![10] Здесь, кстати, в этом отношении намного приличнее. Девочки тоже получают образование. Да, женщинам сложнее. Но если уж женщина стала специалистом, отношение к ней очень уважительное. Явно – и не дура, и с характером. А от таких хорошие дети получаются. Может, со временем и магия в роду появится. Да-да, потому что терпение, труд, умение добиваться своего, идти к своей цели и преодолевать все препятствия – это тоже своеобразная магия. Которая ни капельки не влияет на деторождение. Но это я ушла в сторону. Крестным отцом малыша его императорское величество назначил… как вы думаете – кого? Своего дядюшку со стороны отца, Рюриковича, Петра Александровича. А чтобы не гонять недавно родившую женщину в столицу, князь сам приедет в Березовский, ну и церемония состоится здесь. Иван Четырнадцатый обещал нам свою защиту и покровительство? Вот, получите и распишитесь. Косвенно, но Андрюшка получается родней императорской семье, как крестник. Злоупотреблять этим, конечно, не стоит, да и к моменту совершеннолетия Андрюшки, может, его крестного и в живых-то не останется – старичку уже под семьдесят. Кстати, Храмов воевал под его началом, так что и с этой стороны замотивировано, но статус ползет вверх, как ртуть в градуснике. Это реально круто. В это время иметь в крестных кого-то из императорской семьи (и плевать, что там народу два десятка) – это как в двадцать первом веке здороваться за руку с президентом. Письма пришли и мне, и губернатору. И – началось. Песец? Да, и он тоже пришел. Вместе с письмами. Улегся, расправил шубу и прижмурился на манер кота. Не ждали? Так это ваши проблемы. Я – здесь. * * * С супругой нового генерал-губернатора мы встретились в городе. Совершенно случайно. Я делала покупки, а что забыла в городе она? Кажется, тоже ходила по лавкам. Мне нужны были брошь и перья для эгрета, так я и оказалась в ювелирной лавке. Договорилась обо всем и уже собиралась покинуть это место мужской скорби, как дверь распахнулась. В лавку величаво вплыли графиня с дочерью. Я чуть склонила голову. – Ваше сиятельство. И улыбка. Легкая, аккуратная, одними уголками губ. Обозначение, мол, я вас рада видеть – в меру. Тут такой нюанс. С одной стороны, я сейчас чуть ниже по положению, дворянка, но без титула. С другой же стороны – я по рождению княжна, я маг и вхожу в один из юртов. Не самый слабый. Благовещенская – графиня, но никакими способностями она не обладает, а по рождению простая дворянка. Разве только очень богатая. Она старше, я моложе. Кто кого должен приветствовать? Я – ее, но не роняя себя. Как-то так. Сложные все эти этикетные танцы. Мне – сложно! – Госпожа Храмова, – приветствовала меня графиня, поджимая губы. И чего так рожу кривить? Одета я с соблюдением всех правил приличия, а что у ювелира… Не в трактире же? Кто сказал, что в трауре нельзя ездить по магазинам? Это на балы нельзя, развлекаться не стоит, а остальное – можно. Жизнь-то продолжается. Увы, тот же протокол требовал хотя бы минимальной светской беседы. Иначе по городу пойдут слухи, что мы в ссоре. Я заулыбалась. – Сегодня замечательная погода, не правда ли? – Отвратительная, – ляпнула доченька. Хм? Положим, на улице и правда этакая морось, вроде водяной взвеси в воздухе, но к чему же так резко? Я тебе не нравлюсь? Так это взаимно, но хамить-то зачем? А получи в обратный зад! – Да что вы, Ирэна Александровна, погода просто чудесная. Она так полезна для цвета лица! Я всегда стараюсь гулять в такое время, кожа потом просто бархатная. Девушка надулась. С кожей у нее была беда – то ли пигментные пятна, то ли еще что… да и вообще, кожа неровная, нездоровая, с рытвинами. Некрасиво. – А мне все равно не нравится. – Ирэна, – одернула ее мать. – Госпожа Храмова может гулять по лавкам, когда ей заблагорассудится, у нее нет семьи… Не поняла? А мои дети? А братья? Что вообще за наезды? С чего вдруг? – Какие мои годы, ваше сиятельство, – ласково пропела я. – Дети уже есть, а мужчины – дело наживное. Захочу замуж выйти, так найдется прорва желающих. – Да… мы слышали, – пропела графиня. – О… желающих.