– Не сомневаюсь. А что вы хотели делать дальше? Я развела руками. – Жить, Сергей Никодимович. Жить, а не служить лекарством от чужой глупости, знаете ли. – Могу вас понять. Но почему именно Березовский? – Это был первый поезд, подходящий по времени. – Так просто… судьба? – Кисмет, – согласилась я, вспоминая турок. Храмов задумался. – Вы понимаете, что надолго Демидов вас в покое не оставит? Наведет справки, и… – А тут я уже надеюсь на вас, ваше высокопревосходительство. – Да? – Вам фамилия Бецкой о чем-то говорит? Все лукавство с лица Храмова словно тряпкой стерли. – Рассказывайте, Мария Ивановна. Мне что? Я принялась за рассказ. Храмов слушал, постукивал пальцами по столу, потом вообще налил себе коньяка. А мне не предложил… не очень-то и хотелось, но ведь мог бы? Жмот! – Вот даже как… Я развела руками. Мол, за что купила, за то и продаю. – Мария Ивановна, а если я вам предложу свое гостеприимство? Настала моя очередь поднимать брови. – Вы – единственный свидетель. Но моей власти не хватит арестовать Демидова… Я хмыкнула. – Мало стоит это свидетельство. Доказательств-то никаких… – Я рад, что вы все понимаете. Но мне бы и свидетеля лишаться не хотелось. – К тому же Демидов… он проклят. А что до магии… на него сфера истины подействует? – Не уверен. – Дворян не пытают. – В некоторых случаях, но тут… да, Мария Ивановна. Слово против слова. Я вздохнула. – Я понимаю это. И могу задержаться у вас в гостях, но при одном условии. – Каком же? – Мои родные. – Ваш отец? – Тьфу! Да нет, конечно! Синютины! Храмов прищурился. – Вы считаете их – родственниками? – Да, считаю. И я не лгала. Вот князя Горского я родным не считала. А Ваню, Петю, да даже маман, хоть она и дебилка, но жаль ведь! Пришибут же! – Я прикажу доставить их в мой дом. – Сегодня? – Сейчас. И отвести вам комнаты. Думаю, мы поговорим завтра. Когда я наведу справки… И подумаю, что с вами делать. Это мне было понятно. – Я хотела стать полезной. – И занялись фермерством? – Вы недооцениваете это дело, – махнула я рукой. – Кушать надо всегда, хоть в войну, хоть в мирное время. И семенной фонд – важная и нужная вещь. Храмов потер лоб. – Давайте мы завтра об этом поговорим, Мария Ивановна? Озадачили вы меня… Да и у меня виски ломило. Увы… – Согласна. Храмов коснулся колокольчика, вызывая слуг. * * * Спустя два часа я лежала на роскошной кровати. Нил сопел рядом. Арину устроили по соседству, и я знала, что где-то в особняке сейчас пытаются уснуть Ваня, Петя и даже маман. Да, с ними мне предстоит еще нелегкий разговор. Но… Я верила, что все наладится, так или иначе. Я постараюсь. И знала, что сейчас не спят ни Храмов, ни Демидов, ни, надо полагать, полиция Березовского. Но… У меня есть знания. У меня есть дело. Хватит ли этого, чтобы купить свободу? Если только от Демидова. Но не от отца… это плохо. М-да… что же будет с ребятами, если я уеду? Ничего хорошего. Маман опять начнет гулять-блудить, это человек такой. Гулящий, иначе и не скажешь. Нет для нее жизни, если по чужим дворам не шляться. Ваня мальчишка замечательный, но пока еще не первый. Второй, помощник, заместитель, но не лидер. Ведомый, не ведущий. Мать его подомнет, и ничего он сделать толком не сможет. Ни приструнить, ни удержать вожжи. Арина? Я поломаю ей жизнь. Я сделала худшее, что могла, я дала Синютиным надежду. Они поняли, что может быть иначе, не так, как в их убогой хибаре, они потянулись за мной. Если я сейчас уйду – Арина точно найдет себе Венечку или Женечку, одним словом – хомут на шею. Потом раскается, но то потом. Петя? Вариантов много, но в жизни всегда реализуется худший. Если мальчишка не отобьется от рук и не пойдет по кривой дорожке, я буду очень удивлена. А Нила могут просто сдать в приют. Хочу ли я этого? Нет. Могу ли я это не допустить? Как повезет. Как – повезет. А везение есть совокупность знания и вовремя пойманного момента для его применения. Так что – вперед.