Даже краткосрочный контакт, но был ведь! Потому и эффект своеобразный, потому и действует не в полной мере, и перекрылось… – Что с княжной? – Она в тягости. Уехала вместе с супругом в Березовский. – Вот и отлично. Пусть пока там и остается. Романов поклонился. Он напишет Храмову. Но и так… это отвечает желаниям четы Храмовых. Оставаться в Березовском? Да с превеликим удовольствием! А вот что ему делать? Приезд княжны Горской кое-что прояснил, а кое-что еще больше запутал. Ладно, ему не привыкать. Разберется. И ниточки расплетет, и заговорщиков… на ниточки распустит. Дайте только время. Глава 5 Дом, дети, церковь… Токсикоз? Такого слова магам земли не говорят. Ибо – неправда. Я себя замечательно чувствовала, я отлично выглядела и собиралась бегать бегом вплоть до родов. А что до магии… Храмов просил ее не применять, но что тогда делать с лощинкой? Это мой бизнес, мне это нравится, я тренируюсь, если на то пошло! Бросить все? И рассчитывать на милости от природы? Погоды, мужчин, родственников и любовников? Ага, щас-с-с! Это можно делать тому, кто в Африке живет. Там кокосы и так падают, а холодов не бывает. А в нашем климате хочешь жить – изволь крутиться. Волчком. Единственное, на что я согласилась, – охрана, бричка, ну и, конечно, постоянные консультации у врача. Это понятно, не стоит волновать человека. Сергею этот ребенок – последний шанс утереть нос родне. А мне – страховка. Не буду врать – ребенка хотелось. Но… не так, чтобы с визгом умиления носиться по Березовскому. Да, ребенок. Да, будет. Дальше – что? Ничего. Растить, воспитывать, учить, обеспечивать. Любить? Можно и любить. Но как по мне – гроша ломаного не стоит любовь, из-за которой оборванные и грязные дети оказываются на вокзалах и просят милостыню. Может, я и не буду с истерическим визгом «Моя прелес-с-с-с-сть!» тискать младенца. Зато он будет в тепле, холе, ухожен, накормлен, присмотрен – и далее по списку. Вот как Нил. Я не могу сказать, что смотрю на него и плавлюсь от умиления. Но ребенок сыт, сух, чист, ухожен, все время при мне… что еще надо-то? Кто-то мне возразит, что слово «любовь» подразумевает все вышеперечисленное… так вот – нет! Даже половины не подразумевает. Анна Синютина своих деточек любит. Обожает даже. И? Так что я на это слово приобрела рефлекторную идиосинкразию. Да, Анна Синютина… * * * У Пети случилась истерика в первую же ночь после приезда. Мальчишку скрутило так, что Ваня испугался и помчался ко мне. Хорошо, мы с Храмовым спали в разных комнатах, а то конфуз мог бы получиться. Но и так… Когда Ванька влетел с выпученными глазами, я несколько минут даже не могла сообразить – в чем проблема? Уже потом дошло, и я бросилась успокаивать мальчишку. Петя рыдал – аж люстра дрожала. Служанка пыталась его утихомирить, металась рядом со стаканом воды, я посмотрела на это дело, вручила Нила Ванюшке, потом взяла лейку для цветов – и выплеснула все ее содержимое на Петю. – Добавить? Хватило. Водичка там была холодная, отстоянная… Петя дернулся и посмотрел на меня. Я уселась на кровать как была и притянула к себе мокрого братца. И плевать, что ночнушка тут же промокла насквозь, да и сидеть неудобно. Не до того! – Ты чего распищался, мелочь? Петя затряс головой. Реветь он перестал, только икал и всхлипывал. Трясся как осиновый лист, крепко прижимался ко мне, и отодрать его не представлялось возможным. Ваня с сочувственным видом сидел рядом. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он успокоился, и еще с полчаса, пока я не добилась внятного объяснения. Или хотя бы наводящего слова. – Ари-и-и-и-и-и-ина… – Ну… бывает, – попробовала я утешить мальчишку. – И поумнее, чем она, ловились. – Она же… я же… Петя винил и себя в том, что произошло с сестрой. Оказывается, он замечал, что Арина кем-то увлеклась. Но думал – несерьезно. Лакей какой… мало ли их в доме? А она вот… Как она могла? И что мы теперь делать будем? Пришлось утешать, гладить по голове и обещать, что мы ее обязательно найдем. И даже если она наделает глупостей, все-все исправим. Я не сильно на это надеялась, но – родственники. И лучше уж Петя с Ваней, чем мой папенька, так-то. Эти меня хоть замуж не выдавали за Демидова. * * * Легок на помине, Демидов посетил нас на следующий же день. Явился с букетом цветов, поцеловал мне ручку. – Ах, Машенька, Машенька… Я улыбнулась. Холодно и высокомерно, одними уголками губ. – Надеюсь, вы понимаете, что подобное обращение меж нами недопустимо? Я замужем, и прошу уважать моего супруга. Демидова перекосило. Но при плохой игре он сохранил хорошие манеры. – Ах, Машенька, для вас – любой каприз. Ага, за мою силу и мои деньги, кто б сомневался. Перебьюсь! – Мария Ивановна, и надеюсь, мы больше не вернемся к этому вопросу. Демидов покривился, но спорить не стал. И то, ему было о чем поговорить, кроме соблюдения правил приличия. Это к невесте он мог обращаться – Машенька. А к чужой жене уже не стоит, если не хочешь нарваться. – Мария Ивановна, может быть, вам не стоило так спешить? – Что вы, Сергей Владимирович! Я еще поспешу и наследником мужа порадовать! – очаровательно улыбнулась я. – Наследником? – прищурился Демидов. И так уставился на мой живот, словно ему в глаза рентген встроили. – А… – Разве не в этом цель любого брака? – Я продолжала улыбаться. – Вам тоже хотелось наследников… живых и здоровых.