Дохлый труп мертвого человека так и лежал на прежнем месте. Сергей Никодимович наклонился, профессионально (интересно, откуда навыки?) обшарил его карманы… – М-да. Машенька, вам повезло. – Правда? Храмов покачал передо мной черным кожаным кисетом с какими-то знаками, развязал его и аккуратно потащил наружу что-то интересное. – Смотрите. Артефакт естественной смерти, – передо мной закачалась на шнурке какая-то блямба с торчащей из нее пирамидкой. – Осторожно, не трогайте. Стоит поцарапаться – и вы тут же умрете. От естественных причин. Руки я и так тянуть не собиралась – на них был ребенок. А подрастет еще – и я его уже не подниму. Такой слоненок становится… – Надо сообщить Романову, это по его ведомству, – решил Храмов. Я вздохнула. – Что будем говорить? Теперь задумался и Храмов. И быстро пришел к простому выводу. – Машенька, а как он умер? Я развела руками. – Я виновата. – Вы же маг земли… – Ну да. Но склонность к некромантии у меня, видимо, есть, – честно созналась я. А что, я же на кладбище что-то почувствовала? Значит, есть! – Я не знаю, как именно это получилось, но… я просто очень испугалась. Храмов кивнул. – Понимаю. Стихийная магия. – Да, наверное… я даже повторить это сознательно не смогу. А ведь этот вопрос возникнет… – Оставьте этот вопрос мне, Машенька. – А мне что говорить? – Спали, проснулись, увидели труп. Прибежали ко мне. Я кивнула. – Спасибо, Сергей Никодимович. – Не за что. Это и в моих интересах, Машенька. – Глаза Храмова вдруг стали живыми, яркими. Словно ему в голову пришло нечто интересное. – Скажите, это ведь – не первый раз? Я развела руками. – Нет, не первый. – Я не ошибусь, если предположу первый случай пару месяцев тому назад, в Березовском? На вечере у баронессы? Строго говоря, первый случай был с Карпом, но невелика та рыбка. – Я не хотела. Могу поклясться чем угодно, хоть своим здоровьем. Я не думала, что так получится, и не желала человеку смерти. Хотя она на моей совести. И солгала, и не солгала. Так-то. Храмов кивнул. – Стихийная магия всегда самая сложная. Потому что непредсказуемая. Мне осталось только развести руками. – Идите, Машенька, одевайтесь. А я пока пошлю весточку Романову. Честно говоря, я бы спокойно поспала до утра. А уж потом людей тревожила. Но нет так нет… И я послушно отправилась одеваться. Нил сопел у меня на руках, тихо и безмятежно. Я поцеловала его в кончик носа. – Спасибо, малыш. Ты у меня просто чудо. Змееныш приоткрыл глазки, зевнул и опять заснул. Вот уж у кого ни угрызений совести, ни душевных терзаний. Хотя мне ли рот открывать? У меня-то их тоже нет. Надо нацепить это замечательное палевое платье. Когда мы с Храмовым обговаривали гардероб, я специально включила несколько таких нарядов. Не идет мне этот цвет – я в нем кажусь отвратительно нездоровой. В самый раз для полиции. Круги под глазами нарисовать, что ли? Нет, не стоит. Это тот случай, когда не надо переигрывать. А лучшее – враг хорошего. Ёжь твою рожь! С этим недоделанным киллером я совсем забыла, что у меня сегодня свадьба. И ночью поспать не придется… Думаю, к следующему утру я буду похожа на зомби без грима. Если б этот ассасин паршивый не помер, я бы его сейчас сама прибила! * * * Объяснения с Романовым Храмов взял на себя. Ко мне, как я поняла, претензий не было. Да, покушались. Но кто сказал, что я женщина хрупкая и беззащитная? У меня жених есть, меня обидеть не всякий может, так-то… Романов не сильно и расследовал вопрос. Умер – и умер, все равно б казнили. Тут другое интереснее – кого хотели убить? Понятное дело, меня, но как княжну Горскую – или как будущую госпожу Храмову? Этот вопрос и меня заинтересовал, и сильно. Пришлось рассказать про Милонега. Романов посетовал, что я раньше не сказала. Я перевела стрелки на цесаревича, получила задумчивый кивок, мол, все правильно, нечего тут языком трепать, и Романов принялся отдавать приказания. Скоро Милонегу придется ой как несладко… Надеюсь, мне что-то да расскажут о ходе расследования. А пока… Свадьба. * * * Свадьбы бывают разные. Банально, но… Я бывала едва ли не на всех типах свадеб. От студенческих, с селедкой и водкой в качестве основного блюда, до пышных банкетов, которые можно назвать апофеозом самоутверждения. Распадались и те и другие браки одинаково часто, а если нет разницы, зачем платить больше? Что-то подобное я высказала и Храмову, когда тот заговорил про свадьбу. Генерал-губернатор одобрил мой подход, и мы решительно вычеркнули застолье, гостей и прием. Вместо этого был вписан фуршет для тех, кто соизволит прийти. Так, шведский стол, не особо обильный, чтобы никто не напивался и не засиживался. Равно вычеркнули мы и роскошное платье, и прочие благоглупости. А зачем? Так что к алтарю я шла в простом белом платье, без всяких изысков. Обычный приталенный силуэт, аккуратный вырез затянут кружевом и кружево наброшено на волосы в качестве фаты. Я давала клятву быть верной и честной, слушаться и повиноваться… И только мы с Храмовым знали, что клятва не будет скреплена магически. Венчание проходило в домовой церкви. Приглашенный батюшка вещал о долге и любви, мы вежливо внимали. Свидетели и гости тоже помалкивали. Да и было их не так чтобы много. Горские – три штуки, мой отец с сестрами. Копиями мачехи, кстати. Братец не явился, ни один, ни второй, впрочем, оно и неудивительно. Слишком все быстро произошло. А братья у меня – один военный, второй в специальной школе. Там еще отпрашиваться надо… проще не связываться. И Храмовы. Вот эти персонажи были поинтереснее. Не знаю, когда и как Сергей Никодимович их известил, но…