– Игорю Никодимовичу? – Да, Мария Ивановна. Я вздохнула. – И подписать Арине приговор? – Подозреваю, что вы ей и так ничем не поможете. – А как я посмотрю в глаза братьям? – Им будет легче, если вы обе погибнете? Я вздохнула. – Я не могу им об этом сказать. Понимаете, Александр Викторович? Не могу… У них мать уже погибла… в чем-то по моей вине. И теперь Арина… – Расскажите, как она пропала? Я послушно пересказала то, что знала сама. Благовещенский надолго задумался. И уточнил у меня. – А в чем вы виноваты? – Я ее ввела в искушение, – честно созналась я. – Я показала ей другую жизнь… – И что? – Но… – Поддаются те, кто сам того желает. Мария Ивановна, не стоит взваливать на себя все грехи этого мира. Спина сломается… – За все я и не в ответе. Но за Арину… я могла бы подумать, приглядеться… – Мария Ивановна, сколько вам лет? – голос Благовещенского звучал мягко, успокаивающе. Я чуть не ляпнула свой паспортный возраст, еще по той жизни, но потом спохватилась. – Много. Восемнадцать… почти. – И вы хотите все предвидеть и предусмотреть? Вы на себя слишком многое берете, Мария Ивановна. – Больше все равно некому. – Но не настолько. Не вините себя. Ответом мужчине был мой тяжелый вздох. – Мария Ивановна, вы могли показать названой сестре другой мир. Но выбор человек делает сам. Всегда. В любой ситуации. Вы бы ее оставили своими заботами? – Нет. – Какие у вас на нее были планы? – Дать образование, приданое и выдать замуж за хорошего человека. – Она об этом знала? – Да… – Все сделали свой выбор. Успокойтесь. Я вздохнула и потерла лицо. – Я плохая сестра. Увы… – Вы замечательная сестра. И чудесная мать, Мария Ивановна. Я смотрю, как вы возитесь с детьми, и поверьте, Дарья Петровна и десятой доли того не уделяла Иришке. – Но я… Не так уж много я возилась, факт. – Поверьте моим словам. Вы удивительная женщина. Вашему супругу очень повезло. И второму мужу тоже повезет… – Не хочу замуж, – не сдержалась я. – Хватит и одного раза! На губах Александра Викторовича появилась грустная улыбка. – Вы еще так молоды, Мария Ивановна. Поверьте, вы еще сто раз передумаете… Я откровенно фыркнула. Не аристократически, зато от души. – Вы говорите как будто у вас впереди ничего нет! Сами еще успеете и жениться, и детей завести… – Мне уже точно поздно. А у вас еще все впереди. Я улыбнулась. – Кокетничать к лицу только женщинам, Александр Викторович. В вашем возрасте только первых детей заводят… – Я внуков ждал. – Мужчина помрачнел. – А теперь… – А теперь женитесь и будете ждать детей, – постаралась я сбить мрачный настрой. – Вы жених завидный! Уже опытный, ума-разума набрались, состояние сколотили, в должности восстановят, титул есть… чего еще надо? На вас придворные дамы такой сезон охоты откроют – зайцам позавидуете. Благовещенский поежился. С этой точки зрения он явно о себе не думал. – Вы меня пугаете, Мария Ивановна. Я ухмыльнулась вовсе уж разбойнически. – Даже не сомневайтесь! Окольцуют только так. – Ужас! – Он чуть расслабился и заулыбался. – Надеюсь, с вами мне оставаться безопасно? Вы таких намерений не питаете в отношении меня? Нет, не питаю. Я всего-то от вас родила. Сказать так я не рискнула – утопили бы в той же речке. Или сам бы бедняга утопился. Поэтому я ограничилась улыбкой. – Александр Викторович, вы ко мне всегда относились по-доброму. Могу ли я ответить вам такой черной неблагодарностью? – И в чем же неблагодарность? – Получить такую супругу, как я? За что тут благодарить? Репутации почти нет, если б Сергей Никодимович на мне не женился, и того бы не было. Вслед бы плевали и руки не подавали. Но и так… попомнят мне еще этот побег из дома. Денег… денег тоже особо нет, все будет Андрюшкино, когда тот вырастет. Со связями плохо, с характером еще хуже, светскую жизнь не люблю, вообще домоседка, да к тому же и маг с проявленным даром… от такого счастья куда угодно сбежишь! И не оглянешься! – Я бы не сбежал. – Это вы человек храбрый. А кто потрусливее – и на лошади б не догнали. Шутливая беседа была безжалостно оборвана Петей. – Маша! Ты долго еще? Простите, Александр Викторович, там Андрей… Я кивнула и встала со скамейки. – Простите. Мне надо идти. – Идите. А ко мне пришлите сюда ваших братьев. Александр Викторович встал и поцеловал мне руку. Действительно поцеловал, а не обозначил поцелуй над кистью, здесь и так поступали, если дама была неприятна. Своего рода детектор отношения. – Зачем? – поинтересовался Петя. – Побеседуем, – отставленный генерал-губернатор таланта распоряжаться не утратил. – Хорошо, Александр Викторович, – кивнул Петя. – Я сейчас сестру провожу, и мы придем. – Буду ждать.