Не вслух. Он знал, что Уинтер права. Если бы она вошла сюда в таком виде, да ещё и в таком платье, она бы спровоцировала бунт. По множеству причин. Ник продолжал легонько ласкать её кожу, отыскивая небольшие перемены в текстуре, указывающие на ещё один органический пластырь, идеально сливавшийся с её плотью. Он очень хотел, чтобы она потрогала его. Честно говоря, он хотел, чтобы она его не только потрогала. Прежде чем эта мысль сформировалась до конца, Ник подался вперёд, принимаясь целовать её губы, затем щёки. Он вернулся к её рту, провёл своим языком по её между клыков, слыша, как её сердце совершает кульбит в груди, а её руки скользят по его груди. — Ник, — тихо сказала Уинтер, отстраняясь от его губ и по-прежнему говоря через гарнитуру. — Пожалуй, нам сейчас не стоит заниматься этим. Если прошлая ночь хоть чему-то нас научила. В данный момент мы оба не совсем «в себе», когда дело касается друг друга. Ник кивнул, позволяя ей оттолкнуть его. Он знал, что она права. Он это знал. Он понимал это хотя бы потому, что какая-то его часть уже готова была вытащить её отсюда и оттрахать на полу первого запирающегося и хоть немного уединённого пространства, которое он сумеет найти — хоть в другой «приватной комнате», хоть в чёртовой кладовке. Он знал, что весь день был таким, с трудом мыслил связно, но всё стало в разы хуже, когда он оказался сидящим рядом с ней, когда её бедро прижималось к его ноге, когда она сидела в этом платье и смотрела на него. — Я очень хочу потрахаться, — признался Ник вслух. — Я очень, очень сильно хочу потрахаться, Уинтер. Она улыбнулась, и от этого стало только хуже. — Я знаю, — подняв руку, она провела пальцем по его подбородку. — Ты сейчас вовсе не скрываешь это, Ник. Ты смотришь на меня так, будто готов вытащить отсюда за волосы. Поколебавшись, она переключилась на гарнитуру, покосившись на Стрейвена, а затем добавила: — …по той же причине я знаю, что это наверняка заставит тебя психануть, но я правда думаю, что ты должен позволить ему укусить меня, Ник. Вместо того чтобы кусать его самому, имею в виду. Так будет намного быстрее. Мы узнаем намного больше. Ник напрягся ещё до того, как она закончила говорить. — Нет, — прорычал он, заговорив вслух. Уинтер ответила ему через гарнитуру. — Что сказал тебе Брик? — спокойно спросила она, возвращая его мозг к делу. — Что именно он тебе сказал, из-за чего ты решил, будто это так срочно? Ник старался подумать. Он преуспел лишь относительно, отвернувшись от неё. Он чуял имитацию человеческих феромонов, которую она нанесла на свою кожу. Он чуял, что пластыри тоже имеют какую-то отдушку, скрывавшую запах её крови, открытой ранки. Проблема в том, что это как будто уже не имело значения. Это вообще не имело значения… для него, во всяком случае. Даже под всем этим она по-прежнему пахла для него как Уинтер. Она так сильно пахла самой собой, что это сводило с ума, бл*дь. — Русские, — сказал Ник наконец, стискивая зубы и глядя поверх неё на двух людей, которые только что присоединились к их вечеринке и развлекались с другим вампиром, по очереди целуя его, пока он и женщина-вампирша рядом с ним поочерёдно кормились от их запястий. Ник взглянул на Уинтер. — Брик назвал это «человеческими делами», — сказал он. — Посоветовал мне держаться подальше, естественно. У меня возникло ощущение, что чем бы это ни было, по мнению Брика, оно скоро рванёт… и технология скоро перейдёт в другие руки. Похоже, он считает, что у Стрейвена осталось мало времени. У меня сложилось впечатление, что он думает, будто Стрейвен не выберется из этого живым… — Ты позволил ему кормиться от тебя? Брику? Почувствовав её злость и ревность, Ник повернулся, уставившись на Уинтер. На мгновение он затерялся в этих сине-зелёных глазах. Он гадал, не ловит ли он контактный кайф[1] от всех этих обдолбанных вампиров и людей вокруг него… затем осознал, что это лишь очередное бл*дское оправдание, объяснение того, что он чувствовал и думал в последние дни. — Он хочет, чтобы мы поужинали с ним, — прямо сказал Ник. — Брик. Мне пришлось сказать ему, что я в моногамных отношениях, чтобы он от меня отстал… и он сказал привести тебя, чтобы вы познакомились. — Ты сказал ему «да»? Ник хмыкнул, издав невесёлый полусмешок. — Нет. Нет, бл*дь, я не говорил ему «да». Я ничего не сказал. Я просто убрался оттуда к чёртовой бабушке, пока он не попытался по-настоящему запудрить мне мозги. Уинтер кивнула, нахмурившись. Он чувствовал, как она размышляет над этим. Он ощущал, как её ревность усиливается по мере того, как она обдумывает его слова. На данный момент они провели в приватной комнате Le Chat Noir уже больше часа. Ник до сих пор ни хера не узнал. Он понаблюдал, как Стрейвен заказывает странный ассортимент еды. Глядя на стол теперь, Ник осознал, что такую пищу мог выбрать лишь вампир возраста Стрейвена… то есть, такой, который забыл, как питаются люди, и как они сочетают разные вкусы. В результате получилась странная мешанина несочетающейся еды. На одной части стола лежал гигантский кебаб с портативным огнём и острым изогнутым ножом для срезания полосок мяса с вращающейся перевёрнутой пирамиды мяса, приправленного специями. Рядом с кебабом стояла чёрная икра в огромной чаше, разрисованной карпами кои, а также какой-то пирог (по запаху, возможно, тыквенный) и гигантская миска солёных бобов эдамаме, сушёных крабов и креветок. По соседству находилась миска со свежими взбитыми сливками и коробка полуиспользованных азотных баллончиков, которые люди вдыхали[2], а потом истерично хохотали и запивали стопками дорогой текилы. Другая миска была заполнена жевательным мармеладом, рядом с ней красовалась сковородка со слегка подгоревшей пахлавой, блюдо миниатюрных гамбургеров и огромных маринованных огурцов… и ещё одно блюдо с вафлями и беконом. Сладкая разноцветная посыпка усеивала бекон и большой брусок масла. Ник также видел небольшую подогреваемую миску с шоколадным фондю. От одного лишь взгляда на всё это его подташнивало. Он заметил, что Уинтер тоже ничего не ела. Она рассмеялась, поглаживая ладонью его бедро и посылая разряд ощущений по его раненой ноге к паху. — Ты сегодня накормил меня таким количеством еды, которое я обычно съедаю за неделю, Ник, — тихо сказала она, прислоняясь к его груди. — Я, наверное, ещё дня три не проголодаюсь. Ник хмыкнул, стараясь сосредоточиться, отвлечь свой разум на что угодно, кроме её ладони, массирующей его бедро. Вместо этого он наклонился, вновь целуя её и изо всех сил стараясь не кусать её язык клыками, когда она ответила на поцелуй. Ник утратил счёт времени того, как долго они этим занимались. В какой-то момент Стрейвен их заметил. — Оуууууууу… — протянул вампир. Развернувшись на диване из искусственной кожи, они обхватили рукой Уинтер и одновременно стиснули плечо Ника с другой стороны. — Вы двое просто… дорогуши, — произнёс Стрейвен заплетающимся языком. — Абсолютно очаровательны во всех отношениях. Я едва могу сдерживаться, просто наблюдая за вами двоими. Легонько тряхнув плечо Ника, они запрокинули голову в полустоне. — Gaos. Вы оба просто такие endruk et dugra… ну, милые. Я сейчас твёрд как камень, если хотите знать правду. Вы оба как секс на палочке. Ник напрягся, ничего не сумев с собой поделать. То, что вампир говорил на языке видящих, определённо не помогало. Стрейвен остекленевшими глазами смотрел на Ника поверх головы Уинтер, как будто не замечая рыка, который невольно заставил Ника скривить губы сразу же, стоило другому вампиру прикоснуться к ней. Ник понимал, что его реакция абсурдна. Он знал это, но ему всё равно пришлось укусить себя за губу, чтобы промолчать. Больше всего ему хотелось сказать другому вампиру убрать свои бл*дские лапы от его чёртовой девушки, и сделать это немедленно, пока он не укусил Стрейвена в совершенно недружеской манере…