— Когда это произошло? — спросил Ник. — И об этом тоже не думай, Танака, — Морли уклончивым жестом показал на картину, спроецированную на стену фургона, при этом по-прежнему держа руки скрещёнными на груди. — Что касается того, почему этот вампир показался тебе «знакомым» — ты действительно скажешь мне, что не знаешь, кто это, чёрт возьми? Ник нахмурился, снова посмотрев на картину. Изображение стабилизировалось там, куда он его спроецировал, так что ему уже не нужно было держать гарнитуру ровно, чтобы сохранять картинку на их импровизированном экране. — А что, я должен его знать? — спросил он, порассматривав его ещё несколько секунд. Джордан и Морли переглянулись. Затем Джордан рассмеялся, на сей раз с неверием. — Мать твою, Танака, — он покачал головой, прикасаясь пальцами ко рту и скрывая часть своей улыбки. — Я временами забываю, как мало времени ты прожил в Нью-Йорке… — Бл*дь, да вы скажете мне, кто это или нет? — рыкнул Ник. Морли ответил наперёд Джордана. — Стрейвен, — он отпил глоток кофе, взяв кружку с консоли рядом с собой. — Это Стрейвен… известный архитектор и дизайнер. Тот самый архитектор, дизайнер и известный художник, создавший чертежи здания, которое взорвала наша парочка воров. — Стрейвен? — Ник посмотрел на них, потом на изображение. — Я думал, он гибрид. Морли покачал головой. — Нет. Это довольно тщательно охраняемый секрет — то, кто они на самом деле. Они обычно носят первоклассные контактные линзы, подкрашивают кожу… пребывают в уединении днём. Конечно, в полиции Нью-Йорка знают правду, хотя бы потому, что М.Р.Д. сообщает нам такие вещи, особенно если личность занимает высокое положение, как Стрейвен. Думаю, для данного шутника это скорее часть образа, нежели вопрос безопасности… судя по тому, что мне сказали, они любят, когда люди пытаются угадать их расу. Они также строят из себя диву, но полагаю, это неотъемлемая часть профессии. — Они? — переспросил Ник, вскинув бровь и зацепившись за это местоимение. Он взглянул на Джордана, который тоже хмуро смотрел на Морли. — Тогда это… Морли наградил его бесстрастным взглядом. — Гермафродит. По крайней мере, такой термин сообщили мне. Я также слышал вариант «андрогин». Судя по тому, что я читал, оба термина верны. Физиологически они относятся к обоим полам, и вдобавок ко всему Стрейвен не идентифицирует себя как представителя того или иного пола, так что формально они — не «он» и не «она»… в каком бы то ни было смысле слова. Они андрогинны, гермафродитны и небинарны… так что все три в одном флаконе. Я слышал, они довольно сильно бесятся, если обратиться к ним с использованием какого-либо гендерного местоимения, хотя они склонны чередовать гендерные маркеры в одежде, стиле, поведении. На этом изображении они выглядят вполне маскулинно, так что я понимаю, почему ты сбит с толку, но я видел, что временами Стрейвен выглядит весьма женственно. Они также трижды состояли в браке — один раз с мужчиной, один раз с женщиной, один раз с другой небинарной личностью. Как я и говорил, им нравится сохранять свою идентичность изменчивой… Взглянув обратно на картину и на изображение Стрейвена, Морли пожал плечами. — В любом случае, суть не в этом, — продолжил он, глотнув ещё искусственного кофе. — Художник сказал тебе, почему Стрейвен присутствует на этой картине? Ник покачал головой. — Нет. — Тот, кто нанял Горманов, по какой-то причине нацелился на здания Стрейвена? Нацелился на самого Стрейвена? Ник пожал плечами, хмуро глядя на картину. — Кто ж знает, — отозвался он. — Ты не знаешь? — резко уточнил Морли. — Или ты действительно спросил художника, и он/она тоже не имеют понятия? Ник взглянул на него. — И то, и другое. Я спрашивал у него. Я задал ему несколько вопросов после того, как сам увидел картину. Он утверждает, что просто «рисует то, что видит в своей голове». И он понятия не имеет, что всё это значит. — Похоже на видящего, — пробормотал Джордан. Ник покосился на него. Невозможно было говорить о Малеке или картинах, не упоминая вероятности, окружавшие его вид. Сен-Мартен, должно быть, знала это, когда поручила «Архангелу» связаться с полицией Нью-Йорка и официально признать существование Малека. Потому что наверняка именно Сен-Мартен и «Архангел» выдвинули эти условия сотрудничества Малека с полицией. Это должны быть они. В любом случае, признав его существование, а также защищая Малека и его способности, она должна была понимать, что это вызовет вопросы о том, кто он такой. И что вполне типично для неё, она не потрудилась предупредить Ника заранее, бл*дь. — Ага, — сказал он. — Или на очень необычного гибрида. Джордан поджал губы, похоже, обдумывая его слова. Свои следующие слова Ник адресовал Морли. — Как Стрейвен умудряется до сих пор сохранять свою расу в секрете? Я думал, они сами по себе знаменитость и постоянно посещают роскошные вечеринки для богачей? Морли пожал плечами. — Вероятно, в этом и кроется ответ. Они богаты. Ник подумал над этим. — Но как они питаются? Как они зарегистрированы в М.Р.Д…. или имеют штрих-код вампира… если никто не знает, кто они такие? Морли вздохнул, опуская кружку кофе на своё бедро. — Я не знаю всю историю, Танака. И сомневаюсь, что кому-то на нашем уровне это известно. Но у Стрейвена явно имеются могущественные спонсоры и защитники. Не знаю, как это получилось… как они изначально нашли Стрейвена, или как Стрейвен умудряется уклоняться от обычных именных протоколов М.Р.Д., не говоря уж о регулируемых М.Р.Д. ограничениях на место проживания и кормление. Я могу сказать, что информация разглашается внутри полиции Нью-Йорка строго по необходимости и в основном лишь среди начальства… — Ты только что сообщил нам, — заметил Ник. Морли наградил его бесстрастным взглядом. — Расследование убийства относится к категории «необходимо знать», Миднайт, — добавил он таким же бесстрастным тоном. — Однако теперь я вынужден зачитать вам нотацию. Контракт обязывает нас не разглашать никакую информацию о расе Стрейвена, их гендере или физиологии, а также любые другие сведения, которые мы получим о них в ходе расследования. И я говорю не только о прессе, Миднайт. Я имею в виду вообще всех. Если кого-то из нас подловят на упоминании Стрейвена в разговоре с кем-то из знакомых — со своей девушкой, со своим парнем, с собутыльником, с продавцом в киоске тако — да вообще с кем угодно, кто не имеет доступа, одобренного департаментом, то последствия будут отнюдь не мягкими. Взгляд Морли ожесточился, когда он посмотрел на Ника. — И мне не нужно напоминать, что для тебя они будут особенно не мягкими. Ник стиснул зубы, но не потрудился ответить. Он это знал. Просто так обстояли дела для вампиров во всём мире. Впрочем… за исключением Стрейвенов в этом мире. Но вот на Ников Миднайтов это определённо распространялось. — Так что? — спросил Ник, переводя взгляд между ними двоими. Морли опять озадаченно нахмурился. — Так… что? Ник тоже нахмурился, демонстративно глядя на наручные часы, хотя прекрасно видел время в проекции своей гарнитуры. — Стрейвен — вампир. Сейчас ночь… и она продлится ещё как минимум шесть часов. Так где этот Стрейвен сейчас? Глава 4 Ну конечно Морли отправил туда Ника. Ну конечно, он послал его. Даже Ник был вынужден признать, что он являлся подходящим кандидатом, учитывая то, где, по словам Гертруды, искусственного интеллекта полиции Нью-Йорка, Стрейвен должен был провести большую часть ночи. Бой Ника был ранним. Он также был коротким, как заметил Малек. Он освободился примерно в девять вечера, учитывая, что в это время года бои начинались рано. Купол повторял движение солнца снаружи, а это означало, что зимой солнце поднималось поздно и садилось рано, совсем как на настоящем небе за пределами купола… которое они в Охраняемой Зоне Нью-Йорка уже не могли видеть.