Анна-Лиза покачала головой: – Меня это и сейчас не волнует. Танна поджала губы: – Все было бы намного проще, будь ты обычной девушкой. – Для вас – безусловно. А для меня? – Тоже. Ты бы вышла замуж за того же Фарла… Анна-Лиза от души расхохоталась: – За это?! Только через его труп! Танна покачала головой, чем-то серьезно недовольная, но тут же пожала плечами, улыбнулась… – Сейчас об этом речи не идет, не так ли? – Именно так. – Вы… ты и тот молодой орк – это серьезно? – Более чем. – Тогда… ты можешь поспособствовать кое-каким контрактам Шинора? Он пытался договориться с орками… Анна-Лиза покачала головой. Родители были в своем репертуаре. Что мачеха, что отчим смирились с упущенной выгодой и пытаются урвать хоть какой кусок… – Я не смогу помочь. – Почему? – Потому что все находится под личным его императорского величества контролем, – пояснила Анна-Лиза. – Если я хоть слово скажу, меня попросту… меня даже не услышат! Хоть я там криком кричи. – Твои слова настолько не имеют веса? – Это – международные отношения и государственные дела, – отрезала Анна-Лиза. – Здесь никакие личные связи роли не играют. Ну, почти. Что-то она продавить могла бы. Но зная отчима – эта сволочь опять пытается на медяк бриллиантов купить, а все, кто умнее его, виноваты в его неудачах. Нет, ни к чему ей такие пятна на репутации. Влияние в свете надо расходовать осознанно. И точно не тратить его на неблагодарную скотину. Да, Анна-Лиза не любила отчима. И подозревала, что это вполне взаимно. А раз так… Пошел он! К Садорену в темное место! – Я ничем не смогу помочь, – отрезала девушка. И отвернулась. – Жаль, очень жаль… Чего еще было жаль Танне, кроме упущенной выгоды, Анна-Лиза так и не узнала. В дверь вошел Фарл: – Сестричка! Анна-Лиза выразительно скривилась. Вот как так получается? Рональд одевается в самые убийственные сочетания цветов, ей-ей, если его на огороде выставить, так поле будут даже пчелы облетать, но при этом он выглядит мужчиной. А Фарл? Хоть он и одет в сиреневый (цвет года) костюм по последней моде, хоть и старался его портной, подчеркивая выпуклости и убирая впуклости, иначе и не скажешь, а все равно – впечатление отвратительное. Как неизящно выражается Линда – дрыщ. И другого слова у девушки не нашлось. – Братик, – оскалилась она, даже и не думая протягивать руку. Фарл попробовал поймать кисть девушки и поцеловать, но Анна-Лиза хлопнула его по носу веером. – Братик, без рук и вольностей. – Сестричка, ты разбиваешь мне сердце, – трагически схватился за грудь Фарл. Анна-Лиза фыркнула: – Судя по положению руки – желудок. – Его тоже. – С этим – не ко мне, а к вашему повару. – Что ж, сегодня у тебя будет шанс проверить его искусство на себе. Анна-Лиза пожала плечами: – Надеюсь, обойдется без овсянки? – Разумеется! Цыплята в винном соусе и бланманже тебя устроят, сестричка? – Пожалуй. Последним явился Шинор Аркен. Обозначил кивок – мол, падчерица, здравствуй – и приказал подавать на стол. Анна-Лиза вполуха слушала сплетни Фарла о всякой ерунде вроде модных тенденций, но всерьез это воспринимать не могла. Зачем? О чем вообще речь? Тряпки какие-то, кружева, камни… А Грон на острове. А там садореновцы… Закончить этот идиотский обед – и уходить! Анна-Лиза между делом отпила глоток вина из бокала. И не заметила, какой радостью вспыхнули глаза матери. Еще один глоток. И еще… вино было вкусным и легким, такое девушка пила, хотя и немного. А потом… Что-то случилось. С ней? С миром? Анна-Лиза даже не сразу осознала, что происходит. Просто опустилась плотная вуаль. И она… нет, она не оглохла, не онемела, не ослепла. Но… Словно со стороны она видела происходящее. И понимала, что раскинулась на стуле, и сейчас сползет на пол… Что происходит?! Разум бился, как бабочка, по недомыслию залетевшая в лампу. А тело… Шинор наклонился над девушкой, вглядываясь ей в глаза. – Танна? Мать?! Анна-Лиза почувствовала укол радости! Мама здесь, ее спасут! Это ведь болезнь? Или отравление, или… сейчас Танна Аркен прикажет позвать врача, и все будет хорошо… И ледяной голос, уничтожающий осколки и обрывки надежды. – Азевур сказал, что будет действовать ровно сутки. Потом надо еще давать дозу. – А эти сутки? – Будет делать все, что прикажут. Так это намеренно?! За что?!