– Да? – А ведь никак не я один такой?.. – Такой – что? – прошипел Далларен, небезосновательно подозревая пропущенное слово. – Дурак? – Невезучий, – вывернулся Рональд. – Влюбленный. Далларен покачал головой: – Я не влюблен. Да и был бы… ты в лучшем положении, Рон. – Разве? – Да, друг мой. Ты женат, и этого не оспорить. А я… если я попробую жениться на Линде… Ты представляешь, какой поднимется вой? Нечасто Далларен позволял себе такую откровенность. И Рональд ответил честно: – Жуткий. Хотя Линда сейчас де Креси… – А в любовницы она сама не пойдет. Рональд снова кивнул. Все верно, Линда – девушка гордая. Она за такое предложение может и того… чем-то тяжелым. Это с виду все три девушки сильные и гордые. И все им нипочем, и любые ситуации они решают по щелчку пальцев, и улыбки у них с губ не сходят! И головы они высоко держат, и ни о чем не беспокоятся! А Рональд видел их и другими. Беспомощными, слабыми, уязвимыми. Шрамов там хватает. Просто они не показывают ничего посторонним. Но стать любовницей императора, оказаться под прицелом даже не сотен – тысяч злобных и завистливых глаз. Цепких, едких, подмечающих не то что жест – дыхание. Нет, Линда не сможет. Да и не захочет. Не тот человек. Далларен вздохнул. Он думал о девушке в пурпурном платье… такой красивой. Гордой, статной, сильной – мечта, не женщина. И дети у нее будут такими же. Кому-то повезет. Не ему. И это… больно. Несбывшееся всегда ранит сильнее, чем сбывшееся, это уж точно… * * * Линда шла по городу. Танцующая походка, гордо поднятая голова, дорогая одежда, подчеркивающая сильную фигуру, – мужчины шеи сворачивали. И было от чего. Хороша! Бриджи обрисовали стройные ноги, высокие сапоги их только подчеркнули. Рубашка расстегнута так, что видно шею, жилет наброшен сверху, но грудь совершенно не скрывает. И там есть что показать! Улыбка, поворот головы, движения рук… Линда была спокойна, уверена в себе и довольна жизнью. Что еще надо? Да ничего! У отца все в порядке, у девочек тоже, Зандарру пристроили – что еще? Да ничего! Сейчас еще конфет купит, и вообще все будет замечательно! Малиновых! И апельсиновых! С медом и корицей! – Линда! Девочка моя!!! Девушка аж в сторону шарахнулась. Дорогу ей заступила ританка. Высокая, черноволосая, в роскошных, расшитых золотом тряпках. Впрочем, это не показатель богатства, они все так ходят. Цветастые наряды, пышные юбки, летом еще и босые ноги. Для танца так удобнее. Ританок Линда не любила, а потому посмотрела холодно: – Простите, не имею чести быть с вами знакомой. – Имеешь, – усмехнулась ританка. – Можно сказать, меня ты увидела первой в своей жизни. – Вы – повитуха? – Нет, дочка. Я – твоя мать. Неясно, на какую реакцию рассчитывала ританка, но уж точно не на такую. Линда не стала ничего говорить, не сделала ни одного движения. Она просто развернулась, как от стены, и пошла в обратную сторону. В городе хватает дорог, на какой-то из них эта дрянь стоять не будет. Точно! Минуту ританка стояла с разинутым ртом, потом поняла, что с ней никто и разговаривать не собирается, и помчалась за девушкой. * * * – Дочка, постой! Линда резко стряхнула с рукава цепкие пальцы. Отпрянула, приготовилась к обороне. – Вам руку сломать? – Я действительно твоя мать! Я доказать могу! Вот! Перстень с гербом Винона точно был настоящим. Линда сжала кулаки. Отец не рассказывал, а вот тетушка Мели поделилась. Когда эта дрянь удрала, отец перстня лишился. Пришлось новый заказывать. А дворянские кольца – это не просто так. Там и золото, и драгоценные камни, и магия… пришлось в казначейство обращаться, да еще штраф за утраченное – не кошелек сперли, а символ. А за символ платишь втрое. Долгонько отец расплачивался. Ударить бы. Но показалось Линде, что рядом встала Селия, положила подруге руку на плечо, и словно часть ее рассудительности передалась Линде. Кулаки разжались. – Отцу его верните, любезнейшая. Он вас отблагодарит. Клинком в пузо. Или еще как… главное – это будет быстро и тела потом никто не найдет! – Твой отец хотел меня убить. Еще тогда. Давно… Я потому и сбежала. – Жаль, не убил. Я ему за это выскажу. – Ты же моя дочь! Плоть от плоти! Кровь от крови! Линда сверкнула глазами: – Плоть? Кровь? Поздновато вспомнила, любезнейшая! Ты не мать – ты утроба! И близко ко мне не подходи, не сдержусь, так и закапывать не придется! И зашагала подальше от женщины. Гадко! Как же гадко, кто бы знал!!! Явилась! Не раньше, когда они с отцом едва концы с концами сводили и отец не знал, как ей сапожки справить. Нет! Сейчас, когда у них все налаживаться началось! На деньги налетает воронье… Почему к ней? Так это тоже понятно, не к отцу же? Отец – человек простой и конкретный, как вдарит магией, так и ушей не найдется. А Линда может поддаться, размякнуть, ну и денег дать, конечно. Не любовь же этой пакости нужна?