— Что такое Иерихон? — спросил Тонкий. — Мне неизвестно, говорю же тебе. — Нет. Само название. Рик коротко рассказал про командный центр Иершалаим и все, что произошло тогда — про разговор с Ниваном, безумие Василевса, приступ Поля и собственный припадок. — Это слово из мира предтеч, — сказал он. — Очень древнее название. — Имя? — Место. Особенное место, где произошло нечто важное. — Рик напряг память. — Оно связано с христианством — древней религией предтеч. Тонкий привалился спиной к колонне и закрыл глаза. Рик понаблюдал за ним, но вскоре ему наскучило и это. Ветер свистел, отгоняя тепло. Рик пересел на наветренную сторону, но коварный сквозняк изменил направление. Рик повернулся к горелке спиной и стал смотреть в темноту. Длинные уродливые тени падали на пол и, казалось, слабо колыхались. Его собственная тень словно жила своей жизнью. Спина приятно нагрелась. Рик попробовал медитировать, тем более, что давно не практиковал свои занятия. Самое время. Рик расслабил мышцы и заставил организм замедлить пульс. Мысли потекли медленным потоком. За ними следят. Несомненно. Тьма казалась осязаемой. Протяни руку и погладь ее. Мать-тьма. Мы выходим из Тьмы и возвращаемся в нее. Мы живем в великом Пространстве и идем по Кругу жизни. Так было, есть и будет. Он представил, как жил бы сейчас, если бы всего этого не произошло. Он нес был внешний дозор за крепостью и постигал секреты Пространства. Он защищал бы родную Коммуну и регулярно молился богу Машины. Возможно, со временем он стал бы командиром Патруля. Может, все это сон? Может, он спит сейчас, лицом к стене, в своей комнате рядом с сестрой, и до пробуждения остались считанные минуты? Сны так реальны, особенно за миг до пробуждения! Послышался голос. Тихий шепот, как шелест старой бумаги. Медленный, едва различимый. Вскоре стали различимы слова: — Странник, не в прежнем теперь предо мной ты являешься виде… Рик медленно обернулся. Это был Тонкий. Губы его, еле шевелясь, шептали: — Платье не то на тебе и совсем изменился твой образ… Мальчишка спал. Но что-то заставляло его произносить все новые слова: — Верно один из богов ты владык беспредельного неба… Рик слушал. Сквозняк подхватывал слова и играл с ними, как с сухими листьями. Древние слова, живущие глубоко внутри. Одно за другим, они складывались в цепочку, мерцали в сознании Рика, как угольки от костра. Пробуждали в воображении странные, фантастические образы и картины, оживавшие прямо на глазах. Образы выплывали из колонн, из пола и потолка и окружали их стоянку, но Рик больше не чувствовал страха. Тело ныло от усталости. Поток мыслей становился бессвязным, оборванным. Он ударил себя по щеке. Оглянулся. Призраки пропали. Он встал, разгоняя кровь по ноющему телу. Разбудил Тонкого. — Твоя очередь. Смотри, не засни. Мальчишка что-то промычал, но Рик уже устраивался ко сну. 12. «礎» Рефлекс сработал четко. Рука сама схватила бласт. Рик вскочил одним прыжком. Их стоянку окружили, и на этот раз гости оказались вполне реальными. Прицел оружия метался от одного лица к другому. Палец подрагивал на курке. — Назад! — заорал он как можно громче и устрашающе. Пришельцы не шелохнулись. Рик проморгался, стряхивая остатки сна. — Тонкий? — Я здесь, — подал голос мальчишка. — Ты в порядке? — Да. Опусти оружие, Рик. Нам не причинят зла. — С чего ты взял? — Поверь мне. Вера! Он уже сделал несколько ставок на эту позицию и проиграл. Но если ставить упорно, кто знает, чем кончится игра? Он пригляделся к гостям. Семеро. Все молоды: дети и подростки. Самой старшей девушке можно дать от силы восемнадцать лет. Одеты пестро, одежки изрядно попачканы, да и сами пришельцы не выглядели чистыми и ухоженными. Они просто стояли полукругом и рассматривали Рика, как занятный узор на полу. Скучные, бесстрастные лица, тусклые взгляды. Оружия у них не было. Рик чуть расслабился, но не убрал бласт. — Кто тут главный? — он переводил взгляд с одного лица на другое, но не видел никакой реакции. С тем же успехом можно обращаться к статуям. Наконец один из гостей шевельнулся; это была девушка. Выше и взрослее остальных, спутанные космы торчат по сторонам, а глаза смотрят почти вровень с Риком. Скулы и раскосые глаза четко указывали на расовую принадлежность: монголоид. Игнорируя оружие, она сказала: — У нас нет главных и подчиненных. Рик оглянулся на Тонкого. Мальчишка спокойно восседал на полу и что-то жевал. Потом вынул брикет и передал его ближайшему гостю, мальчику-одногодке. Пришелец принял дар как должное. Еду пустили по кругу. — Тонкий! Мальчишка довольно улыбнулся Рику. — Все хорошо, Рик. Они наши друзья. — Ты заснул! Тонкий кивнул без тени раскаяния. — А если бы они напали на нас? — закричал Рик. — Они никогда бы этого не сделали, — убежденно заявил Тонкий. Пришельцы оживились. Теперь они разглядывали его так, что Рик почувствовал себя идиотом. Оружие вдруг показалось ему неуместным. Палец сполз с курка. Девушка вытянула белую руку, с рукавом, закатанным до локтя, и плавно, мягко положила Рику на грудь. — Что ты делаешь? — он напряг мускулы. — Чувствую тебя. — Что это значит? Она подержала руку, как бы прислушиваясь к чему-то. Прикосновение отдавало теплом, и Рик соврал бы себе, если бы сказал, что оно неприятно. Девушка кивнула своим мыслям и убрала руку. В груди Рика блуждал жар, кожу покалывало. — Кто вы? — Мы — основа. Племя стоунов. Изгнанники. Рик заметил в глазах девушки кое-что странное. Радужки имели золотистый оттенок. Золотистый с разноцветными искрами. Блуждающие огоньки танцевали вокруг черного зрачка. Пригляделся к остальным детям. То же самое. Где-то он уже видел подобное. — Мы вторглись в ваш дом, — понял он. Она изучала его лицо. — Приносим извинения за беспокойство, — продолжал Рик. — Но иного пути добраться до цели у нас нет. — Куда вы идете? — К четвертому эону. Вы понимаете, что это значит? Вдруг девушка потеряла к нему интерес. Ее спутники, как по команде развернулись и направились прочь. Тонкий уже собрал мешки и увеличил яркость горелки. Тьма немного отступила. — Рик, раз ты хочешь попасть в четвертый эон, то пойдем, — сказал он. Тонкий уже шел за стоунами. Рик убрал ненужный бласт и поспешил следом за остальными. Отряд двигался в полном молчании. Через несколько минут они достигли стены, которая упиралась в пол под небольшим углом. Дети прошли вдоль стены и полезли по приставной лестнице вверх. Девушка замыкала подъем. Отряд очутился в тесном проходе, напоминавшем внутренности мясорубки — пол бороздили глубокие впадины, над головой нависали угрожающие зубья с человеческий рост. Здесь пахло металлом. Рик понял, что этот отрезок соответствует стене за пространством между эонами. Пригнувшись, они прошли перешеек и снова взобрались по лестнице. Им открылась очередная вогнутая долина, утыканная столбами. Но на этом сходство заканчивалось. Это место освещалось. Свет был неровным, слабым, но это был определенно свет, а не мрак первого эона. Пол покрывал тонкий слой черного песка. Они шли мимо столбов, увитых растениями, листья которых и являлись источниками бледно-зеленого фосфоресцирующего света. Кое-где светильники разбавляли сияние пятнами желтизны. Рик во все глаза смотрел на густые переплетения вьюнов, которые местами превращались в заросли. Здесь было влажно. Густой дух органики заползал в легкие. А еще ощущалось тепло. Девушка показала пальцем на растительность: