— Хорошо, — Тонкий вздернул нос и затопал дальше. Рик немного подумал и спросил: — Обычно люди интересуются, что я собираюсь делать и как. С твоей стороны что-то я такого не наблюдаю. Словно тебе это безразлично. Зачем ты вызвался? — Странный вопрос. Потому что только я могу помочь тебе из всех, кто был в лазарете. Логичный довод. Рика такая самоуверенность слегка удивила. Они добрались до подъемника в самом конце сектора. Рик вызвал кабину. Техника сработала, и вскоре они спускались вниз, разглядывая внутренности среднего, а затем и первого уровня. Здесь лампы горели сильнее, но в свете преобладала желтая гамма. Рик время от времени косился на Тонкого. По маленькому бесстрастному лицу пробегали полоски теней. Тонкий не выказывал никаких эмоций. Они прошли по нулевому уровню до самого конца. Нагромождения иероглифов мало помогали в ориентации на месте, но Рик возблагодарил предтеч за то, что те нанесли пиктограммы и указатели. — Я все жду, что ты задашь нужный вопрос, — сказал Тонкий. Рик промолчал. — О том, какая у меня странность. Кто-то рисует, кто-то мастерит фигурки из мусора. — Тонкий глянул на Рика. — Я не исключение. — Скажешь сам, когда посчитаешь нужным. На лице Тонкого мелькнула тень эмоции, слабый намек на улыбку. — Пришли, — сказал он и посмотрел на круглый люк в стене. — Техническая ниша. Рик налег на рычаг. Поначалу шло туго, но после некоторой возни ему удалось сдвинуть рычаг в сторону. Металл жалобно заскулил. Рик поднажал еще и со стоном вывернул запор. Люк открылся. Щель прорезала черным полумесяцем серую стену. Потянуло затхлостью. Тонкий молча полез внутрь. Прежде, чем исчезнуть в нише, включил фонарь. Рик проскользнул следом, посидел на краю входа, вглядываясь в черноту, и тоже нырнул вниз. 11. «秘» Здесь было гораздо холоднее, чем наверху. Рика щекотало давно позабытое, но знакомое чувство. Что может быть хорошего во тьме и холоде? Ничего. Но он брел в черноте бок о бок со странным мальчишкой и как будто радовался такому исходу. Стрелы света от фонарей, бессильные против царившей здесь тьмы, только подчеркивали ее абсолютную власть. Рик постепенно привык к мраку и теперь мог различить окружающие детали. Оболочка действительно имела высоту не больше двух этажей. Вся площадь стены была разбита на квадраты, по углам которых торчали колонны-перекладины, подпиравшие потолок. Вдали мигал призрачный огонек. Они прошли порядочное расстояние и, по прикидкам Рика, должны были вернуться к началу стыков между эонами, но этого не произошло. Потом Рик оценил кривизну пола и хлопнул себя по лбу: — Проклятье! Мы сбились и обошли весь эон по периметру. Повернем налево. — Может, направо? Рик хотел ответить утвердительно, но тут его охватили сомнения. — Надо остановиться и подумать. Тонкий безропотно подчинился. Они немного попили, вслушиваясь в свистящую тишину. Рик ощупал пол. Шероховатый. Где-то под ними — черная бездна космоса. Абсолютный, безжалостный вакуум, от которого их отделяет всего пара метров металлопласта. Малейшее повреждение, разгерметизация — и им крышка. Остается надеяться, что смерть будет быстрой. Рик решил пустить мысли в более оптимистичное русло. — Я устал, — объявил Тонкий. Рик угрюмо разглядывал мальчишку. Ложь или правда? — Ты мне не веришь, — печально сказал Тонкий, отчего Рик почувствовал себя людоедом. — Я хотел бы, — сказал Рик. — Люди везде одинаковы, — Тонкий стал выковыривать грязь из-под ногтей. — Всегда могут солгать. И приходится доверять им, на свой страх и риск. — Ты человек? — Рик сам удивился своему вопросу, но сказанного уже было не вернуть. Тонкий сосредоточенно работал; он почти закончил с одной рукой. — Да. Можешь проверить, — он протянул Рику тонкую руку. — Убери. — Рик медленно оглядывал лес колонн, следя за вогнутой линией горизонта. Казалось, они сидят на дне мира. — Высматриваешь стражей? — Допустим. — Их здесь нет, — насмешливо сказал Тонкий. — Это сказки для детей. — Любая сказка вырастает из зерна правды, — сурово сказал Рик. — Ну и кто из нас философ? — усмехнулся Тонкий. — Ладно, ничья. И все же нам следует быть начеку. Тонкий закончил свой маникюр и теперь придирчиво осматривал результаты трудов. — Как скажешь, — он зевнул. — Мы вышли в ночь. Надо поспать. Рик хотел бы идти все время, без остановки, позабыв про сон и еду, но пришлось согласиться с доводами рассудка — уставший и голодный он мало что сможет сделать. Они устроились на ночлег возле ближайшей колонны. Рик обследовал сумку и среди прочего нашел плазменную горелку — устройство размером с кружку, источавшее свет и тепло. На этой штуке можно было готовить, ею же освещать пространство. Он выкрутил яркость горелки до багрового минимума, а показатель температуры наоборот увеличил. Теперь холод не схватит их в клещи. Когда с обогревом было покончено, Рик снова расстелил карту Башни и принялся изучать ее, бесконечно водя пальцем по линиям и заучивая. Сон не шел. Тонкий тоже отчего-то не спал. — Ты устал или нет? — сердито спросил Рик. — Да. Но перед сном я обычно немного размышляю. — Основательный подход к делу. Однако сегодня тебе придется спать полночи. Первым буду дежурить я, а потом ты. Так что отдыхай. Тонкий неотрывно смотрел в багровый зрачок горелки. В свете очага его лицо казалось куском раскаленного металла. — Что ты сделал до того, как попал сюда? — спросил он. Рик вздохнул: — Рассказ займет всю ночь, и я не смогу выспаться. — Меня не интересуют подробности, — сказал Тонкий. — Имена, даты, места — все это неважно. Меня интересует суть. — Миры, в которых мы живем, пришли в движение. Это все из-за меня. — Зачем ты это сделал? Чертовски хороший вопрос. В горле у Рика запершило. — Я хотел все изменить, — сказал он. — К лучшему. — Получилось? — Рано судить об этом. Думаю, от меня уже ничего не зависит. Процесс запущен. — Какой процесс? Рик готов был провалиться от досады. Это же простой вопрос, который задал ребенок, но он не в силах ответить. — Я не знаю, — выдавил он. — Итак, ты хотел изменить мир к лучшему и запустил какой-то процесс, — подвел итог Тонкий. — Выходит, так, — кивнул Рик. — Он называется «Иерихон». Этот процесс. Мальчишка поднял брови: — Понятно. А сейчас мы пытаемся вернуть тебя домой. И привести в Башню помощь. — Ты все правильно понял. Тонкий надолго замолчал. Рик млел от тепла, источаемого горелкой. Спать было нельзя, и он периодически щипал себя за руку. Вдруг, при взгляде на Тонкого, ему стало жутко. На какое-то мгновение черты мальчишечьего лица утратили всякое сходство с человеческими. Сморщились, съехали вбок. Глаза запали внутрь черепа. Фигурка сгорбилась, сложилась вперед. Где-то ему уже доводилось видеть подобных существ. Альфа и Омега… Рик сильно ущипнул себя. Моргнул. Тонкий смотрел на Рика в упор. А что, если черная тварь в машинном отделении как-то изменила его? Заразила, испортила, подменила? Все произошло так быстро, что он толком ничего не разглядел. На всякий случай Рик потрогал бласт.