Рик быстро соображал. Если то же самое происходит во всей Башне, значит, этот мирок решил выпустить иглы. Между эонами протягивались новые мосты. Прямо на глазах они утолщались, проворачивались, смещались, сливались, распадались на угловатые фрагменты. На поверхности эонов водили хороводы узоры разной сложности, ежесекундно складываясь и распадаясь. Свет Хорды стал жестче. Рик подставил под свет руку и ощутил жар. Он опасался смотреть на нее, даже сквозь лес перекладин. Достаточно было видеть освещаемые поверхности — все стало голубым. А потом мир накрыла тьма. Рик пригляделся. Нет, просто после ослепительного сияния Хорды свет от прожекторов казался не ярче свечи. Он рискнул и поднял глаза. Хорду закрывала стена. Ее пение стало тише. Медленно возвращалась гравитация. Уже можно было стоять. — Что произошло? — на лице Бориса застыло изумление. — То, о чем я говорил, — сказал Рик. — Протокол «Иерихон». Славяне испуганно озирались. — Миру пришел конец? — вопрошали они. Голоса отскакивали от стен. Мир молчал. Рик повернул Бориса к себе. — Я ухожу. Ухожу. — повторял он. — Слышишь? Борис разглядывал его, не узнавая, а потом снова уставился в Пространство. — Держитесь! — крикнул ему Рик напоследок. — Постарайтесь выжить! 10. «夜» Подниматься вдоль Хорды теперь невозможно — ее укрывал саркофаг. Оставался единственный путь. Напрямик, через все сектора. Рик взвешивал шансы на пути к лазарету, когда его отвлек Милош. — Эй, чернявый! Погоди. Связист подошел к Рику, громко пыхтя. — Ты можешь объяснить мне, что здесь творится? — Пространство меняется, — пожал плечами Рик, — но я не знаю, к чему это приведет. — Проделки обезьян? — Они сейчас удивлены не меньше вашего, — заверил Рик. — Трансформация запущена извне. — Ты ведь уходишь? — Милош взял Рика за плечо. Хватка у него была крепкой. — Не стоит мешать. Я буду драться, — предупредил Рик. — О нет, — усмехнулся Милош, — ты не так меня понял. Вот, держи. Он вложил в ладонь Рика какой-то продолговатый предмет. — Что это? — Собрал из запчастей на досуге. Люблю ковыряться в электронике. Это — локатор. Видит сквозь стены на десять метров. Распознает тепло и формы предметов. Вдруг пригодится. Рик взвесил предмет на ладони и убрал за пазуху. — Спасибо. — Слышал, ты собираешься удрать из Башни. Никто никогда этого не делал. Вернее как: все, кто пробовал, исчезли навсегда. — Между ними и мной есть одна принципиальная разница. — Рик постучал пальцем по виску. — Знание. — Хочешь пробраться в ангары под самым носом у желтозадых? — Именно. — Все равно у тебя мало шансов, — покачал головой Милош. — Допустим, ты пройдешь склады, фабрики и даже фермы. Но в первом же жилом секторе тебя засекут. Там не протолкнуться, эти мартышки друг у друга на макушках живут. — Но ведь есть воздуховоды, шахты лифтов, технические ниши. — Везде датчики движения, — покачал головой Милош. — Эоны с третьего по четвертый у них под колпаком. Рик уже думал над этим. Здесь связист был прав. Одно дело ползать по заброшенным потрохам мертвого Термополиса, и совсем другое — в густо населенной Башне Мира. — Я что-нибудь придумаю, — упрямо сказал Рик. — Как же, как же! — засмеялся Милош, и вдруг резко посуровел. — Ты не боишься смерти. Редко встречаю таких людей. — Мертвецам ни к чему страх живых, — сказал кто-то. Они повернулись. Это был Тонкий. Он ехидно улыбнулся и поправил котомку на плече. Сейчас он был одет в грязно-бордовую робу со светоотражателями на рукавах. Милош прищурился: — Уж не хочешь ли ты сказать… — Я слышал насчет похода через Наднебесную, — сказал Тонкий. — Есть еще один путь. — Выкладывай, — сказал Рик. — Мы пойдем на юг, к двигателям, — Тонкий счастливо улыбался, словно речь шла о прогулке за сладостями. У Милоша открылся рот. — Оттуда есть ходы в стену мира, — добавил Тонкий. — Ты болен, — резюмировал связист. — Возвращайся в лазарет! — Интересно, — сказал Рик. — Ты имеешь в виду пространство между внутренней и внешней стеной? Тонкий кивнул: — Толщиной стена где-то в два этажа. И главное, там есть воздух. — Да вы что! — схватился за голову Милош. — Это же самоубийство! — Ну раз мы мертвецы, нам это не страшно, — заключил Рик. — Пойдем. Ты захватил провизию? — Трехдневный запас. — Прекрасно. Они двинулись в южном направлении, оставив Милоша стоять столбом посреди коридора. Продольный магистральный коридор вел прямо. Они достигли конца второго сектора, и вышли к площадке перед следующим, третьим. Рик поднял глаза к иероглифу на стене. Этот не был ему знаком. Резкие, острые черточки знака казались нанесенными недавно. Здесь царило запустение. Только сквозняк холодил кожу. — Странно. Я думал, вы выставите охрану. — Ни к чему, — сказал Тонкий. — Там пустота, пыль и машины. Если что-то случается, имперцы отправляют туда большие экспедиции, но никто никогда не остается надолго. — Из-за стражей? — бросил пробный камень Рик. Тонкий равнодушно сказал: — Нет. Рик впервые отметил, что голос у Тонкого был писклявый и высокий, как у девчонки. — Подождите! — к ним со всех ног мчался Милош. Рик подобрался. Если связист хочет остановить их, это не самая лучшая идея. Милош доковылял до перехода и долго отдувался, выпучив глаза. — Вот, — он протянул Рику сумку. Что-то звякнуло внутри. Рик даже не стал заглядывать. — Твоя щедрость не знает границ, — сказал он. — Это совесть, — пожаловался Милош. — Но теперь я ее заткнул. Все, идите к черту! Он махнул на них рукой и побрел в резервацию. Рик и Тонкий немного постояли, наблюдая за его удаляющимся силуэтом, и шагнули в третий сектор. Магистраль по-прежнему тянулась вперед, хотя после недавнего преображения Башни Рик не был уверен в этом. Башня была конструктором с подвижными деталями. И недавно этот конструктор перестроился по неведомому плану. Следовало быть готовыми к любым сюрпризам. Тонкий обследовал мешок.