Отбыли восвояси не поздно, завтра всем на работу. На даче остались только Константин и Петр. Константин ушел в лабораторию, а Петр остался ждать его, потому что хотел с ним поговорить. Поговорить он собирался о машине времени, ведь сегодня Константин сказал, устало откидываясь в кресле после нескольких часов отладки программного обеспечения: – Что ж, пожалуй, готово! – Правда? – воскликнул Петр. – Окончательно? Уже можно назначать дату пробного включения? Петин энтузиазм немного сбил Константина с толку. – Э-э, можно, хотя это не так скоро случится, наверное. Но давай сегодня об этом объявлять не будем. Ребята отдохнуть приехали, ты и я тоже заслужили отдых. Поговорим с тобой об этом, когда они уедут. И вот Петр тянул время, решаясь на очень важный для него разговор. Разговор начал Константин, вернувшийся на кухню: – Сам себе не верю, неужели я сделал это! Теоретически я готов отправить человека в будущее с разделением сознаний. Еще, конечно, буду проверять и перепроверять, вылавливать мелкие ошибки, но надеюсь, в глобальном смысле все верно. – Я хочу стать первым! – решительно заявил Петр. Костя посмотрел на своего помощника удивленно и недоверчиво: – Ты? Почему ты? Зачем тебе это надо? – Но ведь кто-то же должен стать добровольцем! Не отказывайся от моего предложения, может быть, никто больше не согласится. – Да, выбор не велик: я, ты, Витя, Лида, Ира. Больше двойных сознаний ни у кого нет. – Виктора с Ириной даже не принимай в расчет, они остаются. – Как остаются? Они мне ничего не говорили. Если так, тогда тем более выбирать не из кого. Хочешь быть первопроходцем – будь им! – Когда? – О! А вот это не скоро. Ты уже копытом бьешь? Куда торопишься? – Да я бы не торопился, но если любимая девушка хочет… – Петь, ты вот о чем подумай. Если твоя переброска получится и она тоже вернется в 2020 год, то вы там окажетесь, во-первых, уже пожилыми людьми, во-вторых, не свободными; у тебя ведь тоже в том времени были обязательства. А в-третьих, вы там вообще знакомы не были, а памяти о перемещении у вас не останется, следовательно, будете там жить каждый своей жизнью. Тебе совершенно не выгоден удачный результат. Так зачем… – Я ее действительно полюбил, а счастье любимого человека – на первом месте. Раз она хочет вернуться, я должен быть уверен, что для нее это будет безопасно. Поэкспериментируешь сначала на мне. Не думай, что мне легко это говорить, здесь каждое слово полито моей кровью. – А я сейчас перескажу тебе один разговор, наш с Лидой, он тебе будет как кровоостанавливающее. Не так давно она спрашивала меня, есть ли результаты и когда можно будет вернуться в 2020 год. Я объяснил ей практически то же самое, что и тебе, – нужно подождать. А она призналась мне, сильно смущаясь, что уже не так сильно настаивает на ускорении процесса, потому что за эти годы привыкла, ей понравилось жить здесь, и она очень не хочет решать «нравственную дилемму» – возвращаться или остаться. Ну как, раны больше не кровоточат? – Спасибо, друг! Уже нет. Так, значит, можно не торопить эксперимент? Как хорошо! Ты уж, Костик, не торопись, работай как следует, не халтурь, не гони план к концу месяца. Весна 1981 года Когда Петр вернулся из отпуска из Бакуриани, он позвонил Катерине, договорился с ней о шопинге. – На выходных буду делать из тебя человека, – сказала она, назначая встречу. Катя придирчиво оглядела Петра: посвежел, синие круги под глазами пропали, загорел как надо, в меру, равномерно, хорошо, что предупредила его не ходить долго в горнолыжных очках, подумала Катя. Она на сегодня наметила большую программу: с утра в парикмахерскую к знакомому мастеру (ведь без знакомства даже в какой-нибудь понтовой «Чародейке» на Калининском проспекте, куда записывались за месяц, можно было нарваться на равнодушного мастера), а потом на квартиру к знакомому фарцовщику. Стрижкой Катя осталась довольна, Петр тоже, но разницу не слишком заметил – было подлиннее, стало покороче. А вот когда Катерина усадила его за небольшой столик, а девушка напротив взяла вдруг его руку и попыталась подпилить ноготь, выравнивая форму, Петр в ужасе подскочил, выдергивая руку. – Кать, ты офонарела? Я мужик или где? Ты что меня позоришь? В голосе девушки прорезался холодный свинец: – Сядь и не позорь меня! Что за цирк? Я не позволю тебе идти на свидание с обломанными ногтями, знаешь, как мы, женщины, приметливы в деталях! – На свидание? На какое свидание? Уже на свидание? Но не сегодня же? – А в другие дни можно ходить с траурной рамкой вокруг ногтей? Где ты столько грязи откопал на горнолыжном курорте, там ведь снег один! Маникюрная мастерица подавила смешок и бросилась на помощь заказчице: – Молодой человек, у вас такие красивые руки: пальцы тонкие, как у музыканта, ногти овальные, длинные. Я думаю, любая девушка включит приятные фантазии, увидев ваши руки. Но только если они будут ухожены. Я же не буду красным лаком вам ногти красить! А все остальное, поверьте мне, для мужчин будет незаметно, никто вас не засмеет за то, что вы делали маникюр. Мы никому не расскажем! Катя поставила Петру подножку, он рухнул на стул, и девушка снова взялась за дело. И всего-то через каких-нибудь полтора-два часа из парикмахерской на углу Петровки и Столешникова переулка вышел приятный молодой человек. И чтобы он стал молодым человеком, приятным во всех отношениях, Катюша повезла его в Люблино прибарахлиться, к тому самому фарцовщику. Как же здорово было парковаться во дворах в это время, подумал Петр, без проблем останавливаясь напротив нужного подъезда. Но, уже открывая дверь машины, он оглянулся на спутницу: – Фарцовщика Влад зовут? – Да, ты его знаешь? – Проходил он тут по одному делу. Смелый, однако, попался. И жадный, раз не побоялся оборота, в который его взяли, и снова зашибает деньгу. – А, он, оказывается, пуганый! То-то я думаю, зачем все эти пароли и отзывы! – улыбнулась Катя. – А он тебя знает? Вдруг испугается и дверь не откроет. – Нет, знакомство у нас одностороннее. Пошли. – А ничего, что ты к фигуранту идешь совсем не по работе? Поощряешь, получается. – Но ведь сегодня воскресенье, я не на работе, – улыбнулся Петр, снова пользуясь любимой Лешкиной присказкой. После условного звонка – долгое разглядывание в глазок, потом «пароль-отзыв», потом приоткрытая дверь на цепочке, оценивающий взгляд, хорошо, что подстригся, подумал Петр. Наконец они вошли; хозяин закрыл за ними дверь на полдюжины замков, щеколд и задвижек. Ну и на цепочку, конечно! А ведь прятать было чего! Хозяин проводил их в комнату. Нет, не так. Хозяин проводил их на склад. Потому что в этой комнате не жили, негде было – вдоль всех стен стояли самодельные стеллажи, набитые под завязку обувными коробками, фирменными пакетами со всевозможной одеждой, бытовой аппаратурой. А на двери – зеркало в полный рост. Здесь полутора часами не обойдется, подумал Петр. И началось! И продолжалось бесконечно долго и нудно. Каждый раз, когда он готов был уже сдаться, плюнуть на все и свалить, Катя говорила ему: «Когда устаешь, вспоминай, зачем тебе все это. Не слишком высока цена, по-моему, потерпишь для достижения заветной цели», и он крепился, и мерил третьи джинсы, пятые кроссовки и десятый джемпер, пытаясь представить себя в обновках на свидании с… Ох, даже подумать боязно. Когда на исходе второго часа наконец определились с покупками, цена оказалась не просто высокой, а заоблачной. Приодела его Катя по полной программе, да плюс одеколон «Арамис». Да еще она подобрала Петру модную оправу, и, хотя у него было стопроцентное зрение, велела носить очки с простыми стеклами, потому что «они делают твое лицо интеллигентным, беззащитным, а женщины это очень любят, и, главное, совершенно неузнаваемым». Петр же втайне от Кати духи «Клима» прикупил, ей в подарок на скоро уже наступающий день рождения, и еще коробку презервативов импортных, нужная вещь, иногда лучше денег для расчетов с друзьями работает. Горы коробок и пакетов уместились на заднем сиденье. И друзья поехали в Щербинку, обмывать покупки. Глава 6 Апрель 1981 года Они шли в гости к Константину. У Катерины был день рождения и на даче собиралась компания – с ночевкой. Как хорошо, что уже апрель и родители уезжают почти каждые выходные в деревню, можно было ни перед кем не отчитываться, где ты ночевала. Витя нес этюдник, для Лиды нес, она очень рассчитывала поутру сделать набросок какого-нибудь атмосферного весеннего пейзажа; Лида несла фотоаппарат, понимая, что не обойдется без компанейской фотосессии; Ире доверили нести Витину гитару. Ира ехала к Константину не только на плов. Она давно хотела с ним поговорить. С самого первого Костиного рассказа об омолаживающем и оздоравливающем эффекте холостого хода машины времени она потеряла покой. В прошлой жизни она окончила медицинское ПТУ, в этой – собиралась поступать в медицинский институт и уже знала, чем она конкретно будет заниматься. Медицина катастроф. В это время такого понятия еще не знают, но лет через десять поймут необходимость организации специальной медицинской помощи при ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. И как же пригодится здесь Костина машина! Ира хотела спросить Константина, может ли он изготовить еще одну машину, ей совсем не нужно, чтобы она перемещала во времени, вполне достаточно будет только холостого хода. Хозяин московской сторожевой проводил их завистливым взглядом, собака изошла слюной, судорожно принюхиваясь к упоительному мясному запаху настоящего узбекского плова. Из-за прочного забора, чувствуя себя в полной безопасности, с чувством полного превосходства собаку оглядывал Хома. Если бы пес не был хорошо выдрессирован, он, наверное, охрип бы от злости – наглый кот из-под забора умудрялся смотреть на него сверху вниз, всем своим видом давая понять, что ему сейчас навалят мисочку плова, к гадалке не ходи, хозяйка у него добрая, сама не съест, но его покормит. У казана колдовал новенький. Лида его ни разу у Константина не встречала. Бросила заинтересованный взгляд – надо же, мужчина у плиты! Они зашли в дом, побросали вещи, поздравили именинницу, вручили подарок; девочки понюхали «Клима», которые Кате подарил кто-то из гостей, и Лида, взяв фотоаппарат, вернулась во двор. Незнакомый кулинар уже закладывал в рис головки чеснока. Значит, скоро будет готово. Лида подошла, поздоровалась. Краем глаза отметила, как на крыльцо выскочил Витька, гогоча во весь голос, но тут же нырнул обратно в дом. Новенький молча и сосредоточенно кивнул, ничего не отвечая. Девушка захотела заснять непостижимый процесс соединения мяса, овощей и риса в божественное блюдо. – Пожалуйста, задержите на минутку руки, поближе к казану, – попросила Лида, когда незнакомец взялся за последнюю чесночную головку. Его руки послушно замерли. Лида успела отщелкать несколько кадров с разных точек, когда заметила, что руки эти дрожат. – Боже мой, все, спасибо, хватит! Вот я дура, вам же горячо! Простите меня! Вы не сильно обожглись, покажите! Она заметалась, не зная, с чего начать – сначала осмотреть руки или сразу бежать в дом за… за?.. Господи, как все просто было раньше, в каждом доме, наверное, был «Пантенол» от ожогов. А чем пользуются теперь? Кефиром? – Просто принесите холодной воды из дома, – наконец услышала Лида мягкий и спокойный голос этого новенького. Она пулей влетела в кухню, схватила какой-то медный ковш, включила холодную воду, но подождать, пока она немного сольется, не хватило терпения. Бегом вернулась к казану, заставила опустить руки прямо в ковш и держать там. – Да не переживайте вы так, это даже не ожог. Я стою тут как дурак с руками в ковше только для вашего успокоения. Вам не тяжело держать? Тогда ладно, пусть немного охладятся, а мы пока познакомимся. Вас как зовут? – Лида, – ответила девушка, с удовольствием оглядывая ладную спортивную фигуру парня, стильную стрижку, немного смуглую (или загорелую? в начале весны?) кожу и модный прикид. А еще он был в очках! Ах, как Лида любила мужчин в очках! – А вас как зовут?