В этот момент в кармане у Лучано зазвонил мобильный. Беседа шла на итальянском, поэтому Василиса не поняла ни слова; ей показалось, что говорил он о звездах, потому что в разговоре несколько раз мелькнуло английское словечко «star». После разговора настроение Лучано резко переменилось. Да и сам он изменился: враз перестал быть похожим на бестолкового прожигателя жизни, болтающегося по белу свету в поисках развлечений. Более всего он сейчас напоминал Василисе босса сицилийской мафии, той самой, эпитафию которой собиралась исполнить своей коллекцией София Полонская. Лучано откланялся. А Василиса в глубокой задумчивости налила себе чаю и машинально сунула в чашку баранку. И тут взгляд ее упал на фотографию, которую отметил итальянец. — Черт меня подери! — не веря своим глазам, воскликнула Василиса. — А итальяшка-то сумел углядеть самую суть. Ну, держись, подруга! Этими фотографиями ты собиралась похоронить меня? Как бы не похоронили тебя саму! Где тут у меня был телефончик симпатичного следователя из прокуратуры? Черт, никакого порядка в столе. И зачем только я держу секретаря, — ругалась она, перебирая пачку визиток. Скоро телефончик был найден. Василиса быстро набрала нужный номер. — Алё? Прокуратура? Мне бы Кирилла Фролова… Натали Крушинская примеряла перед зеркалом шляпку, когда ей сообщили о приезде следователя. — Нельзя сказать, что вы вовремя, — недовольно поморщилась она. — Я как раз собираюсь на похороны Инги Скворцовой. — Я не отниму у вас много времени, — сказал Фролов. — Десять — пятнадцать минут. Все зависит от того, насколько вы будете честны со мной. Если Натали и напряглась, то виду не подала. — Хорошо, — вздохнула она. — Присаживайтесь. Чай, кофе? — Нет, спасибо. У вас ведь мало времени? — И то правда. Так о чем вы хотели меня спросить? — Наталья Юрьевна, — официальным тоном начал Фролов, — скажите, пожалуйста, почему вы скрыли тот факт, что накануне пожара были в Доме моды Андреади? Такого вопроса Натали явно не ждала. — Я? В Доме моды Андреади? — засуетилась она. — С чего вы взяли, что я там была? — То есть вы хотите сказать, что не были там? — Конечно не была. — Отлично, — кивнул Фролов, будто и не ждал другого ответа. — В таком случае скажите, кто делал эти фотографии? — Он разложил перед Натали знакомую пачку снимков последней коллекции Андреади. Отпираться Крушинская не стала. — Я. — Андреади был в курсе этой фотосессии? — Да, конечно. Если хотите знать, он сам попросил меня об этом. — И когда она состоялась? — Когда? — наморщила лоб Натали. — Дайте подумать. Нет, лучше я посмотрю в еженедельнике. Так будет надежнее. Несколько минут Натали сосредоточенно изучала записи в своем рабочем дневнике. — 18 сентября, — наконец торжественно объявила она. — Этого года? — уточнил Кирилл. — Ну, разумеется. Что за глупый вопрос? — Возможно, мой следующий вопрос покажется вам еще более глупым. Вы, случайно, не в курсе, в мастерской Андреади есть часы? — Часы? Конечно, есть. — Вы это точно помните? — Абсолютно точно. А в чем дело? — Это хорошие часы? Надежные? — Великолепные. Если я не ошибаюсь, подарок одного японского модельера. Настоящее чудо техники. Показывают не только время, но и дату, а также температуру, влажность воздуха… О, черт, только не это! — вдруг схватилась за голову Натали и выжидательно посмотрела на Фролова. Продолжать игру «ты врешь, а я киваю» следователь не стал. — Именно это, — грустно сказал Кирилл. — Не верите, посмотрите сами. Из пачки фотографий Фролов ловко выудил одну. Ту самую, которую выделил Пауло Лучано. Это было лучшее платье из коллекции Андреади. И чтобы выхватить его красоту в полном объеме, Натали сняла модель в нескольких ракурсах. Это была ошибка, потому что в объектив попали и японские чудо-часы Андреади, которые четко зафиксировали дату и время. Василиса не просчиталась — Натали угодила в силки, сотканные собственными руками. — Нам придется вернуться к самому началу, — скорбно сказал Фролов. — А я ведь предупреждал, что продолжительность нашего разговора будет зависеть от вашей честности. Итак, повторяю вопрос: почему вы скрыли от меня, что в день пожара были в Доме моды Андреади? — Потому что вы меня об этом не спрашивали, — мрачно ответила Натали. — Теперь спрашиваю. Вы там были? — Да. — И что вы там делали? — Фотографировала коллекцию Андреади. — По просьбе Андреади? — Именно. — Когда вы начали свою съемку? — Часов в восемь. — И как долго она продолжалась? — Часа два, не больше. — Значит, из Дома моды вы ушли в десять часов вечера? — уточнил Фролов. — В десять. Но может быть, и пять минут одиннадцатого, — раздраженно отозвалась Натали. — Я не смотрела на часы. — Кто-то может подтвердить ваши слова? — спросил Кирилл. — Нет. Мне как-то и в голову не пришло искать свидетелей. Зато никак не меньше тридцати человек могут подтвердить, что в двадцать минут одиннадцатого я уже была в агентстве. Рассказ Крушинской косвенно подтверждался показаниями Софии Полонской, которая утверждала, что в десять часов вечера в мастерской Андреади горел свет, а в пятнадцать минут одиннадцатого во дворе уже было темно. Кирилл Фролов был доволен. Но самые главные вопросы к Крушинской были еще впереди. — Итак, из Дома моды Андреади вы ушли в десять вечера, — повторил Фролов. — И больше туда не возвращались? — Конечно нет, — удивленно ответила Натали. — Чего мне там делать? — Что делать? Да мало ли что, — неопределенно пожал плечами Фролов. — А хоть бы проверить, не погасла ли свечка, которую вы оставили в мастерской, предварительно обрызгав все вокруг бензином. Конструкция-то дилетантская, ненадежная. Сквознячок подует, свечечка погаснет, и пиши пропало. Все планы насмарку. — Что за бред вы несете? — вытаращилась на него Натали. — Какая свечечка? Уж не хотите ли вы сказать, что это я подожгла мастерскую Андреади? — А почему бы и нет, Наталья Юрьевна? — Какая поразительная чушь! Я бы в жизни не причинила вред Александру. Спросите кого угодно! Всем известно, как я отношусь к Андреади. — А я уже спросил, Наталья Юрьевна, — вкрадчиво ответил Фролов. — И не сомневаюсь, что вы не смогли бы причинить вред модельеру Александру Андреади, который долгие годы отказывал вам во взаимности из-за своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Но я совсем не уверен, что этот мораторий распространяется на Александра Андреади, который собирался жениться на модели Инге Скворцовой. — Думайте что хотите, — устало вздохнула Натали. — Я уже устала обсуждать этот бред. Вы еще скажите, что я из ревности убила Ингу Скворцову. — А может, не из ревности? А может, Инга видела вас в тот вечер возле Дома моды и догадалась, что вы имеете отношение к поджогу? Может, она вас шантажировала? — Инга в тот вечер была возле Дома моды? — удивленно спросила Натали. — Была. Она заезжала туда, чтобы забрать мобильный телефон, который забыла у Андреади во время дневного показа. — Как интересно, — задумчиво проговорила Натали. — Что именно? — поинтересовался Кирилл, но Натали его будто не слышала. — Вы что-то спросили? — наконец очнулась она. — Ах да. Все очень интересно. Особенно мобильник, который якобы забыла Инга. Дело в том, что во время съемок мобильный был у нее в сумке. Ей кто-то звонил, и я зашла в студию, чтобы сообщить об этом. При свидетелях, — подчеркнула она.