Такие не должны становиться королями. Он знал это тогда – в свои шестнадцать, уверен в этом и теперь. Он, Голайн, должен править! А не этот сопляк. Какая ирония – его старший брат теперь младше. И все-таки именно он – законный правитель. Голайн покончил с обедом и стукнул в железную дверь, чтобы тележку с тарелками скорее убрали. Теперь, когда он был сыт, запахи еды раздражали. Охранник приоткрыл дверь и забрал тележку. Принц бросил на него презрительный взгляд. Разве можно быть таким растяпой? Оставлять дверь нараспашку, поворачиваться к арестованному спиной? А что если тот набросится, выскочит из камеры? Впрочем, этот узник прекрасно знал, что ни за что этого не сделает. В коридоре еще десяток охранников, а выход из королевских казематов защищен магией. Одному тут не справиться, а сообщников у него не было. У него никого не было, даже какого-нибудь идиота, который пришел бы поиграть с ним в карты, чтобы скрасить одиночество. Принц Голайн тщательно вымыл руки и улегся на кровать. Подремать после обеда – одна из новых привычек, которыми он обзавелся в тюрьме. Сны были единственной возможностью хоть ненадолго выбраться из заточения. И снилось ему обычно что-то хорошее: то бескрайнее поле с цветами, то какой-нибудь особо пышный прием, где все его радостно и почтительно приветствуют, то объятия томной красотки. Такие сны принцу нравились более всего. А просыпался после них он с тоской, иногда на глазах даже выступали слезы. Слишком уж явным был контраст между той, прошлой жизнью, насыщенной и яркой, и нынешним никчемным существованием. Но в этот раз король оказался в своем собственном кабинете. Да-да, роскошно отделанном кабинете с внушительным столом и королевским креслом, а также весьма объемным диванчиком, где он не раз уединялся с красотками. Только вот сидел принц Голайн не в своем кресле и даже не на диванчике, а на неудобной колченогой табуретке, которая стояла перед его столом. Специальная мебель для не слишком угодных посетителей, тех, кого неплохо бы поставить на место. И контраст между высоким, похожим на трон креслом короля, и этой табуреточкой, на которой и сидеть было неловко, как не пристрой седалище, должен был показать даже самым гордым и строптивым гостям кто тут главный. Впрочем, кресло тоже не пустовало. На нем развалился человек в темной одежде, худощавый брюнет с заостренными чертами лица и жуткими глазами. Такими жуткими, что принц Голайн тут же отвел взгляд. – Приветствую вас, ваше высочество, – процедил незнакомец и в его голосе Голайну послышалась явная издевка. Ваше высочество! Опять! – С кем имею честь? – внезапно осипшим голосом проговорил он. Незнакомец громко расхохотался. Его смех прокатился под потолком и эхом отбился от стен. – Хочешь знать мое имя? Ушлый. Перебьешься. Голайн думал возмутиться. Он, конечно, уже не король, но все-таки принц, и в таком тоне разговаривать с ним? Он уже вдохнул воздух, чтобы поставить наглеца на место, но лишь выдохнул и промолчал. Спорить с этим человеком было невозможно, физически невозможно. Одна мысль о том, чтобы ему возразить, вызывала глухой, невыносимый ужас. – Хороший мальчик, – одобрил незнакомец. – Правильно, мне лучше не возражать. – Что вы хотите от меня? – хрипло выдохнул король. – Вы собираетесь меня убить? – О нет, – губы незнакомца скривились в ухмылке, – я собираюсь тебя осчастливить. Ты бы хотел вернуть себе королевство? – Что? Принц не верил своим ушам. Он вскинул на незнакомца удивленный взгляд. И это удивление, смешанное с жадным и невыносимым желанием вернуть себе былое величие, на несколько мгновений победили даже страх. Незнакомец был ужасен. От него веяло силой и мощью, свойственным только тем, кто обладает реальной властью, огромной властью. И все же король почти прошептал: – Это невозможно. – Для меня возможно, – отмахнулся незнакомец. – И я готов сделать это. Но взамен и ты кое-что для меня сделаешь. Одну очень важную, хоть и несложную вещь. Ах нет, забыл: две вещи. Принц Голайн едва удержался чтобы не воскликнуть: «Да, да, я согласен!» Потому что, черт побери, он и был согласен, и не важно, что этот страшный человек потребует взамен. Он был готов буквально на все. Но все же сумел сдержать этот порыв. – Что именно я должен буду сделать? – осторожно спросил он. Глава 23 Весь день я сидела на занятиях как на иголках. Казалось, время растянулось и стало просто бесконечным. Каждая пара длилась неделю, не меньше. Я записывала сложные формулировки на лекциях, пыталась создать хоть какой-то рисунок на практической по гаданию на спичках, но мыслями была далеко. И как только последнее занятие закончилось, даже не обедая, я рванула к Гариетте. Та встретила меня с улыбкой: – Здравствуй, девонька. – Она окинула меня придирчивым взглядом. – Неужто форму испортила? Да что-то не видно. – Нет, у меня тут такое дело… – я достала из кармашка записку от короля. – Завтра в восемнадцать часов обед с его величеством. Я потупила взгляд и почувствовала, что щеки загорелись. Вообще-то я думала, что кастелянша начнет сейчас подмигивать, мол, я же говорила, зря ты так скоропостижно от короля-то отказывалась, но к счастью, она ничего такого не сказала. Наоборот, ее лицо сделалось серьезным и задумчивым. – Так, завтра к восемнадцати… Ну, с платьем-то точно успеем, а вот на то, чтобы с придворными премудростями разобраться времени явно мало. Я только махнула рукой. Вряд ли следовало рассказывать Гариетте, что король и сам по части придворных премудростей не шибко озабочен. Вспомнить только наше чаепитие в банных халатах! – Главное – платье, а там уж разберусь! – улыбнулась я. – Тогда беспокоиться не о чем, – заверила меня Гариетта. – У вас еще одно запасное есть? – Зачем же запасное, – Гариетта удивленно изогнула бровь, – сошьем тебе свое собственное. Оказывается, платье для визита в королевский дворец может изготовить далеко не каждая портниха. Есть несколько сертифицированных мастериц, которым это позволено. И получить такой сертификат очень и очень трудно: нужно и в тканях разбираться, и вкус иметь, и очень высокий уровень магии, потому как во дворце все должно быть прекрасно, и наряды дам в том числе. И с одной из таких мастериц Гариетта водила дружбу еще с тех пор, как сама служила при королевском дворе. Так что и сейчас, по старой памяти, та откладывает все заказы и берется выполнять Гариеттину просьбу. – А есть какой-нибудь каталог? – спросила я. – Или можно только понадеяться на вкус мастерицы? Не то чтобы ее вкусу я не доверяла, предыдущее платье было выше всяких похвал, но все-таки хотелось хоть приблизительно знать, в чем же я отправлюсь на свое первое свидание. Ведь это же будет свидание? Гариетта принесли каталоги, и мы стали выбирать. Выбрать сразу готовое платье тут было невозможно, но отдельно можно было присмотреть форму юбки, варианты воланов, лифа, рукавов, если они планировались. Потом сообщить о выбранном мастерице, но, если ей покажется, что одно с другим не сочетается, она переделает все по своему усмотрению. Желание заказчика, конечно, штука хорошая, но первостепенная задача платья – услаждать взор короля и его приближенных, так что если какая-то леди захочет напялить на себя форменную безвкусицу, ей это просто не позволят. Я тут же вспомнила леди Лервенну, королевскую предсказательницу. Похоже, та дала немалую взятку своей мастерице. Потому что ее канареечного цвета платье назвать образцом стиля и вкуса язык бы не повернулся. – А леди Юлия тоже сама выбирала себе платье? – спросила я у Гариетты. После знакомства в кабинете дознавателя мне было интересно узнать о ней побольше. – Нет, что ты, ей не до того было. Она-то с королем видеться не хотела, и правильно делала. Тот, прежний король, редкостный мерзавец был. Мало того, что брата своего уморить хотел, так еще и к нашей девочке лапы свои загребущие тянул! Вот как! Тогда понятно, почему ей во дворец совсем не хотелось… – Но магистр Рониур быстро со всем разобрался, быстренько женился на ней, никто и глазом моргнуть не успел! Так за разговорами выбрали мне платье на завтра. Пышная юбка, узкий лиф, накидка на плечи и все это нежно-сиреневого цвета. – Кажется, должно получиться неплохо, – улыбнулась я. – Великолепно получится! – потрепала меня по плечу Гариетта. – Завтра после занятий сразу же приходи, наряжаться будем. Я вылетела от Гариетты окрыленная. Возвращаться в комнату не хотелось. Впрочем, и необходимости не было, ведь у меня оставалось еще одно очень важное дело. Я направилась в сторону бывших студенческих домиков, где позавчера оставила Масю. Нужно было покормить своего питомца, а заодно посмотреть, что за художества она изобразила. Но, заглянув в дом, я застыла на пороге. Маси не было. Три стены были увешаны уже готовыми коврами, а вот на четвертой рисунок доходил только до середины. Мася бросила свою работу на полпути? Очень странно. – Мася! – крикнула я. – Эй, ты где? Она не появлялась и не отзывалась. Я обежала все комнаты, но нигде ее не нашла. Может, ей показалось, что в этом домике свет как-то не так падает, и она решила поискать место получше? До самого заката я бегала от домика к домику, звала, но все тщетно, Мася так и не появилась. Ну и куда же она делась? Просто решила, что в лесу ей будет лучше и убежала на дикую природу, или с ней что-то случилось? Вдруг мою Масю похитили, или и того хуже, сожрали какие-то дикие звери. С одной стороны лес довольно близко подступал к домикам, кто знает, не водятся ли так хищники. Наконец я устала и совершенно выбилась из сил, к тому же искать черного паука в кромешной темноте – плохая идея, особенно если его там нет. Расстроенная, я побрела в свою комнату. В прихожей столкнулась с Бриззиной. Ну вот, отличное завершение «прекрасного вечера». Бриззина явно была не в духе. Да нет, не просто не в духе, такой сердитой я ее уже давно не видела. Я уже хотела быстро прошмыгнуть мимо, чтобы не выяснять, что там у нее случилось, или того хуже, не попасться ей под горячую руку. Но она меня поймала. – Ты же уже знаешь про его величество? – зло спросила она. Черт! Черт, черт, черт! Видимо, Бриззина узнала, что у нас свидание, и теперь от ее гнева мне не скрыться. Но как она могла? Знала только Гариетта, а она не то, чтобы слишком болтлива. – Что я должна о нем знать? – с самым независимым видом спросила я. Буду отрицать все до последнего, а о своем свидании признаюсь Бриззине не иначе как в людном месте и при десятке свидетелей. – Его величество больше не будет учиться в академии, – с надрывом в голосе произнесла она. Эта новость ошеломила и меня. Король ведь и сам хотел учиться вместе со всеми, не требуя для себя никаких поблажек. Хотя, может, он все же решил внять голосу разума и на время спрятаться во дворце? Все-таки, угроза похищения – штука серьезная. Хотя нет, вряд ли. Я вспомнила, как снисходительно и насмешливо король Алард смотрел на меня, когда я предлагала ему спрятаться. Такой вариант решения проблемы был бы ему не по нутру. Впрочем, кто знает, а вдруг суровый магистр Рониур, который однажды при мне отчитывал короля, все-таки отыскал нужные аргументы и убедил короля.