Разве можно такое изучить? Это же надо целым академиком быть, чтобы не только во всех сложностях разобраться, но и запомнить! – Интересно? – внезапно раздалось за спиной. Я испуганно ойкнула и обернулась. Жанна. Застукала меня прямо на месте преступления. Мало того, что не закончена уборка, так еще и нарушен строгий приказ ничего не трогать! – Извините, пожалуйста… – залепетала я. Потерять работу совсем не хотелось. Но, кажется, было уже поздно. – Я сама не понимаю, как это произошло… Вы меня уволите? – Ты не ответила, – спокойно сказала Жанна. – Интересно? – Да, очень! – выдохнула я. – Хорошо. Иди домой. – Вы меня уволите? – Что-то вроде того, – загадочно усмехнулась она. На следующий же день в квартире появилась новая домработница, а мне Жанна предложила стать своей ассистенткой: вести запись клиентов, готовить всё к сеансам. – По книжкам будешь долго учиться, – сказала она, пока грузчики вносили в кабинет еще один стол. Для меня… – А если и их читать, и смотреть, как я работаю, дело пойдёт быстрее. С некоторыми клиентками это не пройдет, но и оставшихся будет вполне достаточно для практики. Жанна задумчиво помолчала и добавила: – Единственное требование – никогда, никогда, ни в коем случае не прикасаться к моим картам. Купи свою колоду. Для начала достаточно и одной. Первую попавшуюся не хватай – выбери ту, что к сердцу ляжет. Я так и сделала. А потом, когда заработала денег и купила подержанный графический планшет, нарисовала еще одну. Мне ужасно хотелось самой создать персонажей. Пусть даже и карточных. Отнесла в типографию, отпечатала и с гордостью показала Жанне. – Молодец! – похвалила она. – Колода вообще ведь интимная, а с этой у тебя будет крепкая связь. Станешь усердно учиться – через пару лет и меня переплюнешь. Я порозовела от удовольствия. Хотя, конечно же, понимала, что до Жанниных знаний и умений мне как до луны. За те полгода, что я проработала помощницей, Жанна стала мне почти родной. Единственный близкий человек в чужом городе, да что там – во всём этом чужом мире. И вот теперь Владимир… Чтоб ему! Придумывая страшные кары на голову неверного супруга, я не заметила, как свернула с ночной пустынной улицы в арку, что вела в небольшой двор перед общежитием, и даже почти проскочила ее. Почти. Потому что мгновенно очнулась, услышав тихое: – Кончай его… Машинально сделав еще пару шагов, я бросила взгляд вперед и похолодела. Прямо передо мной, на расстоянии четырех-пяти метров, двое избивали третьего. Еще один стоял рядом и лениво наблюдал за происходящим. Почти все окна общежития были темными. Люди то ли спали, то ли просто не вмешивались. «Никто не поможет…» – вспыхнула паническая мысль. И погасла, оставив кислый привкус на языке. Я сглотнула, чувствуя, как все внутри смерзается в липкий холодный комок, осторожно попятилась. Тихо, практически беззвучно, в спасительную тень, воняющую кошками, окурками и дешевым пивом. Что делать?! В общагу не пройти, тут только один путь. Обратно к Жанне? Тем временем нападавшие нагнулись над распростертым на земле телом. Один из них двинул рукой, и там, куда он ткнул, по светлой куртке начало расплываться темное пятно. Ой, мамочки… Я выхватила из кармана телефон, дрожащими пальцами пробежалась по кнопкам и приложила к уху, напряженно вслушиваясь в длинные гудки. Скорее, пожалуйста, скорее! – П-полиция? Адрес… – быстро зашептала я. И в ужасе вздрогнула, когда мой едва слышный шепот отразился от темных стен, заметался по арке, набирая силу, громом ударил по ушам. Черт! Наблюдатель насторожился, другие выпрямились, и все трое посмотрели в мою сторону. В трубке что-то бубнили, но я застыла, стараясь не шевелиться. Может, в тени не заметят? «За спиной освещенная улица. Да на ее фоне мой силуэт только слепой не увидит!» – пронеслось в голове. И тут же стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. – Что стоишь, Сипатый? Она наши рожи видела. Разберись. Разберись? Что значит «разберись»? Сипатый метнулся ко мне. И время словно замедлилось. Очередная секунда мазнула синим тусклым светом по стене, упала на асфальт и раскололась со странным звуком. Или это упал мой телефон? Неважно… Тело не слушалось. Я хотела развернуться и рвануть прочь – ноги будто вросли в землю. Пыталась закричать что есть сил – из перехваченного спазмом горла вырвался слабый писк. Еще секунда… Черная туша Сипатого приблизилась вплотную, перебив арочную вонь кислым запахом немытого тела. Блеснуло лезвие ножа, испачканное чем-то темным. Кровь? Острая вспышка боли в груди – и наступила полная, непроглядная тьма. Глава 2 – Давай, поднимайся, хватит разлёживаться, – кто-то меня будил, причём не слишком деликатно. Я неохотно выплыла из забытья и озадаченно моргнула. По-летнему высоко синело небо, прямо над лицом покачивалась залитая солнцем ромашка, и по ней, жужжа, полз шмель. Толстый мохнатый шмель в ярко-оранжевую полоску. Очень знакомая картина… Моя картина! Я ее рисовала. Этого шмеля я вообще увидела во сне. Давно, еще жива была бабушка. Помню, проснулась тогда и сразу бросилась к мольберту. Бирюзовая синь неба, залитая солнцем ромашка, а на ней – шмель. Толстый мохнатый шмель в ярко-оранжевую полоску. Акварель слегка растеклась, отчего казалось, что он шевелится и вот-вот взлетит. – Как живой… – охнула сзади бабушка. – Даже лугом запахло… «Шмеля» она вставила в рамочку и повесила у себя над кроватью. Он был первым. Потом появились другие работы, и вскоре наша квартира напоминала картинную галерею. Я почти ничего не взяла с собой, когда уезжала. Только «Шмеля». Бабушка его так любила… И теперь он нагло материализовался? Я осторожно приоткрыла один глаз, потом другой. Шмель никуда не делся. Он по-прежнему сидел на ромашке. И жужжал, словно собирался вот-вот взлететь. Нет, это просто бред какой-то. Я что, попала в собственную акварель?! Или все еще сплю? Вряд ли. Даже щипать себя за руку не надо для проверки: в спину ощутимо впивался какой-то камень, в груди жгло, будто под ребра воткнули раскаленный прут. – Долго будешь еще валяться? – раздался недовольный голос. Я села, поправляя съевший с плеча ворот. Кстати, что это за хламида на мне? Ночная рубашка? Терпеть не могу ночные рубашки. Вечно запутываются и душат. Ничего подобного в моем гардеробе точно не было. Так откуда оно, черт побери, взялось?! Я растерянно провела рукой по шероховатой ткани, похожей на отбеленный холст.