– Зачем он хочет тебя видеть после обеда? – Не знаю. – Я пожала плечами и придвинула к себе тарелку с завтраком. – Быть может, хочет напомнить об обещании. А может, чтобы поиздеваться. В любом случае, если рядом будете вы, мне ничего не грозит. – Хотелось бы верить, что моей силы хватит, – слабо улыбнулась она. Кэд, вышедший из душа, был очень… привлекательным. Ровно до тех пор, пока не надел халат. Если до того мое внимание было сосредоточено на его весьма соблазнительном торсе, то после облачения в непонятную шелковую хламиду пришлось снова обратить внимание на недовольную физиономию. Почему Кэд так раздражен? Это очень странно, обычно за ним не водилось такой нетерпимости. Еда была очень вкусной: салат из помидоров, яиц и холодного нежного мяса, поданный в теплом конвертике из тонкого теста, целое блюдце рукколы, политой ароматным кисловатым соусом, и тарелка с сыром. Кэд подошел сзади. Я приготовилась вновь слушать нотации по какому-нибудь поводу, но он молча переложил свой салат в мою тарелку, полил все лимонным соком и вложил в мои руки вилку. А потом вышел во вторую спальню, одеваться. – Кэд, подожди. – Я отставила в сторону тарелку. – Стой же! – Ну? – Он быстро одевался, не глядя на меня. – Ты злишься из-за того, что я покрасила волосы? – Я не злюсь. – Я вижу. Я так не хочу. Объясни, что я сделала. Нарушила какое-то древнее правило твоего рода? Перестала тебе нравиться? Что? – Дейна… Он резко повернулся и поморщился, будто один мой вид причинял боль. Это задело. Я до удушающей паники боялась кого-то разочаровать так же, как разочаровала отца. Я думала, мы вместе посмеемся над новым образом, но никак не ожидала, что цвет волос станет причиной разрыва. Хотя он и не стал. – Дело не в цвете волос, а в тебе, Дейна. Когда мы встретились у меня в кабинете или позже, когда я смотрел, как ты играешь, я видел сильную и смелую девушку. Она не боялась выступить против того, кто старше, опытнее и статуснее. Она не боялась быть собой. А сейчас я вижу девушку, которая прячется от себя. Которая запуталась и которая не хочет, чтобы ей помогли. В ней нет ничего общего с той Дейной, в которую я влюбился, и цвет волос – лишь капля в море. – О чем ты говоришь, Кэд? – Мой голос охрип. – Еще недавно ты был готов отречься ради меня от рода… – И до сих пор готов. Но это не будет иметь значения, если ты, Дейна, не станешь мне доверять. Если ты продолжишь все переживать внутри, а я останусь гадать, из-за чего тебе снова больно. – Кэд… – Ты ведь не любишь меня, так? – Чушь какая, я согласилась выйти за тебя… – Тогда скажи. Я закусила губу. – Это же просто, Дейна. «Я люблю тебя, Кэдерн Элвид, я хочу выйти за тебя, хочу разделить с тобой постель, родить тебе ребенка». – Я говорила тебе, Кэд. – Нет. Ни разу. Зато я вижу, как ты смотрела на него. Ты не можешь сказать мне, что любишь, даже голосом. А ему это говорят твои глаза. – Очнись, Кэд! – воскликнула я. – Мы с Карнатаром знакомы всего ничего! Он старше меня на сто лет! – И это тоже то, о чем ты не рассказываешь. И еще миллион вещей, Дейна. Я выдохнул с облегчением, когда ты рассказала о пророчестве, я думал, это то, что гложет тебя. То, из-за чего физически ты со мной, а душой где-то не здесь. Но ничего не изменилось. Ты словно забыла об угрозе, нависшей над тобой, и придумала новые страхи. – Кэд, я действительно запуталась. Дело не в том, что я не люблю тебя… – Но это существенно усложняет всем жизнь. Я должен идти, Дейна. Давай поговорим позже. Он коротко кивнул – и я, решившая было признаться, снова погрузилась в болото лжи с головой. Теперь уже рискуя оттуда не выплыть. Ноги сами несли меня на любимое место, на балкон. Холодный ветер пробирал до дрожи, но хорошо освежал. Я стояла в одном платье, облокотившись о перила, и смотрела вдаль, на скрытую за тучами вершину Облачного Храма, обители Старейшин, предрекших мне смерть. Что будет, когда они узнают о вернувшейся Дейнатаре? О том, что папа и Карнатар скрыли мое рождение и совершеннолетие давно позади? Я не смогу сбежать во второй раз, и остается только доверить жизнь Карнатару. – Почему тебя сюда так тянет? Легок на помине! Я не стала утруждать себя ответом. – В детстве ты сюда прибегала часто. Красивый вид. Он встал рядом. – Что с тобой, принцесска? – Я уже давно не ребенок, можно перестать так меня называть. Мы с Кэдом поссорились. – Я не удержалась и всхлипнула. – Можешь торжествовать и плясать на обломках моей первой любви. О, как красиво сказала. Достойно принцессы, правда? Из-за слез было плохо видно и балкон, и лес внизу, и моего собеседника. – Я не собираюсь плясать, – хмыкнул Карнатар. – Но и делать вид, что огорчен, не стану. Он тебе не подходит. – А кто подходит? Ты? Смиль? Почему все берутся решать за меня? Рождаться мне или нет? Выходить замуж или нет? Рожать ребенка или нет? Возвращаться в этот гадюшник или нет? Кто вы такие?! – Это жизнь, Дейнатара. Тот, кто сильнее, решает за тебя. Стань выше, и никто не посмеет тебе приказывать. – С тобой это несложно, так? Я пропустила, когда принцессы стали подчиняться советникам? Я больше не твоя воспитанница. Не твоя любовница. Не твоя рабыня. Карнатар задумчиво уставился вдаль. – Вон там, – он указал на Облачную Гору, – есть те, кто убьет тебя не задумываясь. Твоего ребенка, если он будет. Меня. Чтобы сражаться с ними, нужна сила. Не магия и не умение метать ножи, а внутренняя сила. У тебя ее нет. Поэтому все, что тебе остается, – это довериться мне. – После того как ты сам признался, что использовал мои чувства, чтобы заставить меня вернуться? – Какие чувства, Дейна? – Что? – Я не могла понять, о чем он спрашивает. – Ты сказала что-то о чувствах. Я хочу знать – о каких. Что ты имела в виду? Ох, как сложно было ему ответить. Как не хотелось копаться в себе, пытаясь понять, что же происходит в последнее время. – Я жду. Он наслаждался моим замешательством, с удовольствием рассматривая меня. – Кажется, отпустило, – скривилась я и сменила тему. – Смиль не сядет на трон. – Знаю, – откликнулся Карнатар. Я удивленно вскинула голову и встретилась взглядом с советником. – Знаешь? И не станешь помогать ему? – Я, по-твоему, самоубийца? Милая моя, он мой сын, и я люблю его, насколько вообще способен испытывать это чувство. Но я не строю иллюзий. И твой отец, между прочим, тоже не жаждет отдавать власть в руки Жозетт. Править будет Леон. – И они, – я кивнула в сторону Облачной Горы, – тоже так считают? – А вот тут-то, – усмехнулся Карнатар, – и вступаешь в игру ты. Вернувшаяся, живая и здоровая неблагословленная принцесса. – Ответь мне на один вопрос, он мучает меня уже давно. Зачем вся эта история с сокрытием моей даты рождения, если вы собирались отвезти меня в чужую семью? Какая разница, знаю я свой день рождения или нет? Можно было просто спрятать меня и вернуть, не нагромождая всю эту ложь. – Самовнушение. – Советник пожал плечами. – Те, кто получил черный листок, умирают не потому, что на них пало проклятие или какой-то рок. Они верят, что должны умереть, и умирают. К тому же скрыть тебя было бы проще, если бы и впрямь никто не знал, где ты. Я пораженно молчала. Продумать все это до каждой мелочи, с расчетом на двадцать лет… Мне казалось, Карнатар – не человек. – Уйди. – Вдруг стало тошно не только от его присутствия, но и от всего вокруг. – Оставь меня. На удивление, моя просьба была услышана. Тихие, уверенные шаги, удаляющаяся тень. – Моя принцесса… Я резко обернулась, пораженная внезапной и яркой вспышкой какого-то необъяснимого чувства щемящей боли. – Что такое? – Он заметил мой изменившийся взгляд. – Ничего. Мне показалось… Не важно.