– Сормат! – Кэдерн рассмеялся. – Не надейтесь так легко от меня избавиться. Я дождусь свободного номера, оплачу его и проведу тут свои каникулы, ясно вам? – Что?! – Я, забыв о слабости, вскочила. – Вы что, собираетесь жить здесь, пока не освободится номер? – Почему нет? – удивился директор. – Комната, конечно, не ахти, но… – А ничего, что здесь я? – Ничего. – Кэдерн лениво пожал плечами. – Ты мне не мешаешь, оставайся. И опять на «ты». – А спать мы должны по очереди? – Меня возмущало спокойное лицо директора и его пренебрежительный тон. – Ты предпочитаешь вместе? – многозначительно усмехнулся Кэдерн. Я покраснела. Обычно, смущаясь, я злилась. – Господин Элвид, а как отреагирует король, узнав, какие у директора, да еще и несостоявшегося супруга принцессы, отношения со студенткой? – Я наслаждалась видом замершего от неожиданности Кэдерна. – Госпожа Сормат, а как отреагирует Варц, узнав, какие у его сотрудницы отношения с преподавателем, которому был положен отдельный номер? – нашелся Кэдерн. Крыть было нечем. Я обиженно отвернулась. * * * «Нигде нет таких звезд, как в Алурте. Ими усыпано все небо. Когда-то Фар подарил мне синее платье, расшитое бриллиантами, оно осталось в том месте, которое домом я назвать больше не могу. Я уходила на глазах всего замка, под ехидные смешки прислуги. Я уходила, видя приготовления к помолвке принца, но – самое главное – я уходила, видя темную и хорошо знакомую фигуру Фара, отвернувшегося от окна. – Прощай, Мадлен, – проговорила королева холодно. – Легкой смерти! Я вздрогнула от этих слов. Никогда не слышала, как прощаются с обреченными. Я хоть и не была предназначена в жертву, все же удостоилась чести быть к ним приравненной. Я глянула в последний раз на знакомый замок, который вовсю готовился к празднику. Фар и Вирайна – будущий король и его супруга. Впереди простиралась дорога». – Здесь совсем нет картинок, – прозвенел мальчишеский голос прямо у меня над ухом. Я вздрогнула и едва не уронила книгу. – Эмиль, ты меня напугал! – воскликнула я. – Прости, – вздохнуло дите. – Можно я посижу с тобой? Я кивнула, убирая со скамейки сумку. Несмотря на вечерний мороз и нарастающий голод, я читала, не желая возвращаться в комнату. В сумке были припрятаны печеньки и какие-то яблоки, но, что важнее, в комнате был спрятан Кэдерн, а его ехидные реплики я слушать не хотела. И как я умудрилась нарваться на него только по прошествии стольких лет обучения? Почему именно за неделю до зимних каникул этот мужчина сделал столько вещей, одновременно волнующих и возмутительных, что совсем вывел меня из состояния равновесия? – Что случилось? – спросила я, заметив, что Эмиль какой-то грустный. – Варц сказал, что мне скоро уезжать, – засопел мальчик. – А папы нет. Я думал, он заберет меня. Вернется. А его все нет и нет. – У тебя есть дом? Эмиль покачал головой. – Мы с папой жили вдвоем, мама умерла. Мы часто ездили на охоту зимой. Я машинально погладила мальчика по голове. Бедный ребенок, остался совсем один. Демоновы родители! До какой степени нужно быть идиотом, чтобы подвергать себя опасности, пока ребенок один, в номере, оплаченном всего на несколько недель, без денег и близких. – Эмиль, я попробую тебе помочь, – наконец сказала я. – Пока не знаю как. Но попробую что-нибудь придумать. – Ты найдешь моего папу? – На лице Эмиля появилось наивное выражение ребенка, верящего в волхвов, приносящих подарки на зимнее солнцестояние. – Не знаю. У нас еще есть немного времени, придумаем. – Я успокаивала его, совершенно не представляя, как помочь. – Иди в дом, Эмиль. Холодно. Действительно холодало. После Нового года всегда ударяли морозы, даже в нашем мягком климате. А уж здесь тем более. Самая благодать для снеговиков и ледяных горок. Жаль только, Варца не особенно заботил досуг тех гостей, которые не имели к охоте непосредственного отношения. А вот я бы с удовольствием вспомнила дворовое детство, когда редко какой зимний день обходился без игр на свежем воздухе. Едва Эмиль ушел, я задумалась. Искать отца – не выход, слишком опасно, да и не по моим силам. Оставалось только найти мальчику приют, чтобы не умер на улице. Как назло, в голову ничего не приходило. Рейбэк обещал помочь, но он, как некстати, ушел на несколько дней в лес, а потому посоветовать ничего не мог. Медленно я побрела к домику. Сильно хотелось есть, да и холод пробрался под теплую куртку. Не хватало еще заболеть, скоро ехать домой, защищать практику, возвращаться к учебе. По пути я встретила Кэдерна, бодро шагающего в сторону гостиницы. – Привет, – улыбнулся он. – Вы чего так разгуливаете? – Несмотря на решение не затевать новый скандал, я не выдержала. – Варц увидит – убьет! – Спокойно! – Директор примирительно поднял руки. – Один из постояльцев съехал. Я разыграл небольшой спектакль, и меня поселили в свободный номер. Так что можешь не бояться за свою кровать. – Вот как, – пробормотала я, сердясь уже на себя за невольное разочарование. – Дейна, все хорошо? Ты выглядишь расстроенной. – Просто здесь есть мальчик, – ответила я. – Эмиль. У него большие проблемы… – Стоп! – Директор заставил меня замолчать. – Идем ко мне в номер. Ты ничего не ела, и я удачно воспользуюсь своим правом на ужин. Я замешкалась в сомнении. – Ну же, Дейна! – настаивал лорд Элвид. – Идем! А потом решилась. Все-таки надо же было что-то съесть, а Мара наверняка уже ушла. – Садись, – скомандовал директор, едва мы оказались в номере. – Замерзла? – Немного. – Тогда освобождай стол, я схожу на кухню. – А вам можно? – Я удивленно подняла глаза на Кэдерна. – Мне, Сормат, можно все, – непривычно мягко ответил он. Улыбаясь как дурочка, я освобождала стол от блокнотов и книг Кэдерна, которые он уже успел разложить. Через полчаса на этом самом столе появилось мясо с овощами, салат, пирожные и два бокала красного вина. На мой удивленный взгляд и замечание, что на кухне у Варца двухсотлетнее вино, приготовленное без применения магии, точно не сыскать, директор предпочел не отвечать. Я присвистнула – магия созидания доступна избранным и самым сильным. – Выкладывай, – сказал директор, когда мы перешли к салату. – Что там с мальчиком? И я рассказала ему все, что знала. И о том, что Эмилю некуда идти, и о том, что Варц вот-вот выставит мальчика на улицу. – Не думал, что Варц – тот еще красавец, – нахмурился Кэдерн. – Доброе сердце, ничего не скажешь. – Рейбэк его оправдывает, говорит, что всему есть свои причины, – заметила я. – Но Эмиля жалко. Куда он пойдет? – В приют, – просто ответил Кэдерн. – Увы, он не первый, оставшийся без родителей. Приюты… несовершенны, но альтернативы им нет. При всех замечательных качествах нашего короля, он так и не смог решить проблему с сиротами и детскими домами. Я вздрогнула. – Почему вы сказали в прошедшем времени? Король вроде жив-здоров. – Его время правления подходит к концу, Дейна, – покачал головой Кэдерн. – Скоро он передаст власть Жозетт. Я едва удержалась, чтобы не скривиться. Стерва королевская, эта Жозетт, даром что сестра. У меня вырвался тяжелый вздох. Бедный ребенок пойдет в приют. Это, конечно, лучше, чем остаться на улице, но все же страшно. Мне в свое время повезло: приютили добрые люди, обогрели, взяли на воспитание. Небогатые, но дали необходимое. Иногда меня мучили наивные мечты – вернуться к отцу, отблагодарить приемных родителей, чтоб до конца своих дней не знали ни в чем нужды. Но едва я представляла возвращение, вспоминался и Карнатар. К встрече с ним я не была готова – эта уверенность окончательно окрепла, когда я узнала, кем приходится ему Смиль, – и не буду готова никогда. Страх восьмилетней Дейнатары трансформировался в страх девятнадцатилетней Дейны. – Знаешь, – Кэдерн отставил пустую тарелку, – парня все-таки жалко, остался без отца. Попробуем помочь. Он как-то озорно улыбнулся.