– Твой батя не придержит их для нас? – Ты моего батю знаешь. Не станет он заворачивать клиента с баблом только потому, что нам приспичило погонять. Диего покачал головой. – Эх, не те у него приоритеты, не те… Так кто едет в субботу? Кэтрин, верно? – А то как же, – ответил я. – Только мы. Ты, Кэтрин, я, Пеппер и Гейб. – Снежная вечеринка. Сперва накатим по маленькой у меня дома, чисто для разогреву, а уж опосля… – Он опять загудел. – Чем не план? – отозвался я. Мы стукнулись кулаками. Кулачина у него, кстати, размером с добрую дыньку. Диего развернулся и потопал прочь. Я поднял рюкзак и увидел, что передо мной стоит Лиззи. И снова на ее бледном лице застыло озабоченное выражение. – Майкл, мне жутко неудобно, – она схватила меня за руку, – но я опять потерялась. И так весь день. Честное слово. – Я бы мог нарисовать тебе карту, – сказал я. (Как можно было отвести взгляд от этих потрясающих глаз?) – Ну, знаешь, там были бы все классы и красный крестик с пометкой «Вы находитесь здесь». Она покачала головой. – Нет, для этой школы мне нужен навигатор. На телефоне. Я бы просто вводила следующий пункт назначения. Только здесь не разрешают пользоваться телефонами. А кроме того… – На ее лице промелькнуло смущение. – Кроме того… у меня нет телефона. – Родители не разрешают? Она нахмурилась. – Не по карману. Я мысленно вернулся в продуктовый магазин и опять представил, как она украдкой кладет продукты в свою холщовую сумку. Неужели я действительно это видел? – Я буду твоим навигатором, – сказал я и добавил механическим голосом: – «Пожалуйста, задайте новый маршрут…» Она игриво толкнула меня. – Я просто ищу спортзал. Думала, знаю, где он, а в итоге круги наворачиваю. – Ну-у, это просто, – я указал пальцем. – Спускаешься вон по той лестнице. Спортзал будет справа. Ты его без проблем узнаешь. На двери табличка: «Спортзал». Она засмеялась и снова пихнула меня. – Премного благодарна. Я, знаешь ли, может, и пропащая, но не дебилка. Ее рука скользнула к моей ладони. Она переплела свои пальцы с моими. – Ай! – вскрикнул я, почувствовав укол в подушечку большого пальца. В испуге попятившись, я увидел в руке у Лиззи серебристую булавку. Поднеся палец к лицу, я смотрел, как на подушечке проступает капелька алой крови. – Эй! – воскликнул я. – Что за?.. Лиззи вонзила булавку в собственный указательный палец. И вытащила не раньше, чем по нему побежала струйка крови. Тогда она подняла руку и соединила наши кровоточащие пальцы. А потом приблизила свое лицо к моему. – Теперь мы с тобой связаны кровью, – прошептала она. Отвернулась и побежала к лестнице. Слыша стук ее каблучков, я разглядывал кровавый мазок на пальце. Это что вообще было? 12 Ежегодник Шейдисайдской школы называется «Ежегодник». Название, конечно, не блещет выдумкой, зато никто не спросит: «Ачоэта, ежегодник?» И так понятно. В этом году делать его поручили нам с Пеппер. Мы верстаем печатное издание, которое выпустят к концу учебного года, а заодно ведем блог, где постим школьные и/или спортивные новости, а иногда и досужие сплетни – когда больше не о чем писать. Для работы нам выделили каморку на втором этаже в углу коридора, сразу за спортзалом. Подозреваю, что раньше ее использовали как чулан для метел или, может, телефонную будку, потому что теснотища там страшная. Мы с Пеппер сидим за столом друг напротив друга, практически соприкасаясь крышками ноутбуков. Там есть еще один столик для других сотрудников. И шкафчик с единственным рабочим ящиком. В пятницу после уроков я уже склонился над своим ноутом, когда в кабинет вошла Пеппер. Ее медные волосы были стянуты в «конский хвост» на затылке, придавая ей сходство с двенадцатилетней девочкой. На ней были ее любимая бархатная жилетка поверх изумрудно-зеленой футболки и джинсы с прорезями на коленках. – Привет, Майкл. – Пеппер скинула на пол рюкзак, уселась за стол рядом со мной и наклонилась поцеловать, но я отдернул голову, и поцелуй пришелся в шею. – Как дела? – спросил я. – Пережила контрольный тест, которым осчастливил нас Герман? – Да мистер Герман их не очень-то проверяет. Так что я и не парилась. – А сама глаз не сводила с экрана моего ноутбука. – Фейсбук? Я кивнул. – Угу. У нее нет профиля на Фейсбуке. Пеппер недобро прищурилась: – У кого? О ком ты говоришь? Я моргнул. – Ой. У той новенькой, Лиззи Уокер, нет профиля на Фейсбуке. – Да кому какая разница? – вспыхнула Пеппер, скрестив руки на груди. – Тебе-то что за дело? – Ну… нужно внести информацию о ней в ежегодник. Правильно? – Заведем досье, тогда и внесем, – сказала Пеппер. – Фейсбук для этого не нужен. В чем дело, Майкл? Что ты так сохнешь по этой девице? – Кто? Я? Сохну? Да не сохну я, Пеппер. Что за словечко вообще, «сохну»? Мужики не «сохнут». «Сохнут» только женщины. – Майкл, ты от нее просто в осадок выпал. Что в ней такого особенного? – Ничего, – поспешно ответил я. – Я не говорил, что она особенная. – Тогда почему ты краснеешь? – Я не краснею. Жарко тут… Пеппер склонилась надо мной и обеими руками взяла меня за плечи. – Колись давай. Между тобой и этой девицей точно ничего нет? Я оттолкнул ее руки: – Каким, интересно, образом? Она в школе без году неделя. Я ее вообще не знаю. Мне отчаянно захотелось сменить тему. – Что мы делаем сегодня? Пеппер по-прежнему сжимала кулачки, готовая устроить драку. Говорю же, она очень серьезно относится к своему «рыжему» статусу. Я всегда знаю, когда она в бешенстве: у нее сразу темнеют веснушки. – По-моему, просматриваем старые ежегодники, – буркнула она. Напротив библиотеки мы обнаружили чулан, загроможденный этими ежегодниками от пола до потолка. А поскольку нынешний ежегодник должен был стать юбилейным, сотым по счету, мы с Пеппер решили, что было бы действительно круто разместить в блоге немножко старых фотографий. И, пожалуй, опубликовать несколько страниц из старых ежегодников со всеми этими ребятами, такими удивительно взрослыми в своих нелепых старомодных костюмах. – Давай-ка просмотрим их. – Я закрыл Фейсбук, встал, обнял Пеппер за плечи, и мы отправились к чулану за ежегодниками…