Он протянул мне руки, чтобы помочь встать. – Никак встряхнул тебя слегонца, Скаут? Я оттолкнул его руки и вскочил, сжимая кулаки. – Ничего смешного. У нас тут серьезная проблема. – Пардонте-с, – а у самого ухмылка так и приклеилась к морде. – Неизвестность меня убивает. Вот я и решил, что не помешает немножко разрядить обстановку. – Он расхохотался. – Нехило ты заклокотал. Можешь повторить? Я занес кулак, но Диего с легкостью увернулся. И заржал еще громче. Гейб покачал головой: – Майкл прав. Не смешно, Диего. Если этот отморозок где-то рядом… Я потирал плечо. Боль так и пульсировала в руке. Я смерил Диего свирепым взглядом: – Зачем я только с тобой общаюсь? Он пожал широченными плечами: – Потому что я прикольный? Я толкнул его обеими руками. – Потому что друзей выбирать не умею. – Продолжая растирать пострадавшее плечо, я зашагал к дому. Лиззи по-прежнему была в куртке. Она стояла у порога. – Ну что? Видел его? – Он, должно быть, сбежал, как только мы появились, – ответил я. Мама снова сидела за обеденным столом. – Зачем вы побежали на улицу? – всполошилась она. Мы втроем переглянулись. – Мне… э… показалось, что я забыл кое-что в машине, – быстро нашелся Гейб. Мама подняла взгляд с браслета, который полировала: – И вам понадобилось бежать за этим втроем? Гейб смешался. – Ну… трудно найти что-нибудь в темноте, – выдал он наконец. Мама уставилась на него: – Что именно ты забыл? – Не знаю, – брякнул Гейб. – Мы не нашли. Тут уж и я засмеялся, стараясь отвлечь мамино внимание от его дебильного ответа. Сузив глаза, мама долго изучала нас. Потом принюхалась: – Я надеюсь, вы не курить ходили? Я закатил глаза: – А то как же, мама. Обожаем курить на морозе без курток. Лично я целую пачку высмолил. Мама скривилась: – Сарказм – худшая форма остроумия. Тебе это кто-нибудь говорил? – Ты говорила, – сказал я. – Но всего-то раз сто. Покачав головой, мама снова занялась украшениями. Мы с Гейбом и Диего уселись на другом конце стола перед рисунком Гейба. – Вернемся к «Макбету», – сказал я. – Мы дошли до убийства, помните? По моей спине пробежал холодок. Я поглядел в окно. Оттуда за нами никто не следил. Неужели я теперь каждый день буду проживать в страхе? Лиззи бросила пуховик на диван в гостиной и вернулась в столовую, приглаживая руками волосы. Она подошла к моей маме и поглядела на украшения, разложенные на столе. – Может, вам помочь? – Конечно, – сказала мама. – Давай я схожу за новой тряпочкой, и ты сможешь тоже почистить их. Как только мама вышла из комнаты, Лиззи повернулась к нам. – Я сегодня уже видела Ангела, – призналась она, понизив голос. – Он стоял через дорогу от школы. Прислонился к дереву в своем длинном черном пальто и следил за всеми, кто выходит. Я даже слышала, как он ругается себе под нос. Меня он не видел. Я развернулась и дала деру. – В полицию звонить надо, – заявил Гейб. – Я без конца это твержу, а вам как о стенку горох. – Вот теперь я согласен с Гейбом, – сказал Диего. – Я передумал. Лиззи этот шизик уже отдубасил. Он… – Подумайте о нашем будущем, – перебил я. – Я боюсь этого парня не меньше вашего. Но не дай бог полиция узнает… Я умолк: в столовую вернулась мама. Лиззи присела на стул рядом с ней и стала полировать серебряную брошь. Мы с ребятами попытались вернуться к нашим раскадровкам, но без толку. Настроения не было. Да и сама идея, пожалуй, оказалась не очень. – А если сделать кроссовер «Макбета» с чем-то еще? – предложил Диего. – Ну как «Мстители». Игра получилась бы лучше. Больше действия. – Мисс Кёрди любит Шекспира, – возразил я. – Сомневаюсь, чтобы ей нравились «Мстители». – В «Макбете» и так хватает действия, – сказала мама, разглядывая крупную брошь на просвет. – А вы, между прочим, могли бы придумать игру «Вымой руки». – К ее огорчению, эта идея была встречена угрюмым молчанием. – Все-все. Умолкаю. Через некоторое время Гейб с Диего ушли, расстроенные и подавленные. Мы так и не закончили наши раскадровки. И даже не поняли, хороша идея или все-таки нет. Мама поблагодарила Лиззи за помощь. Собрав украшения, она бережно сложила их обратно в коробочку и отнесла наверх. Вскоре начинался «Закон и порядок», который они с папой смотрят по вечерам. Мы с Лиззи перебрались в гостиную. Я думал, она хочет взять куртку, но она вместо этого повернулась ко мне и прижала свой указательный палец к моему. – Мы с тобой связаны кровью, помнишь? – тихо сказала она. А потом обвила меня руками за шею, привлекла к себе и прижалась губами к моим губам. Ошарашенный, я не сразу смог ответить. Ее губы скользили по моим, все сильнее прижимаясь в долгом, настойчивом поцелуе, таком долгом, что мне стало трудно дышать. Но едва я хотел отстраниться, как она удержала мою голову руками, и мы продолжали, пока оба не начали задыхаться. Наконец она отпустила меня. Сердце у меня колотилось, я до сих пор ощущал вкус ее губ. Она не сказала ни слова. Только склонилась над диваном и взяла свою курточку. – Давай я подкину тебя до дома, – предложил я. – Нет, со мной все будет хорошо. – Нет, ну правда, – настаивал я. – Мне недалеко, Майкл. Я понял, что так и не узнаю, где она живет. Она снова сомкнула наши пальцы. У меня возник порыв схватить ее и повторить этот восхитительный, нескончаемый поцелуй. Но она отвернулась и, не сказав больше ни слова, выбежала за дверь. Я смотрел, как она бежит по дорожке к тротуару через заснеженные участки. Она ни разу не оглянулась. Пять минут спустя, сидя у себя в комнате, я получил еще один звонок от Ангела. 26