– Поди сюда, Майкл. Мы с Кэтрин нашли совсем старые. Кажется, 1790 года. – Слишком старые, – возразил я, покачав головой. – Они давно истерлись. – С каких это пор ты стал экспертом? – огрызнулась Пеппер. – А я мечтаю стать разорителем могил, – сказал я. – С первого класса черепа собирал. Мамочка заставила это дело бросить. Мол, негигиенично. – Ты больной! Я засмеялся: – Не веришь, что ли? Скорчив рожу, Пеппер отвернулась к Кэтрин и маленькому квадратному надгробию, которое они вдвоем отыскали. – Эй, ребята, время зря не теряем! – прокричала мисс Бич. Ветер сдул с нее капюшон и трепал ее длинные светлые волосы. – Хороша, – сказал Диего. Гейб засмеялся: – Да ладно? Диего пожал плечами: – Это я так, к слову. Гейб сидел на корточках перед высоким надгробием. Сверху были выгравированы два ангела, а по бокам красовались причудливые завитушки. Подойдя к нему сзади, я прочел имя, высеченное в камне: ПОЛКОВНИК ФРИДРИХ ДЕВРО Под именем еще можно было разобрать слова: «Командир. Джентльмен. Полководец». Диего отпихнул меня в сторону: – Вот этот шикарный. Мисс Бич чокнется от восторга. Гейб поднялся и извлек из рюкзака листок кальки. – Лады. Делаем эту. Помоги держать, Майкл. Дует – капец просто. Мы с Гейбом прижали бумагу к камню. Диего принялся тереть ее кусочком угля. Мы уже почти закончили, когда Гейб повернулся ко мне с озабоченным видом. – В чем дело? – спросил я. Верхняя часть бумажного листка хлопала на ветру, словно он хотел вырваться и улететь. – Тебе разве не страшно здесь? – спросил Гейб, и по его лицу я понял, что он не шутит. – Слушай, дай мне закончить, – попросил Диего, перегибаясь через Гейба, чтобы дотянуться до подножия могильного камня. Гейб смутился: – Да я просто все о том парне думаю, которого ты сбил. Ну, знаешь, об Ангеле. Как это он так взял и исчез? – Встал и ушел, – проворчал Диего. – И хватит об этом. Заткнись. – Но… Лиззи сказала, что он был мертв, – не унимался Гейб. – Она проверяла, помнишь? Она сказала, что он был мертв. – Давно ты ее в доктора записал? – спросил Диего, ткнув Гейба в бок кусочком угля. – Она что, светило медицины? Раз сказала, что он мертв, значит, он непременно должен быть мертв? – Но я же видел его, – твердил Гейб. – Он и был мертв. Сто пудов. Обернувшись, я увидел, что мисс Бич наблюдает за нами со склона. – Парни, – сказал я, – нельзя сейчас об этом. Серьезно. Ветер разносит наши голоса. Мы же не хотим… Я умолк, заметив Лиззи чуть поодаль, у кладбищенской ограды. Она одиноко стояла там, спиной ко всем, перед двумя узкими надгробиями, а в ее руке колыхался листок бумаги. Я зашагал к ней, чавкая ногами по грязи. Клочья испарений висели над землей, а за ними подступал стеной густой туман. – Эй, – окликнул я. Лиззи была так занята надгробиями, что не услышала. Я подошел и коснулся ее плеча, заставив ее подскочить. Она обернулась, часто-часто моргая. – О, Майкл, привет. – Что ты нашла? – спросил я. – Что-нибудь интересное? С мгновение ее карие глаза разглядывали меня, и мне показалось, что на лице ее промелькнула печаль. Она показала рукой: – Посмотри на эти надгробия. Я встал рядом с ней и наклонился, чтобы прочесть надпись на первом из могильных камней. За долгие годы слова истерлись, однако надпись легко было разобрать: АНЖЕЛО ПАЛЬМЬЕРИ. 1912–1950 Затем я повернулся и посмотрел на второй камень: БЕТ ПАЛЬМЬЕРИ. 1934–1950 – Друг подле друга, – прошептала Лиззи. – И оба умерли в один и тот же год. – Муж и жена? – предположил я. Темные волосы Лиззи трепетали на ветру. Она даже не пыталась привести их в порядок, и они свободно колыхались вокруг лица. – Нет. Очевидно, она была его дочерью, – сказала она. – Посмотри на даты. Да. Бет Пальмьери было около шестнадцати лет, когда она умерла. – Какое несчастье, – промолвила Лиззи. И вдруг прижалась щекой к моей щеке. – Ого. Ты такой же холодный, как я. Мне хотелось, чтобы она и дальше прижималась ко мне щекой, стоя так близко. Я скользнул рукой вдоль ее талии… Но она тут же отвернулась и подняла руку с широким листом кальки. – Помоги сделать оттиск. Может, мисс Бич будет так тронута, что позволит нам вернуться в теплую школу. Я забрал у нее листок и прижал его к надгробию Анжело Пальмьери. Щекой я до сих пор ощущал прикосновение ее щеки. Лиззи порылась в рюкзаке и вытащила кусочек угля. Она уже собиралась делать оттиск, как вдруг я выпрямился. Мне показалось, я что-то увидел. Что-то двигалось среди могильных плит. Туман закручивался на ветру; легкий поверху, у самой земли он набрякал свинцово-серой тяжестью, словно живое существо – чудовищных размеров тварь, расползшаяся по земле бесформенной тушей. Я присмотрелся. Это было все равно что вглядываться в темную оконную занавеску. – Майкл? Что там? – голос Лиззи звучал словно издалека. Приглядевшись, я увидел человека. Да. Человека, который поднимался из клубящегося марева. Он казался сгустком черноты на фоне серой стены тумана, но я видел его совершенно отчетливо. Видел, как он поднимается из могилы. 20 – Эй! – вскрикнул я.