– Но потом я увидела тебя с ним. У тебя уже был лучший друг. Вы каждый день обедали вместе, даже когда все уже стали делиться по эмблемам. Так что… он мне не нравился. – Мельда, я даже не представлял… – Знаю, знаю. Я рассказываю об этом не для того, чтобы пристыдить тебя. А потому, что всё понимаю. Понимаю, почему ты так долго дружишь с Энглем. Он для тебя как член семьи. Энгль практически стал членом их семьи. Поскольку его родители работали далеко, в Алебастровых Пещерах, он часто ночевал в доме Луна. Энгль приходил на каждый ужин и на каждый завтрак. – Я много раз его недооценивала. – Она осторожно взглянула на Тора. – Думаю, мы оба его недооценивали. Он понял, что Мельда права. Тор до сих пор видел в Энгле несерьёзного шутника, каким он был в младших классах. Но Энгль намного больше, чем просто весельчак. Он невероятно верен друзьям… и хитёр, когда нужно. Весь последний год Тор был просто одержим плаванием и желанием, которое он хотел загадать на Новый год. Вдруг это и вбило клин между ним и лучшим другом? Тор знал Энгля лучше, чем кто-либо другой, но всё равно удивился, когда тот сознался, что до сих пор не может прийти в себя после Озера Пропащих. А в последний месяц Тор был слишком занят своей болью. Своим разочарованием. Своим гневом на Ночную Ведьму и на то, что она с ним сделала. Он должен был спросить Энгля, всё ли с ним в порядке. Тор должен был понять, что его друг прячет боль за шутками и смехом. Он уже так делал – когда расстраивался из-за того, что родителей почти не бывает дома. – Мельда, – вдруг сказал он. – А ты-то сама в порядке? Она моргнула. – Нет. Я не в порядке… – Мельда сглотнула. – Но если мы все вернёмся домой целыми и невредимыми, я придумаю, как помочь себе. Они просидели на палубе всю ночь, рассказывая друг другу истории об Энгле, пока дальновидящий не выбрался из трюма. Уже начало светать. Мельда и Тор тут же встали. Он шагнул к ним. – Прости нас. Мы не должны были делать так тайком от тебя. Нужно было сначала поговорить с тобой. Энгль кивнул. – Ага, нужно было. Они замолчали. – Ты хочешь об этом поговорить? – тихо спросила Мельда. – Об Озере Пропащих? Энгль опустил голову и закусил щёку изнутри. Потом кивнул. Присев рядом с ними, он нахмурился. – Я никогда ничего по-настоящему не боялся, – пожал он плечами. – Никогда не думал о смерти. Тор знал это. В прошлом путешествии Энгль был самым храбрым из них. – Но потом меня утащили в Озеро Пропащих, и я думал, что умру. Я подумал: ну вот и всё, мне конец. Мне было больно, я боялся. Очень боялся. Энгль запрокинул голову и посмотрел на небо. Солнце только-только начало выбираться из-за горизонта. – Когда мы вернулись, всё стало другим. Мама немного побыла дома, и я притворялся, что всё нормально, потому что хотел, чтобы она вернулась в Алебастровые Пещеры. Но на самом деле ничего не было нормальным. Мне это снится каждую ночь. Каждую ночь меня утаскивают под воду костогневы. Мельда взяла его за руку. – Как мы можем тебе помочь? Он пожал плечами. – Ну… вот так, – сказал он. – Говорите со мной. Мы… – Энгль сглотнул. – Мы на самом деле ни разу об этом не говорили. Тор понял, что его друг прав. Они по утрам почти всегда встречались на пляже, но чаще всего просто сидели молча. Потерявшись в своих мыслях. Справлялись с последствиями путешествия в одиночку. Тор кивнул. – Обещаю, что теперь буду говорить с вами обо всём. Даже о плохом. – И я тоже, – сказала Мельда. Энгль улыбнулся. – И я. – Кстати, если уж на то пошло, – сказал Тор. – У меня есть ещё… плохие новости. Он пересказал им слова женщины-правдолюба. Энгль и Мельда заметно побледнели. – Значит, один из нас умрёт? – спросила Мельда, глядя куда-то мимо Тора. Тору показалось, словно ему в живот воткнули нож. К горлу подкатил комок, и он ничего не смог сказать, так что просто кивнул. Энгль склонил голову. – Я не хочу умирать, – тихо сказал он. – Но если я умру, спасая кого-нибудь из вас или Эстрель… на такую смерть я согласен. По щеке Мельды скатилась слеза. Она покачала головой. – Нет. Я не хочу плыть дальше. Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас умер. Мы ведь всё равно потерпим неудачу. Тор подумал, что Энгль сейчас, скорее всего, назовёт Мельду лицемеркой. Но тот, к удивлению Тора, лишь вздохнул. – Мель, нам нужно хотя бы попробовать. Эстрель рассчитывает на нас. Нижняя губа Мельды задрожала. – Но она же правдолюб. И она сказала, что один из нас умрёт, и мы не получим жемчужину. Какой смысл? – Знаешь, что? Что, если жемчужину уже уничтожили? Что, если она вообще не существует? Что, если мы найдём что-нибудь другое, чтобы спасти Эстрель или победить Калаверас? – Энгль вздохнул. – Пророчество может исполниться тысячами возможных способов. И если мы в конце концов всё-таки не дадим им напасть на Остров Эмблем, значит, это того стоит. Нельзя сдаваться сейчас. Мельда моргнула. – С каких это пор ты стал голосом разума? Энгль ухмыльнулся. – С тех пор, как наш голос разума стал говорить неразумные вещи. Тор едва слышно засмеялся. Но его грудь сдавило изнутри. Ибо, пусть он и принял решение двигаться вперёд любой ценой, он не мог представить, каково это – жить без одного из лучших друзей. Исла-Помме Умирая, пираты надеются, что их заберут на Исла-Помме[11], остров, весь сделанный из сокровищ. Песок на берегах – золотой. Вода сделана из связанных вместе сапфиров. В кружках никогда не заканчиваются напитки. Солнце не обжигает кожу. Звери не кусаются. А кому-то даже везёт попасть на Исла-Помме, когда он ещё жив. Говорят, когда нужда достаточно велика, остров появляется в море и предлагает сделку тем, кто достаточно отчаялся, чтобы согласиться. Однажды у пирата утонула жена, и он так по ней скучал, что ему явился остров Исла-Помме и предложил вернуть её. Пират, не колеблясь, подписал договор кровью, привязав к нему свою жизнь. Он снова встретился со своей любимой, но за это пришлось заплатить. Пират должен был вернуть морю жизнь, отобранную у него. И, когда у пирата и его жены родился ребёнок, океан потребовал вернуть долг. Пираты по-прежнему ищут этот остров – рай земной, который не всегда требует смерти. Хотя чаще всё-таки приходится поплатиться жизнью. Остров показывает человеку то, чего он больше всего хочет, искушает его, уговаривает взять. Но в обмен ты должен будешь дать нерушимую клятву. 17 Ходящая по снам Тор, Мельда и Энгль говорили, пока не встало солнце, и на палубу, хмурясь, не выбрался капитан Полубак.