– Немножко смешно. Ладно, что ещё случилось? Том уже рассказал Салли о чуде, которое спасло её от Нотр-Дама, так что я передал остальное – начиная от нашего путешествия по мосту Пон-Нёф и заканчивая бегством слуг Марина. Салли слушала, широко раскрыв глаза и вздрагивая. – Значит, это с самого начала был Реми, – сказала она. Я тоже с трудом подавил дрожь. Ужасно было сознавать, что мы столько времени находились рядом с таким жестоким человеком и даже не подозревали, каков он под маской. Я подумал о графине и Афродите. Они так боялись Реми, что не осмелились назвать его имя. И меня пугало то, что он исчез без следа. Симон сказал нам, что нанял сыщиков, но никто так до сих пор и не смог найти дворецкого. Вдобавок Симон проверил рекомендательные письма от предыдущего хозяина Реми – и выяснил, что он никогда там не работал. Все печати были подделаны. Симон схватился за голову. – Как я мог это допустить? Однако мы знали подобные случаи: поддельные документы использовались для отчаявшихся людей. А Реми был очень и очень хорошим фальсификатором. Сидя на кровати подле Салли, я показал ей письмо, которое привело девушку в Нотр-Дам. – Великолепная подделка, – сказал я. – Даже я на миг усомнился: не писал ли этого я сам. Салли перечитывала письмо, вновь и вновь пытаясь вспомнить. – Но почему они решили меня убить? После ареста графини я немало размышлял об этом. И мне казалось, что я понял. – Помнишь осиный рой в Тюильри? Ты сказала нам, что первой нападению подверглась одна из горничных. – Помню. – Та горничная – она была красивая? – Невероятно, – ответила Салли. Я оказался прав. – Это была Афродита, – сказал я. – Мария-Луиза. Она служила у графини. Думаю, в тот день, когда вы отправились по магазинам, графиня взяла с собой слуг. И, увидев Марию-Луизу, ты поняла, что она одна из убийц. И что сама графиня тоже заговорщица. Салли нахмурилась. – Я не понимаю. Почему, если я увидела одну из её служанок… – Она ахнула. – Сад! Я кивнул. В день нападения ос Филипп велел графине и её мужу остаться в Пале-Рояле. Посему Марии-Луизе нечего было делать в Тюильри. По сути дела она явилась в сад с одной-единственной целью: зайти за кусты и пнуть осиное гнездо, которое Минотавр оставил там утром. – И она не могла прийти в Тюильри без позволения и ведома хозяйки, – сказала Салли, изумлённо покачав головой. – Значит, графиня всё знала. – А ты поняла это. Должно быть, они заметили твою реакцию, когда ты увидела Марию-Луизу. А потом, когда перехватили твоё письмо… – Я взял её за руку, и наши пальцы опять переплелись. – Ты всё время помогала мне. Я понял, что происходит, только из-за твоих слов… Некоторое время Салли молчала. Затем проговорила: – Я рада, что вы их остановили. – Спасибо Тому, – сказал я. – Он настоящий мастер клинка. Том, упражнявшийся со шпагой, покраснел от удовольствия. – И с тобой теперь тоже всё будет хорошо. Так что всё кончилось счастливо, – сказал я. Но на самом деле беспокоился о Салли. Мастер Бенедикт говорил, что потеря памяти – обычное явление при травмах головы. Но также от него я знал, что бывают и другие последствия. Когда Салли гладила Бриджит, я заметил кое-что странное. Потом это повторилось, когда нам принесли обед. Салли не пользовалась левой рукой. Я подождал, пока она доест и снова подсел к ней на кровать. Салли посмотрела на меня со странным выражением лица, которое я не мог понять. – Что ты делаешь? – Не возражаешь, если я кое-что проверю? – спросил я. – Что? – Просто прикоснись ко мне. – Я взял её правую руку. – Сожми пальцы изо всех сил. – Зачем? – Это упражнение, – соврал я. – Мастер Бенедикт говорил, что оно способствует выздоровлению. Салли посмотрела на меня и стиснула мои пальцы. Я кивнул с довольным видом и взял её за левую руку. – Сожми снова. Она отняла руку. – Может, позже? Я слишком устала для упражнений. – Это не займёт много времени. – Я сказала: позже. Том, может, отведёшь его куда-нибудь, где он сможет что-нибудь поджечь? – Я привёз только одну пару штанов, – пожаловался Том. Салли рассмеялась и легла. Искоса посмотрела на меня с подушки. – Если ты правда хочешь сделать что-нибудь приятное, – сказала она, – почитай мне. – Ладно. Мы возьмём что-нибудь из библиотеки. Мы с Томом вышли. Дойдя до половины коридора, я остановился. – Подожди здесь минутку. Я вернулся к нашей комнате и собирался войти, но звук, идущий изнутри, остановил меня. Я привалился к двери и, закрыв глаза, слушал, как Салли плачет. Наша миссия завершилась, но я на несколько дней отложил возвращение в Англию, давая Салли время немного прийти в себя. В один из дней, когда мы с Томом и Салли играли с Бриджит, греясь у камина, явился мальчик, который приносил мне письмо для Кольбера. На сей раз он притащил громоздкую посылку. – Это только что пришло для вас, мсье, – сказал он, передавая мне нечто, завёрнутое в холстину. Развернув ткань, я увидел коробку из вяза, украшенную изящной резьбой в виде листьев. Коробка была почти пять футов в длину и фут в ширину и закрыта на три латунных защёлки. Посылка предназначалась не мне. Когда паж ушёл, я прочитал прикреплённую к коробке записку: Томас Бейли – Мне? – удивился Том. – Что это? – Не знаю. Я не могу пронзить взглядом дерево. Том поморщился и открыл защёлки. Увидев содержимое, он ахнул. В ящике лежала шпага, укрытая тёмно-красным бархатом. Длинная рукоять, предназначенная для двуручного хвата, была обмотана кожей и замысловато украшена тонкой золотой проволокой, а в навершии сиял отшлифованный лунный камень размером со сливу, который, казалось, излучал мягкий бело-голубой свет. Возле гарды, на широком трёхфутовом лезвии из закалённой стали, с обеих сторон помещались золотые гравировки: два тамплиерских креста и надпись между ними. Разинув рот, Том вынул шпагу, взвесил её на руке и сделал пробный замах. Клинок с тихим свистом рассёк воздух, и от этого звука у меня забилось сердце: шпага словно пела. – Она прекрасна… – изумлённо выдохнул Том. «И это ещё мягко сказано», – подумал я. Клинок был невероятным. Впору королю. – Кто мог мне его прислать? – спросил Том. Я многозначительно посмотрел на него. – Тамплиеры? – сказал Том. – Кто ж ещё? – Но… почему? – В благодарность, я полагаю. Ты победил гораздо более опытного фехтовальщика, который никогда бы не вернул им сокровища. И ты в очередной раз спас мне жизнь. Я думаю, ты это заслужил. Том поднял шпагу.