Рассматривая пластину, я обнаружил, что ниже круга есть что-то ещё, пока покрытое ржавчиной. Схватив тряпку, пропитанную лимонным соком, я снова принялся тереть железо, пока из-под ржавчины не выступили слова: Где бы ты меня ни искал – я с другой стороны. – Вот оно, – сказал я. – Вот что мы так долго искали. Думаю, это карта сокровищ. – Это просто круг, – отозвался Том. – Но тут есть направления, – возразил я. – И лилия. Осталось выяснить, что всё это значит. – Есть идеи? – спросил Том. Я растерянно воззрился на круг. – Нет. – Мы должны разгадать загадку прямо здесь? Том был прав. Пусть эта ложная могила пуста, но другие-то, вероятно, нет. Какой смысл торчать среди мертвецов? Я вытащил из пояса перо и пузырёк с чернилами и скопировал рисунок на обратную сторону листа со стихотворением Вуатюра. Затем мы с Томом поставили пластину на место и отправились в Пале-Рояль. Мы снова выбрали кружную дорогу, чтобы проверить, не идёт ли кто за нами. Теперь, когда у нас была карта сокровищ – а я не сомневался, что это она, – я чувствовал себя уязвимым, как никогда. Осторожно войдя во дворец, мы первым делом спросили о Салли, но слуги сказали, что Миэтта ещё не вернулась. Я расстроился: неизвестность действовала мне на нервы. Но, по крайней мере, дамы – где бы они ни были – пока в безопасности. Если б что-то случилось, в Пале-Рояле быстро узнали бы. В любом случае мы с Томом никак не могли повлиять на ситуацию, а посему просто вернулись в свои покои, чтобы поразмыслить. Я сидел на кровати, разглядывая карту сокровищ, а Том полировал шпагу. Мне не давали покоя неверно расставленные стороны света. И особенно – перевёрнутая буква. Может, это очередная уловка? Или ключ к надписи внизу? Я пытался мысленно выстроить карту. Королевская лилия отмечала центр. Вокруг пять отмеченных направлений. Неспроста их пять… Я резко выпрямился, лихорадочно размышляя. В памяти всплыли слова отца Бернара: «Если мы представим себе пути рыцарей, ушедших из Парижа, как расходящийся круг, то…» – Рыцари, – сказал я. Том поднял взгляд, отвлёкшись от шпаги. – Какие рыцари? – Тамплиеры. Те, кому удалось скрыться от Филиппа. Их было пятеро. И они пошли… – Я спрыгнул с кровати. – Вот оно! – Что – оно? – сказал Том. – Карта! Компас тут ни при чём, потому что это не компас. Помнишь, что говорил отец Бернар? Было пять сбежавших рыцарей. И куда они делись? Том немного подумал. – Один уехал в Испанию. Другой в Нормандию. Третий отправился… Он замолк, когда я постучал по буквам на карте. – Это по-французски, – объяснил я. – Espagne – Испания. Normandie – Нормандия. А вот и остальные буквы. SE это город Сен-Этьен – Saint-Etienne. S – Suisse, швейцарские кантоны. А NM означает Nouveau Monde, то есть… – Новый Свет, – понял Том. – Тот, что за океаном. – Ничего не перевёрнуто и не перепутано, – сказал я. – Всё именно так, как должно быть. Это карта мира. Королевская лилия Франции обозначает Париж. А буквы указывают места, куда отправились спасшиеся тамплиеры. И в одном из этих мест спрятаны их сокровища. – Тогда что же значит эта фраза? – Том кивнул на надпись под кругом. – Очередная уловка, я думаю. Если найденные подсказки говорят, что сокровище было отправлено в одно из этих мест, на самом деле оно – в другой части карты. Том нахмурился: – Это не имеет смысла. – Почему? – Ну, потому что… смотри. Допустим, ты думаешь, что рыцари отвезли сокровище в Нормандию. Это значит, что на самом деле оно в Испании. Но тогда, если ты решил, что оно в Испании, значит, на самом деле оно в Нормандии. – Вряд ли это так работает, – сказал я с сомнением. – Не уверен, что оно вообще работает. – Том бросил шпагу на свой тюфяк. – Мы потратили кучу времени, разобрали по строчкам этот стих Вуатюра, покопались на чёртовом кладбище. И всё ради карты, на которой сказано то, что мы и так уже знаем. Пять рыцарей отправились в пять разных мест, и у одного из них было с собой сокровище. И ни слова о том, где оно на самом деле. Я задумался. Том был прав. Мы не нашли ничего, указывающего на местонахождение сокровища. После всей этой беготни по кругу мы остались на том же месте, что и после разговора с отцом Бернаром, не сдвинувшись ни на шаг… – Нет, погоди! – сказал я. – Есть же ещё третья подсказка. Шифр на картине. Я вытащил другой лист бумаги – тот, на котором записал шифр Пуссена. ЮТДЙИКЫАМЮСФЮВОЭИОШПЩЮКФПТСХ – Там говорилось, что ключ спрятан в квадрате. Это должно указать нам местоположение. Просто надо расшифровать надпись. – У нас уже есть ключ, – сказал Том. – И мы уже знаем, куда делись пять рыцарей. Так в чём смысл карты? Теперь я окончательно растерялся. – Э… Я не знаю… Я предполагаю, что… шифр указывает место, а карта подсказывает, что искать надо в противоположной стороне. – Для этого не нужна карта. – Том плюхнулся на тюфяк рядом со шпагой. – Знаешь, что я думаю? – кисло сказал он. – Над нами кто-то подшутил. И никакого сокровища вообще нету. Я вздрогнул. Может быть, Том прав? Что, если всё это – просто розыгрыш? Шутка, затянувшаяся на века. Но это казалось очень странным. Зачем кому-то так шутить? С какой целью? Как и в случае с оставленным флорином – просто подразнить французских королей?.. Я не мог поверить. Однако слова Тома посеяли в душе сомнения, и я не мог просто отмахнуться от них. Если это шутка, то я впустую потратил время, отведённое на расследование, необходимое, чтобы защитить Миэтту. И значит, я провалил свою миссию… Нет! Это неправда! Сокровище существует. Должно существовать! «О, мастер Бенедикт, – мысленно обратился я к учителю, – прошу, помоги мне!» Но на сей раз он не ответил. Я рухнул на кровать, чувствуя растерянность и опустошение. Что же теперь делать? У меня не было идей. Только бесполезная карта сокровищ и непонятный шифр на картине Пуссена. Встав, я снова подошёл к столу, взял листок с шифром и уставился на него. Белиберда. Этот шифр был полной белибердой. Он изначально выглядел полной бессмыслицей, а квадрат Виженера превратил его в бессмыслицу ещё большую. С ней я и остался. Слово «Аркадия» было ключом, который мы нашли в Нотр-Даме. «Et in Arcadia ego» – «И в Аркадии я». Квадрат скрывает ключ… Только вот в квадрате не оказалось ничего толкового. Аркадия ничего не дала. И шифр на картине – тоже. Я просидел несколько часов, пытаясь разобраться. Я изучил шифр и поработал с ним при помощи квадрата Виженера – на случай, если я ошибся. Покрутил его так и эдак. Использовал другой язык. Et in Arcadia ego – это латынь, а раньше я уже сталкивался с посланиями, зашифрованными при помощи латыни. Но смена языка не помогла. Аркадия явно не была ключом. Я попробовал другие: et, in, ego, всю фразу целиком. Пуссен. Тамплиеры. Моле. Филипп. Любые слова и словосочетания, которые, на мой взгляд, могли бы сработать. Ничего. Я снова посмотрел на зашифрованное сообщение и на карту. Что, если мы пропустили какую-то подсказку? В сущности, мы не слишком чётко представляли, что именно ищем. На сердце стало ещё горше. Если мы и впрямь пропустили подсказку, я понятия не имел, где её искать. Оставались лишь две вещи, которые мы не поняли: смысл карты и этот идиотский шифр. Я смял листы, на которых пробовал разные ключи, и швырнул их в сторону камина. Ах, если б только мастер Бенедикт был здесь!.. Том задремал, держа свою дурацкую отполированную шпагу на коленях. И проснулся, когда комок бумаги, который я наподдал ногой, стукнул его по голове. – Эй! – протестующе крикнул он. – Извини, – буркнул я.