– Какой ужас! Я оглянулся… и увидел короля. Людовик собственной персоной присоединился к гостям. Он поднялся с постели и теперь был облачён в красивый костюм, богатством превосходивший даже наряд его брата. Впрочем, несмотря на оборки и ленточки, король в этой одежде выглядел величественно и мужественно. Он посмотрел на меня с непонятным выражением лица. – Добро пожаловать, барон, – проговорил Людовик. – Вся Франция молится о вас и вашем народе. Я чувствовал, что все взгляды обращены на меня. Надо было ответить, но что сказать? Уж наверняка Людовик первым из всех разгадает моё притворство. Кстати вспомнился совет лорда Эшкомба относительно королей: будь краток. Однако я припомнил и ещё кое-что, сказанное мне Эшкомбом перед отъездом из Англии. Придворные Людовика бесстыдно ему льстят. И в голове я услышал другой голос – голос моего учителя. Король-солнце. Они называют его «король-солнце». Я изысканно поклонился. – Ваше Величество. Эти слова трогают мою душу и несут мир в полный бед город. Знайте, что ваше сияние согревает сердца и очаги всех и каждого, даже в самых тёмных уголках Англии. «Откуда это взялось»? – изумился я сам себе. Но, похоже, помогло. Лёгкая улыбка тронула губы короля. Он кивнул, удостоверяя, что услышал меня. А потом ушёл. Но атмосфера в комнате разительно изменилась. За следующий час ко мне подошли почти все присутствующие мужчины – и каждый настаивал, что я непременно должен отобедать с ним и его семьёй. Это будет для них большой честью. Когда я мог бы нанести визит? Может быть, сегодня вечером?.. Взволнованный, я отчаянно пытался запомнить их имена и отвечал всем и каждому, что они чрезвычайно добры и, конечно, я с радостью пообедал бы в их компании, но, увы, сегодня я уже обещался. Однако, само собой, я всенепременно приму их приглашения… Кольбер смотрел на это со стороны, с некоторым удивлением. А когда поток приглашающих иссяк, просто сказал: – Если вам что-нибудь понадобится, барон, моя дверь всегда открыта. Наконец я остался один. Я вытер пот со лба и попытался успокоить бешено стучащее сердце. Да, мне определённо не обойтись без помощи Симона. Но я добился своего! Убедил этих людей, что я один из них. Интересно, что подумал бы мой учитель. Он никогда не интересовался политикой. Впрочем, и я не играл в политику. Я приехал, чтобы найти убийцу. Гордился бы он мной?.. Я закрыл глаза и представил его улыбку. Когда завтрак закончился, Салли подошла ко мне. – Все о тебе говорят, – сообщила она. – Да? – Король-солнце осенил тебя своим светом. Думаю, лучше теперь быть начеку. Все они попытаются воспользоваться этим, манипулируя тобой. Я готов был пнуть себя за наивность. Само собой, попытаются. Неудивительно, что мастер Бенедикт ненавидел политику. Никто и никогда не говорил ничего напрямую. – Кажется, я перестарался, – мрачно сказал я. – Но ты, похоже, тоже очень понравилась дамам. Салли удивлённо посмотрела на уходящих девушек: – Этим? Они меня презирают. – Что ты такое говоришь? Да они глотали каждое твоё слово! – Только потому, что я потчевала их сплетнями. – О чём? – Вообще-то, о тебе. – Обо мне?.. Это объясняло все обращённые в мою сторону взгляды. – Погоди. Что ты им рассказала? – Об Амио и его змее. А ещё взяла несколько историй, которые леди Пембертон рассказывала о своей младшей сестре, и вставила в них тебя. Имей в виду: ты негодяй и мерзавец. – Что? – Я не мог поверить своим ушам. – Зачем? – Затем, что теперь они хотят знать о тебе всё. И потому разговаривают со мной, а иначе не стали бы. Они ненавидят меня, Кристофер. Я для них – всего лишь глупая деревенщина из отсталой страны. Немногим лучше крестьянки. И они не стесняются сообщать мне об этом. – Как? – Делая тонкие замечания. О моём акценте. Причёске. Платье. Я мало что смыслил в моде, но мне казалось, что платье Салли выглядит великолепно… и соблазнительно. – Что с ними не так? – Они хотят доказать, что лучше других. – Она вздохнула. – Ты не поймёшь. – Но… лорд Эшкомб сказал, что титул даёт тебе статус. Салли грустно засмеялась. – Вы, мужчины со своими шпагами… Думаете, что они такие острые. Но никто не ранит сильнее, чем девушка, желающая поставить тебя на место. А высокородные девицы хуже всех. В приюте ко мне и то были добрее. Я полагал, что парижские мужчины не так уж сильно отличаются. Я рассказал Салли о вопросе, который мне задали – мантия или шпага? И о том, что лишь случайно ответил на него правильно. – До сих пор не понимаю, что это значит. – Я знаю, – сказала Салли. – И думаю, это действительно поможет. – Склонившись ближе ко мне, она принялась объяснять: – Французская аристократия делится на два вида. Noblesse d’épée – дворянство шпаги – те, кто получил свои титулы за боевые заслуги. Noblesse de robe – дворянство мантии – приобрели титулы на гражданской службе. Шпага презирает мантию и не хочет, чтобы она имела хоть какую-то власть. – Мне сказали, что Амио – дворянин мантии. – Верно. А его жена – нет. Мы этим воспользуемся. – Салли ещё сильнее понизила голос: – Семья графини – дворяне шпаги. Они более родовиты, но без гроша в кармане. Семья Амио – дворяне мантии, однако… – Богаты, – докончил я. – Невероятно богаты. Поэтому отец графини устроил этот брак, продав свой престиж за денежки Амио. Правда, сам Амио оказался болваном и растранжирил всё наследство. Я воззрился на Салли: – У Амио финансовые трудности? – И ещё какие! Дамы говорят, что он неудачно вкладывал деньги, ввязываясь в сомнительные предприятия с сомнительными партнёрами. Вот для чего нужна была змея, и вот почему он так взъерепенился, когда Том её убил. Он надеялся убедить Людовика, что это отличное домашнее животное. Если б король завёл такую, его примеру последовал бы весь двор, и Амио заработал бы целое состояние. – Зачем королю выводок ядовитых змей в Лувре? Салли пожала плечами. – Полагаю, именно потому Амио сейчас без гроша. Так или иначе, он весь в долгах и рискует лишиться имущества. Может быть, Амио всё же причастен к покушению? Допустим, он решил, что все сочтут безумием класть под кровать Миэтты собственную змею – и на него не падёт подозрение. Если он так отчаянно нуждается в деньгах… и если он планировал избавиться от змеи, когда она сделает свою работу… Сокровища тамплиеров решат все его проблемы. Так же считал и Филипп Красивый много столетий тому назад. – Как нам узнать наверняка? – спросил я. – Амио уж точно не будет с нами разговаривать. – Он – нет, – сказала Салли. – А вот его жена могла бы. Ты видел графиню сегодня утром. Вся эта ситуация унижает её. Другие девушки знают, что она переживает. Поэтому они притворяются любезными, но потешаются за её спиной. Графиня понимает, что у неё нет настоящих друзей кроме Миэтты. Она мечтает покинуть Париж и вернуться домой. Но Амио никуда не уедет. А Миэтта любит графиню и не хочет отпускать от себя. Короче говоря, она здесь застряла. И это даёт нам возможность. Если я смогу поговорить с ней, подружиться, то, может быть, сумею больше узнать о её муже. Узнать, что это за сомнительные деловые партнёры, с которыми он связался. Поскольку не исключено, что его партнёры… – И есть убийцы! – докончил я. – Или те, кто нанял убийц. Это был фантастический план. Я опасался, что не сумею общаться с аристократами на их языке. Оказалось, что Салли может сделать это вместо меня – и без всяких проблем. – Ты и правда соображаешь в таких вещах, – сказал я. Салли порозовела от удовольствия. – Я поговорю с графиней, когда мы вернёмся в Пале-Рояль. А сейчас дамы собираются погулять в саду Тюильри. Я попытаюсь выудить из них всё, что смогу. – Хорошо. – Я кивнул. – Но… ты, я так понимаю, намереваешься рассказать ещё парочку историй обо мне? – Ну конечно, – сказала она. – Самые пикантные впереди. – Это несправедливо!