Пелиларги Давным-давно в тёмном королевстве правил король, который очень хотел жениться на женщине с длинными красивыми волосами. «Я наполню её локоны своими сокровищами, чтобы они всегда были в безопасности», – объявил он. Городской глашатай объявил о его желании жителям столицы. В ответ одна дева спросила: – Он добрый? – Он король, госпожа, – ответил глашатай, очень удивлённый вопросом. Та моргнула в ответ. – Я спросила, добрый ли он, – повторила она. – Конечно, – сказал глашатай. – Он хороший честный человек и справедливый правитель. Услышав это, несколько женщин заставили свои волосы расти – им очень хотелось познакомиться с таким королём. Прошло пять вёсен, и женщины наконец пришли во дворец; их волосы стали такими длинными, что за женщинами шли их сёстры, сложив волосы в корзины, чтобы они не стелились по земле. Но король оказался вовсе не таким, каким обещал глашатай. Бросив один взгляд на невест, он объявил: – Я не могу решить. Но это и неважно – у меня столько сокровищ, что я могу взять в жёны вас всех. Их волосы наполнили драгоценными камнями всех цветов – алмазами, рубинами, изумрудами, сапфирами, жемчужинами, нефритом. И тогда женщины поняли, что их обманули – ибо король не был ни добрым, ни честным, ни справедливым. – Когда стемнеет, мы сбежим и заберём с собой сокровища этого глупца, – сказала одна из них остальным. И все согласились, что это хороший план. Той же ночью женщины сбежали – не только из замка, но и из королевства, опасаясь, что их схватит королевская стража. Они сбежали в джунгли, обернув волосы вокруг себя, чтобы драгоценности не выпали. Разгневанные обманом и довольные успешной кражей, женщины решили, что на этом не остановятся. Они стали ходить из деревни в деревню, воруя сокровища у глупых и алчных мужчин. Они воровали до тех пор, пока их волосы не стали слишком тяжёлыми от драгоценных камней. Они уже собрали столько, что легко могли купить собственный дворец, далеко-далеко от короля, с которым когда-то познакомились. Но этого им было недостаточно. Драгоценности захватили их умы, вызвав ненасытную алчность. Женщины становились всё сильнее и вскоре научились воровать не только сокровища, но и человеческие души. Сначала они напали на браконьеров, поджигавших джунгли, в которых они часто ночевали. Потом на человека, который предал всю свою семью ради власти. Чем чернее душа, тем лучше. С каждой новой отнятой душой их волосы становились всё длиннее и крепче. Души делали их намного сильнее, чем драгоценные камни. Женщины ушли в горы, оставив дорожку из самоцветов как приманку для доверчивых путешественников. Вот так появились первые пелиларги[29]. Бойтесь их волос, которыми они пользуются уже не для того, чтобы хранить сокровища, – они превратились в оружие. И не смотрите в их гниющие глаза, угольно-чёрные отверстия. Ибо они видят самую тёмную часть сердца, а затем пронзают саму душу. 11 Разбойничья гряда Когда песок превратился в камни, а горизонт закрыла чудовищная горная гряда, луна по-прежнему висела в небе, словно гигантская жемчужина. Наконец Мельда заговорила. – Ты не прочитал эту историю, да? – спросила она так тихо, чтобы Энгль, который шёл на несколько шагов впереди, не услышал. Тор кивнул, не глядя в её сторону. – Почему? – Я прочитал первую часть и подумал… подумал, что сможем сэкономить время, перейдя сразу к следующей. Он забыл концовку. Если бы Тор прочитал о плен-воде, то осторожнее вёл бы себя в оазисе. – Никаких коротких путей нет, – сказала она. – Ты же сам говорил. Ты сказал, что нам нужно в точности следовать мифам о чудовищах. Мельда посмотрела на него, и Тор отвёл глаза. Он понимал, что ошибся. Мельда покачала головой. – Это и я виновата. Должна была понять, что мы пропустили одну историю. Тору, конечно, очень не хотелось, чтобы Мельда об этом говорила, но она была права. Ему нужно быть осторожнее. Дальше будет только тяжелее. Сейчас время сна, подумал Тор, но он вовсе не чувствовал себя усталым. В конце концов, они уже проспали целый день в пустыне. А времени терять нельзя. Так что, хотя Тор был совершенно уверен, что в темноте пелиларги ещё опаснее, они шли вперёд. – И что нам делать, если мы с ними встретимся? – спросил Энгль. Он держал в руке лампу, купленную в Кристале; маленький шарик больше всего напоминал магическую сферу. – Мне бросить в них эту штуку? Мельда тяжело вздохнула. – Да, пожалуйста, лиши нас единственного источника света. Под нами я имею в виду тех двоих, кто не может видеть в темноте. – Мельда выхватила шарик из его руки. – Тебе она не нужна. – Эй! – воскликнул Энгль. – Мне нравится её держать. Тор задумался, не стоит ли снова достать из мешочка успокаивающий зелёный кристалл… по нескольким причинам. Маленькая искра паники зажглась у него в животе, и он беспокоился, что она может перерасти в настоящий пожар тревоги. В самом деле, а что им делать, если пелиларги нападут на них? Маленький светящийся шарик уж точно не поможет даже против одной из них, не говоря уж о десятках. – Мы убежим, – просто сказал он. – Убежим, не смотря им в глаза, как говорится в сказке. Они поднялись на холм, покрытый мягкой землёй; согласно карте, он вёл к главному проходу через горы. Разбойничья гряда простиралась на несколько миль во всех направлениях, а пересечь её можно было лишь по единственной дороге, проходящей прямо через вершину – невероятно узкой тропе, которая петляла вверх-вниз, больше напоминая океанские волны в бурю. Путешественники часто падали с высоты в несколько сотен футов, не удержавшись на тропе. Впрочем, как бы страшно это ни звучало, любая другая дорога была ещё хуже. Энгль часто рассказывал об ужасных хищных зверях, которые живут у подножия гор и с нетерпением, словно голодные акулы, ждут, пока к ним сверху упадёт добыча, чтобы разорвать её. Нет, путь через вершину горы – единственный. Мельда остановилась так неожиданно, что Тор чуть не врезался ей в спину. Перед ними стояла дверь, вросшая в землю, словно дерево. – Что здесь делает дверь?! – спросил Энгль, почесав в затылке. – Как думаете, может быть, её зачаровал телекорп и она перенесёт нас прямо на другую сторону гряды? Мельда сердито взглянула на него. – Если бы удача была настолько на нашей стороне, на нас бы сейчас не висело проклятие. Она протянула руку и открыла странную дверь. Уже занеся ногу, чтобы шагнуть внутрь, она вдруг остановилась. За порогом тропинка сужалась всего до метра. Дальше предстоит идти словно канатоходцам. Один неверный шаг в сторону – и свалишься со скалы. Тонкая, змеящаяся дорога тянулась вперёд на много миль, а по обе стороны зияли смертельные пропасти. – Похоже, это вход, – сказала Мельда. – Да, похоже на то, – ответил Тор и прошёл в дверь вслед за ней. * * * Тор не сводил глаз со своих ступней. На тропинке было как раз достаточно места, чтобы идти нормально, но он решил ставить одну ногу прямо перед другой. Один неверный шаг, и он полетит вниз. Чем выше они поднимались, тем сильнее становился ветер, завывал в ушах и хлестал по щекам. Тор старался идти как можно ровнее, надеясь, что ветер не качнёт его в сторону слишком сильно. Впереди шла Мельда, и Тор, пожалуй, впервые обрадовался её черепашьей скорости. – Дальше будет пошире, – сказал Энгль из-за спины, имея в виду тропинку. – Ещё впереди несколько уступов. Тор понял, что первым должен был идти Энгль – в конце концов, у него как раз подходящая к случаю эмблема. Но сейчас меняться местами было уже поздно. Света лампы было как раз достаточно, чтобы Тор видел, куда наступать. У него похолодело в животе, когда он примерно в десятый раз подумал, что будет, если он потеряет равновесие; на этот раз, в частности, ему представилось, как его сначала разорвёт на куски острыми камнями, а потом он приземлится прямо посреди стаи волков. По спине пробежал холодок.