Экипаж остановился. На миг замутило, напоминая, что надо думать не только о себе, но дурнота быстро прошла, а я направилась к воротам дворца. Стража преградила мне путь. — Доложите его величеству Осмонду, что его желает видеть сестра Бранда, — холодно приказала гвардейцам. Они уставились на меня, будто увидели призрака. Хотя для них я и была призраком королевы, погибшей пятнадцать лет назад в огне. Что ж, я, как феникс, возрождаюсь из пепла. — Обождите, пожалуйста, — пробормотал один из них, подозвал кого-то из слуг и послал к королю. Стоит отдать должное Осмонду — слуга вернулся быстро, раскланялся почти до земли и пригласил следовать за ним. Знакомые коридоры, знакомые залы. Во дворце Истора почти ничего не изменилось — изменилась я сама. Не было той Бранды, которая уезжала отсюда в ужасе, готовясь стать супругой чудовища. Не было и той, которая правила Литонией. Новая я знала цену счастью и любви и никому не позволю забрать у меня ни то ни другое. — Прошу, ожидайте. — Слуга вновь склонился и оставил меня в приемной брата. Вскоре двери кабинета открылись и меня пригласили войти. Осмонд сидел за столом. Первая мысль: как он постарел! Брат был старше меня на двенадцать лет, сейчас ему было пятьдесят три, а казалось, что глубоко за шестьдесят. Он стал тяжелым, неповоротливым. Настоящий медведь. — Значит, это все-таки ты, — сказал Осмонд хмуро. Я склонила голову, отказавшись от положенного реверанса. — Я, — ответила ему. — Ждал кого-то другого? — Мне сказали, ты умерла. — А ты так и поверил. Могла ли я подумать двадцать лет назад, что буду так разговаривать с королем? С братом? А вот разговаривала ведь. Он не заслужил и капли моего уважения. Единственное, чего хотел Осмонд, — уничтожить нас с Илом как угрозу. Так почему я должна церемониться? — Зачем ты приехала, Бранда? — Осмонд опустил подбородок на скрещенные пальцы рук. — Зачем? Хороший вопрос, — улыбнулась я, присаживаясь. — Верни мне мужа. — О чем это ты? — прищурился король. — Или Илверт Первый тоже жив? — Ты сам знаешь, что нет. Я о Нике Вейсе. И не делай вид, будто не понимаешь, о чем я. — Не думал, что вы с Лисом решили связать себя узами брака. — Осмонд усмехнулся. — И не понимаю, почему ты пришла ко мне. Не лучше было бы искать муженька где-то рядом с сыном? — Ты написал Илверту, что он у тебя. И ты знаешь, кем он нам приходится. Верни мне Ника, и я уеду. — Заставь сына отдать мне Самарин, и я отпущу Лиса. — Илверт не послушает ни меня, ни Ника. Он взрослый юноша и все решения принимает сам. — Да что ты говоришь? Я лишь пожала плечами. Это была правда, Ил никогда и никого не слушает, все решает сам. И я до сих пор не знала, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо. — Значит, я сделаю так, как и написал твоему сыну, — холодно добавил Осмонд, не дождавшись ответа. — Ник умрет, и его голова отправится к Илверту. Я сжала кулаки. Хотелось крушить здесь все, но нужно держать себя в руках. Нужно доказать этому ослу, что я не боюсь. — Попытайся, — сказала тихо. — У тебя нет наследника, Осмонд. А ты смертен, ты тоже можешь умереть. Хочешь, я скажу, кто унаследует Изельгард после тебя? Илверт. Тот самый, который сейчас крушит твои войска. И это будет законно. Так, может, это мне стоит ускорить твою кончину? — Угрожаешь? — И брат рассмеялся тяжелым, рокочущим смехом. — Что может твой щенок, Бранда? Что можешь ты сама? Ты даже страну не смогла удержать! — Не захотела. Мне не нужна власть. Мне нужен мой муж. Верни его, Осмонд. По-хорошему, а убьешь меня, и я стану мученицей в глазах народа, а мой сын — борцом за справедливость и мстителем за смерть матери. У меня тоже есть друзья, и они помогут людям узнать правду, если хоть один волос упадет с моей головы. Осмонд молчал, а я сказала все, что хотела. Изельгард тоже принадлежит Илверту. У Осмонда не будет сыновей, уже не тот возраст, и королева снова ждет дочь, это всем известно. Слухи разлетаются быстро. — И зачем мне возвращать тебе Лиса? — угрюмо спросил он. Есть! Осмонд испугался. — Чтобы я так же тихо уехала. — Нет. Ты отправишься под арест вместе с мужем и останешься здесь, в Исторе. — Предлагаешь мне переселиться в подземную тюрьму? — усмехнулась я, уже зная, что соглашусь. — Зачем? Чтобы заработать ореол мученицы, о котором так вдохновенно говорила? Нет, Бранда. Ты отправишься к своей подруге Амелинде Аттеус. После того что тут устроил ее муж, я бы на ее месте не рискнул появляться в столице. Я приставлю к особняку охрану. Вы никуда не сможете выйти, ни с кем не будете видеться. Вам запрещено кому бы то ни было писать. Все запасы магических писем из особняка будут изъяты. И там вы останетесь, пока я не одержу победу над некромантом. А еще ты должна на официальном приеме заявить, что не поддерживаешь своего сына и осуждаешь его действия. Так как, ты согласна? Я замерла на миг. Что я не одобряю действия сына, он знает и так. А если Ник умрет, это пошатнет силы Илверта. Извиниться можно всегда, а воскресить мертвых нельзя. И Эмми меня поймет. — Я согласна. — Так и быть. Вечером получишь своего Лиса. — Сейчас. — Вечером! — рявкнул Осмонд. — Марш отсюда, пока я не послал тебя на эшафот. Брат не понимал, что уже проиграл, а я шла, скрывая торжествующую улыбку. Главное — Ник будет со мной. Да, брат слишком легко отступился, и я понимала, что это означает. Вряд ли с Ником все в порядке, но со мной Эмми, и вместе мы его вытащим во что бы то ни стало! ГЛАВА 22 В замке Аттеус время будто остановилось. По крайней мере, так казалось Ники. В его доме всегда царил шум и гам. Старшие брат и сестра тайфуном носились по комнатам, от них нельзя было спрятаться и скрыться. Они ставили с ног на голову все, чего касались, и Ники втайне мечтал, чтобы Тианка и Эд куда-нибудь провалились. Сначала уехал Эд, за ним сбежала Тиана. Отец сказал — на войну, а вот мама рассказывала гостье Бранде совсем другое. У Ники не было привычки подслушивать, просто он ходил по дому почти бесшумно, и его не всегда замечали. Так и случилось, что он узнал странное: Тиана ему не сестра. И сбежала не из-за запрета отца, а потому что встретилась со своей настоящей мамой, и та рассказала ей правду. Ники тогда лишь пожал плечами. Глупая Тианка. Какая разница, кто на самом деле ее родители? Можно подумать, ее здесь кто-то обижал. Для самого Ники от этих новостей ничего не изменилось. Тианка все еще оставалась той самой Тианкой, которая крала его книги, самого пару раз толкала в озеро, а еще всегда жутко мешала читать. А вот об отце Ники беспокоился. Папа, конечно, казался несокрушимым, как камень, но Тианку он любил больше остальных — потому что девчонка, а девчонок надо защищать и беречь. А что Тиа боевой маг и сама кого хочешь прибьет, папа всегда забывал. Зато когда в дорогу засобиралась мать, стало тошно. — Ники, прошу, присмотри за Мелоди и Джанет, — просила она. — Дяде Нику угрожает опасность, нам надо ехать, иначе его не спасти. Постарайся, чтобы девочкам не было здесь одиноко. — Конечно, мама, с ними все будет в порядке, — пообещал Ники. Мелоди и Джанет — почти то же самое, что Эдгар и Тианка. Девочки быстро освоились в замке, ходили за Ники хвостом и донимали его глупыми девчачьими разговорами. Но раз их мать уезжает, то долг Ники, как старшего, позаботиться о занозах. Именно об этом он думал, бредя к своему любимому дереву у озера с толстенным томом истории военных кампаний, вот только полянка у дерева была занята несносными девчонками. Мелоди сидела почти у самой воды в тоненьком розовом платьице без рукавов, а Джанет прислонилась спиной к дереву, как делал сам Ники, и наблюдала, как сестра бросает камешки в воду. Ники сначала хотел уйти — в замке тоже найдется где почитать, но остановился, услышав разговор. — Как думаешь, с папой все в порядке? — говорила Мелоди. — Уверена, — заявила Джанет, задирая нос. — Мама обязательно вернется вместе с ним. Ты же слышала, что она сказала. — Мне кажется, мама солгала нам и на самом деле с папой что-то случилось. Джанет украдкой вздохнула. Мелоди не услышала — услышал Ники. — Видимо, у папы не получилось вернуть Илверта, — сказала она. — А зачем его возвращать? — подскочила Мелоди. — Ненавижу! Ненавижу его! Из-за того, что он сбежал, теперь папа в опасности и мама тоже. А мы… Что будет с нами? Мы в чужом замке, совсем одни. Кто исчезнет следующим? Ты или я? — Мы будем вместе, Мелли, — попыталась успокоить сестру Джанет. — Мама тоже так говорила: что мы будем вместе и она нас не оставит. И где она? Где, я тебя спрашиваю? И девчонка залилась слезами. Джанет подошла к сестре и села рядом с ней. — Ну же, не надо плакать. — Она опустила ладошку Мелоди на плечо. — Родители скоро вернутся, вот увидишь. — А Ил? — Сама же сказала, что не хочешь его видеть. — Я такого не говорила! Я говорила, что он натворил дел, а расплачиваемся все мы. Зачем он уехал? Ему было так плохо с нами? И Мелли опять заревела, да и Джанет хлюпнула носом. Девчонки… Вот Тианка никогда не рыдала, а разбивала обидчику лицо. Но Тианка уехала, и никто не знает, где она. Наверное, поэтому Ник и подошел к девочкам. — Зачем разводите сырость? — спросил он недовольно. — Тут рядом озеро, воды и так хватает. — Ты о чем? — Джанет подняла голову и посмотрела на него. — О том, что вы зря ревете. — Ник сел на траву, и девчонки, как кошки, тут же облепили его с двух сторон. — Разве что-то случилось? Кто-то умер? Ранен? Болен? Нет. Все живы и здоровы. Ваша мама, как я понял, узнала, где отец, и скоро его отыщет. Брат тоже благополучен, ведет свои войска на Изельгард. А, я понял, вы плачете от обиды, что вам не досталось приключений. Мелоди и Джанет уставились на него, а потом вдруг рассмеялись, вытирая слезы — теперь уже смеха. — Спасибо. — Девочки обняли его разом. — Ты замечательный, Ники.