Быстрая и медленная репродуктивная стратегия Репродуктивный успех – ключевое понятие буквально для любого биолога, не изучающего людей, однако большинство исследователей в области человеческого развития словно забывают об этом понятии. Особенно это заметно, возможно, в среде тех, кто изучает, как опыт взросления в кругу семьи сказывается на дальнейшей жизни человека. Для большинства психологов, социологов, экономистов, педагогов, политиков и родителей жизнь будто только и состоит, что из здоровья, благополучия и счастья. Поэтому многие рассматривают развитие согласно принципу дихотомии «здоровое – нездоровое» или «благополучное – неблагополучное». Итак, если о ребенке заботятся грамотно, то он наверняка вырастет уверенным, любознательным, дружелюбным и усердным, а значит, превратится в трудолюбивого взрослого человека, который, как говорил Фрейд, умеет «любить и работать». Так выглядит жизнь человека, который развивался здоровым путем. А если человек не уверен в себе, не ищет новых знаний, а также с трудом справляется со своими чувствами и поведением, то его развитие наверняка проходило неблагополучно. Такой человек не только будет хуже учиться и работать, но и не сможет выстраивать и поддерживать близкие отношения. В самом сердце принятого социологами взгляда на жизнь находится допущение, что здоровое развитие для человека «естественно» (якобы так и должно быть), а нездоровое подразумевает нарушения, очевидные трудности или даже совершенный беспорядок, то есть неестественный ход вещей. Это устоявшееся представление о том, как на развитие влияет воспитание, в корне отличается от эволюционно-биологического воззрения, которое заключается в том, что «правильного» пути развития не существует. Кто передал свои гены потомку, тот и победил, а это, что исключительно важно, зависит от того, в каких условиях и обстоятельствах существует тот или иной живой организм. А эти условия и обстоятельства, в свою очередь, могут сказываться на его развитии. Например, если представитель некоего вида улиток еще на стадии личинки чувствует, что в воде – хищник, у него вырастает более плотная и крепкая раковина, чем у тех, кто присутствия хищника не ощущал. В этом явно есть смысл: вырастить раковину покрепче для улитки настолько же «биологично», насколько и вырастить обычную, если нет очевидной угрозы. Оба «подхода» можно считать здоровыми, поскольку каждый уместен в определенных условиях и направлен на то, чтобы повысить репродуктивную пригодность организма, то есть вероятность того, что он передаст свои гены потомству. Поэтому с эволюционной точки зрения для ребенка, подростка и даже для взрослого лучший путь не обязательно здоровый с точки зрения психологов, преподавателей и даже политиков. Дело в том, что путь, по которому развивается ребенок в одних условиях (например, если семья должным образом заботится о нем, а в доме царит взаимопонимание), может с точки зрения эволюции ни капли не подходить ребенку в других условиях (например, если у него в семье часто происходят ссоры, а детям не уделяется достаточно внимания). Такое эволюционно-биологическое воззрение подразумевает, что дарвинистский естественный отбор заставляет живые организмы так подстраиваться под обстоятельства, в которых они развиваются, чтобы вероятнее выжить, достичь половой зрелости и воспроизвести потомство – совсем как улитки из примера выше. Если смотреть на человеческое развитие с такой стороны, то развитие, которое долгое время считалось «неблагополучным», на самом деле вполне естественно. Получается, последствия влияния на жизнь участников непростых обстоятельств, в которых они развивались, можно назвать вполне «биологичными»: именно такой отклик на непростые условия жизни позволял нашим предкам передать свои гены следующему поколению. В итоге развитие, которое сегодня многие считают нездоровым, неправильным или затрудненным, можно спокойно назвать уместным, поскольку проходит оно в непростых обстоятельствах. Например, нетрудно представить, что в мире, где опасность поджидает человека на каждом шагу, с точки зрения репродуктивности выгодно видеть во всех врагов и пользоваться чужими слабостями. В таких условиях неудивительно, что человек сначала бьет, а уже потом думает. Мы пытаемся донести, что в ходе развития человечества люди, как и многие другие живые организмы, учились развиваться так, как того требуют обстоятельства и опасности, с которыми они сталкиваются в детстве. Важнее всего то, что умение по-разному с точки зрения биологии и психики откликаться на различные условия до сих пор нам свойственно: оно способствует репродуктивному успеху, к которому в целом стремится каждый живой организм. Это значит, что мы унаследовали способность развиваться в соответствии с окружающими нас условиями еще от далеких предков. Однако пусть даже для наших предков это умение было исключительно полезным, сегодня оно отнюдь не всегда приводит людей к репродуктивному успеху. Поскольку современный мир очень отличается от древнего (например, мы умеем предохраняться, делать аборты и заботиться о своем здоровье), а эволюционные изменения происходят слишком медленно, мы до сих пор, спустя миллионы лет, используем способность, которая в большинстве своем устарела. Эволюционные биологи различают «репродуктивные стратегии» – пути развития организма от рождения и до зрелости, позволяющие ему вписаться в ту среду, которая наверняка будет окружать его во взрослой жизни. Для нас любопытнее всего то, что эти стратегии делят на «быстрые» и «медленные». Если жизнь прекрасна, то есть ребенок развивается в безопасных и уютных условиях, тогда нет смысла спешить в своем развитии. С точки зрения биологии человек отзывается на благоприятные условия тем, что растет медленно и спокойно пользуется всеми доступными ему ресурсами, в том числе питательными, психологическими и экономическими. В таком случае человек вырастает более здоровым, меньше боится трудностей, чаще заводит хороших друзей и готов тратить время и усилия на грамотное воспитание детей, у которых в жизни также будет больше возможностей и которые будут настолько же репродуктивно успешными, то есть передадут свои гены и гены своих предков потомкам. А вот если ребенок в детстве привыкает к тому, что окружающим нельзя доверять, мир опасен, а прожить долгую и здоровую жизнь везет отнюдь не каждому, с точки зрения репродуктивности ему выгоднее поскорее созреть, чтобы успеть нарожать побольше детей, прежде чем его жизнь прервется или значительно усложнится. Современным представителям среднего класса, возможно, не понять второй стратегии (поскольку ее обычно воспринимают не как естественное развитие, а как неестественное нарушение), однако это не означает, что она не приводит избравших ее людей к репродуктивному успеху – а значит, неуместна в тех обстоятельствах, в которых они развиваются. Если поразмыслить, то, чтобы закрепиться, склонности развиваться «неправильно» в тяжелых обстоятельствах даже не обязательно было в ста процентах случаев приводить людей к репродуктивному успеху; достаточно было работать лучше (в вероятностном смысле), нежели другие, более «правильные» пути развития. Давайте предположим: есть у нас «нездоровое» развитие, при котором человек передает свои гены потомкам в 30 % случаев. А есть «здоровое», однако при нем человек передает свои гены потомкам лишь в 22 % случаев. Легко догадаться, что ценой быстрой репродуктивной стратегии станут нарушения в развитии, возможные трудности со здоровьем и низкая вероятность найти достойного партнера. Однако, согласно теории эволюции, такие жертвы вполне оправданы, поскольку благодаря им человек с большей вероятностью успеет повзрослеть и оставить потомство до того, как тяжело заболеет или даже погибнет. Поскольку те, кто развивается быстрее, реже умеют или желают воспитывать детей грамотно или поддерживать близкие отношения, они стараются рожать как можно больше, из-за чего им лишь труднее «вкладывать» в каждого ребенка достаточно сил, времени и денег. Те, кто развивается медленнее, чаще стремятся заботиться о потомстве и защищать его; те, кто развивается быстрее, заботятся о потомстве хуже и стараются выиграть за счет количества. Возможно, это проявляется особенно ярко, если склонные к медленной репродуктивной стратегии люди обитают в неблагоприятных условиях (по экономическим, медицинским или социальным причинам), а потому не могут обеспечить потомству безопасное существование. Однако нам, опять же, необходимо учитывать, что сегодня жертвовать качеством воспитания ребенка в угоду количеству детей уже не так выгодно, как раньше. Выходит, культура меняется значительно быстрее биологии развития. Важно отметить, что мы не утверждаем, будто природа загадала нам этот ребус затем, чтобы мы его решили и потом осознанно выбирали тот или иной путь развития. Например, когда вы выходите из темной комнаты под полуденное солнце, ваши глаза и без осознанных указаний знают, что им делать – а именно сузить зрачок. Зачем же тогда природе давать выбор ребенку, чья психика и тело и без того знают, как им лучше развиваться? Закон экономии? Насколько бы любопытным или даже убедительным ни казался взгляд на человеческое развитие с точки зрения репродуктивной стратегии, у большинства социологов и исследователей человеческого развития есть достаточно поводов в нем сомневаться. В конце концов, многочисленные социологические, психологические и даже экономические исследования долгое время показывают: если человек в детстве сталкивается с трудностями – бедностью, отсутствием одного из родителей, грубым воспитанием или даже насилием, это пагубно сказывается на его развитии. Среди последствий подобных трудностей можно перечислить агрессивное поведение, плохое здоровье, ограниченный выбор партнеров, рискованный секс, склонность к ненадежным отношениям и частые роды, причем о детях такие родители с самого начала заботятся плохо. Зачем тогда вообще пытаться привязать правила эволюции, по которым жили наши предки времен охоты и собирательства, к тому, почему дети, которые растут в неблагополучных обстоятельствах, развиваются определенным образом? Философский закон экономии, также известный как «бритва Оккама», подразумевает следующее: если какое-то явление можно объяснить и просто, и сложно – как в нашем случае, например, можно объяснить влияние неблагоприятного опыта детства на развитие, то простое объяснение предпочтительнее. Зачем вовсе рассматривать историю эволюции нашего вида, если на нужный вопрос можно ответить просто: дети склонны повторять то, что видят? Давайте рассмотрим частный случай – ребенок растет без отца. Если это дочь, то она, вероятно, начнет половую (возможно, беспорядочную) жизнь раньше других девочек не потому, что так сделали бы ее древние предки в похожих обстоятельствах. Такое поведение всего лишь отражает то, чему ее научила жизнь с матерью: к ней приходят и уходят мужчины, причем им нельзя доверять, а задерживаются они только в том случае, если и когда им может перепасть секс. Насколько бы убедительным ни казался принцип бережливости, в философии науки бывают обстоятельства, при которых приходится предпочитать объяснение посложнее (в нашем случае – связанное с эволюцией и репродуктивной стратегией) объяснению попроще. Чтобы новое предположение или объяснение победило укоренившееся, оно должно соответствовать трем условиям. Во-первых, оно должно объяснять то, что нам уже известно, – в нашем случае то, что в неблагоприятных обстоятельствах дети развиваются «неправильно». Можно ли это объяснить репродуктивной стратегией? Можно. Во-вторых, новый подход к некому вопросу должен подвести исследователей к гипотезе, то есть к прогнозу, которую возможно проверить, однако которую до этого еще не выдвигали или не проверяли приверженцы устоявшихся взглядов. Наконец, после проверки гипотезы на основе эмпирических данных должно обнаружиться то, что не вышло бы объяснить – и даже спрогнозировать – с помощью устоявшейся теории. Только если все три условия будут соблюдены, новая, возможно более сложная точка зрения окажется сильнее старой, пусть та и выглядит проще. Неутешительный прогноз Джей Белски осознал, что с непростым детством с точки зрения эволюции и репродуктивной стратегии возможно связать по меньше мере один исход развития, к которому до этого не обращались ни социологи, ни исследователи в области психологии – а именно возраст полового созревания. Он полагал, что девочки, которые созревают быстрее – по репродуктивным причинам – в ответ на неблагоприятные условия среды, физически развиваются стремительнее других девочек, живущих в более благоприятных или безопасных условиях. Все потому, что первым девочкам с точки зрения эволюции важно раньше достичь репродуктивного возраста. Конечно, за этим доводом скрывается мысль, что девочки, которые в начале полового созревания сталкиваются с трудностями, раньше начинают половую жизнь, чтобы раньше завести потомство. Пусть даже поначалу мы не были уверены, что наше предположение об ускоренном половом созревании соотносится с действительностью, мы понимали: если нам удастся найти свидетельства в пользу нашей «гипотезы о половом созревании», мы подтвердим закономерность, которую нельзя будет объяснить воззрениями, привычными для социологов и исследователей человеческого развития. Именно поэтому Белски считал наше предположение «поразительным» – и именно оно стало ключевым в нашем следующем приключении и в нашей следующей главе. В этой главе мы рассмотрим, как опыт детства сказывается на дальнейшей жизни, а точнее, как качество жизни в семье влияет на половое созревание. Кроме того, мы посмотрим, как опыт начала полового созревания влияет на его продолжение, и определим, отличается ли первый сексуальный опыт и общее сексуальное поведение у девочек с ускоренным и замедленным половым созреванием. Благодаря данидинскому исследованию мы могли наиболее точно оценить, удастся ли по условиям, в которых растет ребенок, предугадать, согласно теории Белски, насколько быстро будет проходить его половое созревание. Нам не терпелось начать новое приключение: когда Белски только выдвинул свое предположение и мы начали работу, оказалось, что никто еще не исследовал эту тему. Мы даже не задумывались о ней, когда в свое время собирали данные о быте участников, а потому могли спокойно отправиться в кладовую сведений и посмотреть, сколько участниц воспитывались без отца в течение семи первых лет жизни и влияло ли это как-то на скорость их полового созревания. Кроме того, мы в свое время спрашивали у матерей-участниц, насколько часто в семье происходят ссоры. Эти сведения также можно было попробовать связать с половым созреванием. Наконец, мы как раз собирали сведения о том, когда у девочек начались месячные (наступило менархе), а потому могли проверить свое предположение о том, что отсутствие отца и частые ссоры в семье ускоряют половое созревание у девочек, то есть у них раньше начинаются месячные. Все вышеописанное еще раз подчеркивает одно из главных достоинств исследований, в ходе которых за людьми наблюдают с течением жизни – совсем как то, о котором в основном говорится в этой книге: данные, полученные в ходе таких исследований, можно использовать бесконечно. Другими словами, такие исследования позволяют проверять все новые предположения, причем даже те, о которых при сборе данных никто не задумывался, – совсем как наше предположение о половом созревании. Это как если бы у повара была кладовая, в которой всегда есть ингредиенты для новых рецептов, даже для тех, о которых он не задумывался во время закупки. Как оказалось, наше предположение о половом созревании (то есть о связи между опытом развития в семейном кругу до семи лет и возрастом наступления менархе), основанное на дарвинистском воззрении, подтверждается в двух отношениях. Во-первых, девочки, которые росли без отцов, созревали быстрее, чем девочки, которые росли в крепких семьях, под присмотром обоих родителей. Во-вторых, девочки, в семьях которых часто происходили ссоры, созревали быстрее, чем девочки, в семьях которых ссор почти не бывало. Эти открытия, основанные на собранных нами свидетельствах, вне всяких сомнений были новыми для научного мира, поскольку сторонники устоявшихся воззрений даже не думали о том, что непростой опыт детства способен ускорить половое созревание. С точки зрения философии науки не менее важно то, что заключения, к которым мы пришли, нельзя было объяснить привычными теориями о том, как жизнь в семье сказывается на человеческом развитии. Мы уже понимали: даже если изыскания оправдывают ожидания, всегда нужно проверять, нет ли иных объяснений явлению. И оказалось, что скорость полового созревания может зависеть от жировой массы тела. Прежде чем у девочки начнется половое созревание, в ее теле должно накопиться достаточно жира. По правде говоря, гипотеза об «исключительной важности жировой массы тела» объясняет, почему у балерин и гимнасток половое созревание зачастую задерживается; напряженные тренировки и репетиции в буквальном смысле уничтожают весь жир в их телах. Такие наблюдения заставили нас задуматься: что, если возраст наступления менархе зависит не от тех обстоятельств, на которых сосредоточились мы (растет ли девочка без отца, насколько часто в семье происходят ссоры), а от жировой массы тела? К счастью, в ходе данидинского исследования мы также изучали физическое развитие участников, а потому, чтобы проверить гипотезу о важности жировой массы тела, нам достаточно было сходить в кладовую за необходимыми ингредиентами. Таким образом, мы обнаружили, что даже с поправкой на массу тела участниц, связь между возрастом наступления менархе – и наличием отца и частотой ссор в семье сохранилась, однако это не означает, что от жировой массы тела вовсе ничего не зависит. Это лишь означает, что возраст наступления менархе у девочки возможно предсказать не только по проценту жировой массы тела, но и по тем обстоятельствам, которые изучали мы. Человеческое развитие в основном таково, что на те или иные его стороны влияет сразу множество обстоятельств, а не какое-то одно. Поэтому если некая гипотеза, которая подчеркивает важность какого-то одного обстоятельства (в нашем случае – непростого детства), подтверждается, это не значит, что другие гипотезы стоит отбросить. Нам пришлось проверять не только объяснение, связанное с жировой массой тела. Еще одно предположение, о котором мы упоминали в предыдущих главах, было связано с наследственностью. Поскольку сегодня уже известно, что возраст, в котором наступает менархе, зависит от наследственности, у рано созревших матерей раньше созревают и дочери. Таким образом, существовала вероятность, что связь между непростым детством и ускоренным половым созреванием наблюдается из-за наследственности и в этом смысле дети повторяют судьбу родителей. Что, если матери быстро повзрослевших участниц, сами повзрослев быстрее сверстниц, в свое время слишком рано начали половую жизнь и забеременели, из-за чего у них как раз и не вышло выстроить надежные отношения с партнерами (то есть с теми отцами, которые впоследствии и отсутствовали в жизни участниц)? Что, если гены, которые влияют на подход родителей к воспитанию и, как следствие, на то, уйдет ли отец из семьи и насколько часто в доме будут ссоры, передались дочерям и привели к тому, что те повзрослели раньше? К счастью, мы могли хотя бы частично ответить на эти вопросы в следующей попытке проверить и дополнить наши поразительные предположения по поводу полового созревания девочек. Отвлечемся от периода полового созревания В самой основе изучения человеческого развития с точки зрения репродуктивной стратегии – мнение о том, что физиологическое и поведенческое развитие, равно как и физическое, отзывчиво по отношению к опыту детства, потому что прежде это способствовало выживанию нашего вида, направленному на то, чтобы оставить после себя потомство. По правде говоря, согласно эволюционным взглядам Белски, которыми мы руководствовались в ходе работы, выходило, будто ускоренное половое созревание подталкивает девушек как можно раньше начать (возможно, и вовсе беспорядочную) половую жизнь. Напомним: с точки зрения биологии половое развитие у девушек ускоряется затем, чтобы они оставили потомство прежде, чем тяжело заболеют или даже умрут. Поэтому, чтобы дополнить свое изучение репродуктивных стратегий, которых обычно придерживаются девушки из неблагополучных семей, мы решили определить, правда ли непростое детство не только ускоряет половое созревание, но и, как следствие, сказывается на половой жизни девушки. Ради этих целей мы обратились к исследованию дошкольного образования и развития молодежи (о котором упоминали в 1-й главе и о котором в подробностях расскажем в 8-й) – по двум причинам. Во-первых, благодаря этому проекту мы могли понять, насколько воспроизводимо наше первое исследование – о том, правда ли непростое детство ускоряет половое созревание участниц. Однако не менее важно то, что благодаря ему мы могли определить, правда ли ускоренное половое созревание само по себе приводит к тому, что в подростковом возрасте девушки чаще склоняются к рискованному сексуальному поведению. Стоит учитывать следующее: когда этот проект, построенный на совместной работе десяти команд исследователей, только запустили, никто даже не думал, что однажды на основе полученных в его ходе данных кто-то будет изучать половое созревание девочек с точки зрения эволюционного подхода. Однако поскольку предположение о репродуктивных стратегиях казалось нам очень многообещающим, мы решили его проверить, собрав все необходимые сведения о половом созревании девочек. По правде говоря, мы сосредоточились не только на сексуальном поведении участниц, но и пошли дальше – что позволило нам дополнить свои заключения важными сведениями о генетике. Поскольку мы переживали, что влияние наследственности (совсем как влияние неблагоприятного опыта детства участниц данидинского исследования) на половую жизнь девушек может оказаться слишком неявным, мы заранее собрали данные о том, когда менархе наступило у матерей участниц. Поскольку мы сначала учли возраст наступления менархе у матерей участниц, а уже затем оценили связь между опытом жизни в семье и скоростью полового созревания, нам удалось сделать поправку по меньшей мере на некоторые обстоятельства, которые, возможно, объясняются наследственностью. К сожалению, сведения о половом созревании отцов участниц собрать было невозможно. Женщины вспоминали, в каком возрасте у них наступило менархе, с поразительной точностью (даже если прошло уже сорок лет), однако большинство мужчин не могли сказать наверняка, когда именно у них началось половое созревание. Кто-нибудь из читателей мужского пола вообще помнит, когда у них начали расти лобковые волосы, ломаться голос или когда они впервые эякулировали? В общем, мы решили, что учесть хотя бы часть возможного влияния наследственности – на основе сведений о наступлении менархе у матерей участниц – лучше, чем не учитывать наследственность вовсе. Как ни удивительно, по меньшей мере одному критику нашей работы показалось, что мы даже слишком осторожничаем, когда любое совпадение в наступлении менархе у матери и дочери списываем на наследственность. В конце концов, у матери половое созревание могло проходить быстрее по тем же причинам, что и у дочери: она тоже могла расти в непростых условиях, что и ускорило ее половое созревание. Таким образом, мы возвращаемся к вопросу преемственности в воспитании, о котором говорили в пятой главе. Мы были благодарны критику за его замечание, однако тем не менее решили, что лучше придерживаться первоначального подхода и допустить, что любое совпадение в наступлении менархе у матери и дочери объясняется общими генами, а не тем, что мать и дочь воспитывались в похожих обстоятельствах. Таким образом мы сделали статистическую поправку на эту связь. Когда мы оценивали связь между обстоятельствами взросления и скоростью полового созревания на основе данных исследования NICHD, обнаружилось, что грубое обращение с детьми вносило значительный вклад в то, насколько рано у ребенка начнется половое созревание. Мы считали отношение родителей грубым, если те лупили детей за проступки и считали, что ребенок должен беспрекословно слушаться родителей, а также молчать в присутствии взрослых и относиться к ним почтительно. Грубые родители думали, что важно научить ребенка уважать тех, кто обладает влиянием. Кроме того, они полагали, что похвала портит детей, а потому редко обнимали и целовали их. Итак, мы обнаружили: чем грубее родители обращались со своими дочерьми (согласно данным, которые мы собирали, когда участницам было по четыре с половиной года), тем раньше у тех наступало менархе. Причем связь сохранялась даже с поправкой на возраст, в котором менархе наступал у матери. Поэтому первым дополнением к нашему первому исследованию о репродуктивных стратегиях стало то, что мы сделали поправку на возраст, в котором менархе наступило у матерей участниц, и лишь после оценили, есть ли связь между тем, насколько грубо обращались с дочерью, и тем, насколько быстро шло ее половое созревание, при этом отмечая, как на скорость полового созревания влияет и семейная среда. ДИАГРАММА 7.1. Статистическая модель, демонстрирующая, что грубое обращение с дочерью в возрасте четырех с половиной лет ускоряет возраст наступления менархе (с поправкой на возраст наступления менархе у матерей, по их собственным свидетельствам), от которого, в свою очередь, зависит склонность к рискованному сексуальному поведению, но не склонность к иному рискованному поведению. Рискованное поведение иных видов напрямую зависит от грубого отношения со стороны матери, однако по нему нельзя напрямую определить возможную склонность девушки к рискованному сексуальному поведению. Звездочкой обозначены статистически значимые связи (**p,>01, ***p,>001). По Дж. Белски, Л. Стейнбергу, Р. Хаутс, Б. Халперн-Фелшер и специалистам, работающим в рамках исследования NICHD (2010 г.). The Development of Reproductive Strategy in Females: Early Maternal Harshness → Earlier Menarche → Increased Sexual Risk Taking. Developmental Psychology, 46, 120–128, figure 1. Опубликовано с разрешения Американской психологической ассоциации. Напомним, что вторым дополнением к нашему первому труду стало то, что мы пытались определить, можно ли по скорости полового созревания предугадать, каким будет сексуальное поведение девушки. Оказалось, что можно: к восемнадцати годам те девушки, у которых половое созревание проходило быстрее, чаще других девушек склонялись к рискованному сексуальному поведению. У девушек, у которых половое созревание проходило быстрее и с которыми родители обращались грубо, не только раньше, чем у других сверстниц, начинались месячные, но и была более активная половая жизнь: они чаще занимались оральным сексом и имели половые сношения. Однако при этом не было установлено, что такие девочки чаще склоняются к другому рискованному поведению, например употреблению алкоголя или наркотиков. Наши наблюдения отражены на Диаграмме 7.1. Отвлечемся от подросткового периода Наши наблюдения подтолкнули нас к новому вопросу, связанному с изначально вдохновившим нас эволюционным подходом. Сказывается ли ускоренное половое созревание на сексуальной жизни во второй половине подросткового возраста? Напомним, что, согласно дарвинистскому подходу, должно. В частности, этот подход подразумевает, что девочкам, у которых половое созревание проходит быстрее из-за непростого опыта развития, сложнее выстраивать прочные узы с партнерами, то есть близкие отношения с противоположным полом. Чтобы проверить, правда ли ускоренное половое созревание влияет на сексуальную жизнь девушек во второй половине подросткового возраста, мы вновь обратились к данидинскому исследованию. В ходе этого исследования мы спрашивали двадцатиоднолетних, двадцатишестилетних и тридцатидвухлетних участников о том, сколько у них было половых партнеров противоположного пола за последние три года (в двадцатиоднолетнем возрасте), за последние пять лет (в двадцатишестилетнем возрасте) и за последние шесть лет (в тридцатидвухлетнем возрасте). Мы собирали сведения таким способом, который, судя по посвященным этому вопросу исследованиям, склоняет людей к честности: мы не устраивали бесед с глазу на глаз, а усаживали участников за компьютер. Даже если мужчины, как некоторые считают, могли и преувеличить свою сексуальную привлекательность и свой сексуальный опыт, по поводу женщин таких сомнений не возникало. Когда на новом этапе приключения в поисках тайн репродуктивных стратегий мы обратили внимание на анонимные данные о сексуальном поведении участников в зрелом возрасте, то обнаружили, что у девушек, у которых половое созревание протекало быстрее, на третьем десятке лет половых партнеров было больше, чем у других сверстниц. В дальнейшем нашлись свидетельства в пользу связи между таким поведением и склонностью к употреблению психоактивных веществ. Второе наблюдение кажется вполне объяснимым: те, кто часто занимается сексом, обычно делают это в состоянии опьянения. Изучая сексуальное поведение участников с точки зрения репродуктивных стратегий, мы вовсе не ожидали, что обнаружится связь с употреблением психоактивных веществ, а вот связь между ранним половым созреванием и количеством половых партнеров казалась нам вполне ожидаемой. Как вы помните, прежде мы наблюдали следующее: быстрая репродуктивная стратегия приводила к тому, что у девушек складывались ненадежные отношения с партнерами. Теперь, благодаря проведенному исследованию, мы обнаружили свидетельства того, что неблагоприятная обстановка в семье – отсутствие отца, ссоры дома и грубое отношение со стороны матери – ускоряют половое созревание дочерей; раннее половое созревание, в свою очередь, приводит к тому, что девушка в подростковом возрасте чаще склоняется к рискованному сексуальному поведению (даже с поправкой на возраст наступления менархе у матерей и, как следствие, на наследственность, которая может определять соматическое развитие девочек); и у девушек, которые повзрослели раньше сверстниц, обычно бывает больше половых партнеров на третьем, четвертом и пятом десятке лет жизни. Устойчивость перед лицом угрозы Несмотря на заключения, к которым мы пришли в ходе работы, будет откровенно ошибочным полагать, что любая девочка с непростым детством обязана развиваться так, как мы только что описали. Пришло время еще раз напомнить о том, что мы обсуждали в первой главе: ни один исход никогда не предопределен; мы можем судить лишь о вероятности того или иного будущего. Мы описали только общие закономерности, и это не значит, что их уместно применять ко всем и каждому, даже если речь идет о девочках, у которых исключительно быстрое половое созревание, а детство очень непростое. Проведем аналогию: нью-йоркский июль в среднем жарче, чем апрель, однако это не означает, что каждый июльский день в Нью-Йорке обязательно жарче любого апрельского. На страницах этой книги мы всеми силами стараемся показать, насколько многогранно человеческое развитие. Как мы уже говорили прежде, лишь в самых редких случаях различия в развитии можно объяснить одним-единственным обстоятельством. Осознавая многогранность человеческого развития, мы задумались: возможно ли устранить обстоятельства, которые ускоряют половое созревание девочек, тем самым повлияв на их жизнь? В итоге мы решили изучить, что́ ослабляет или даже вовсе устраняет выявленную нами связь между непростым детством и ускоренным половым созреванием, а также между возрастом наступления менархе и сексуальной активностью. Чтобы изучить особенности первой из двух закономерностей, мы возвратились к данным исследования NICHD. Об особенностях второй нам помогли судить сведения, полученные в ходе данидинского исследования. В обоих случаях мы оценивали такое качество участниц, как устойчивость: у кого из них, несмотря на нелегкое детство, менархе наступило относительно поздно и, соответственно, кто из них, несмотря на раннее менархе, не поддался искушению как можно скорее начать половую жизнь (возможно, беспорядочную). Как не повзрослеть раньше времени? Пусть даже мы и не знали наверняка, какие именно физиологические процессы ускоряют половое созревание у девочек с непростым детством, мы могли определить, как ослабить влияние трудностей взросления на девочку и отсрочить ее менархе. Некоторые исследователи в области человеческого развития утверждают, что грубое обращение со стороны родителя в разных обстоятельствах воспринимается по-разному. Приведем в пример двух родителей из исследования NICHD. Мэрилин зачастую обращалась с дочерью Кэти строго и объясняла нам это строчкой из Библии: «Пожалеешь розгу – испортишь ребенка». Когда Кэти вела себя особенно плохо, мать не сдерживала злобы. Она унижала девочку замечаниями в духе «ты совсем как твой папочка», «у тебя нет никакого будущего» и «да кто на такой вообще женится». Другая женщина, Шерон, которая не испытывала таких трудностей с деньгами, как Мэрилин, придерживалась той же библейской истины, однако использовала телесные наказания в отношении своей дочери Кэролайн последовательнее и рассудительнее и никогда не вымещала на ней злость. Привели ли вышеописанные обстоятельства к тому, что две девочки относились к телесным наказаниям по-разному? Судя по всему, да. Кэти считала свою мать злой и была уверена, что та ее не любит, а Кэролайн видела в своей маме заботливую и ответственную женщину. Это наблюдение заставило нас задуматься: что, если привязанность к матери в раннем возрасте ослабляет связь между грубым обращением и ранним наступлением менархе? Дети, у которых в младенчестве устанавливается крепкая связь с матерью, уверены, что их любят, благодаря чему у них складывается впечатление, что мир – безопасное, если не благодатное место, а обитающие в нем люди милые, добрые и заботливые. Теория и практика показывают, что такое отношение к миру появляется у тех детей, о которых грамотно заботились в первые годы жизни. Если родитель чуткий и отзывчивый, если он распознает чувства малыша и откликается на них (в том числе своевременно помогая ему справиться со страхом и тревогой: дети раннего возраста испытывают эти чувства довольно часто), тот достаточно сильно привязывается к нему. Однако если родитель не такой чуткий, отзывчивый и заботливый, то ребенок уже не чувствует себя в такой же безопасности, а потому у него вырабатывается не такое жизнелюбивое и доверчивое отношение к окружающей действительности. Влияние привязанности к родителю в ранние годы жизни настолько сильно, что, как мы рассудили, у девочки, к которой в дошкольные годы относились грубо, но которая в младенчестве получила достаточно любви и заботы, половое созревание может и не ускориться. Другими словами, если родитель приучает дочь доверять окружающему миру и достаточно хорошо о ней заботится, связь между возможными невзгодами в будущем и возрастом наступления у девочки менархе ослабнет. ДИАГРАММА 7.2. Зависимость среднего возраста наступления менархе у участниц, с которыми в детстве обращались с разной степенью грубости (от низкой к высокой), от уровня привязанности к матери в пятнадцатимесячном возрасте. По Ш. Сун, Дж. Симпсону, В. Грискевициусу, С. Ко, Г. Шломеру, Дж. Белски (2016 г.). Secure infant-mother attachment buffers the effect of early-life stress on age of menarche. Psychological Science, 27, 667–674, figure 1. Воспроизведено с разрешения компании «SAGE Publications, Inc.» Мы предположили, что благодаря сильной привязанности к матери дочь даже не будет воспринимать телесные наказания как проявления злобы, и в итоге наше предположение подтвердилось. Уже установленная связь между грубым обращением с дочерью в четыре с половиной года и возрастом наступления у нее менархе не наблюдалась в тех случаях, когда дочь в год с четвертью была очень привязана к матери; грубость ускоряла половое созревание только у тех девочек, которые в младенчестве к матери привязаны не были. На Диаграмме 7.2 мы отобразили итоги наших изысканий. Итак, крепкая привязанность к родителю повышает жизнестойкость девочек, из-за чего их половое созревание не ускоряется так, как могло бы. Оценив выявленную закономерность с точки зрения устойчивости, мы пришли к выводу, что грубое отношение родителя отнюдь не всегда ускоряет половое созревание дочери; первое обстоятельство не определяет второе, а лишь указывает на вероятность его возникновения. Ощущение безопасности способствует устойчивости. Какое счастье, что развитие человека так многогранно! Как повлиять на поведение дочери? Выявив по меньшей мере одно условие, которое ослабляет связь между грубым обращением с дочерью в возрасте четырех с половиной лет и скоростью ее полового созревания, мы задумались: можно ли как-то уберечь девочку, у которой половое созревание протекало быстрее, от плохого поведения? Напомним, что мы не могли открыто изучать сексуальное поведение юных участников данидинского исследования, поскольку новозеландский закон запрещал задавать подросткам вопросы, связанные с их сексуальным опытом. Однако нас это ограничение не смутило, поскольку уже было выявлено (и записано Ричардом и Шерли Джессор в книге 1997 года «Problem Behavior and Psychosocial Development»), что девушки, которые стремятся нарушать правила (пить алкоголь, употреблять наркотики и никого не слушаться), обычно рано начинают половую жизнь. Поразмыслив над тем, какие обстоятельства способны оградить рано повзрослевших девочек от искушения начать половую жизнь, мы довольно быстро предположили, что их желание заняться сексом значительно увеличивается, когда рядом с ними находятся мальчики – особенно мальчики постарше, которых называют плохими. Вы знаете таких мальчиков – их привлекают рано сформировавшиеся девочки, чье тело уже способно вызывать влечение, однако разум и психика до сих пор работают на уровне ребенка. Но как проверить такую догадку? Мы не ходили к участницам в школу и не следили за ними на улице – лишь бы выяснить, с кем они проводят время. Кроме того, мы не могли нарочно познакомить их с мальчиками постарше, чтобы взглянуть, привлекут ли их такие девочки сильнее тех сверстниц, чье половое созревание протекает медленнее, пусть даже наш личный опыт взросления и воспитания детей подсказывал, что именно так и будет. Однако затем мы осознали, что нам в целом не нужно ничего делать – достаточно воспользоваться итогами того, что мы называем естественным экспериментом, который не задумывался и не запускался нарочно – его устроила сама жизнь: так вышло, что некоторые участницы данидинского исследования посещали школы для девочек, а остальные тем временем ходили в школы со смешанным обучением. В Новой Зеландии родители обычно не отправляют детей в школу с раздельным обучением (религиозную или военную) нарочно; обычно ребенок посещает то учебное заведение, которое ближе всего к дому. Мы решили: если наше предположение о том, что поведение девочек портится из-за плохих мальчиков, соотносится с действительностью, тогда связь между ускоренным половым созреванием и трудным поведением будет в основном наблюдаться у участниц, которые посещают школы со смешанным обучением, в то время как ученицы школ для девочек чаще будут избегать подобной участи. И так оно и оказалось.