– Так что, Стефани, вы к нам проездом или… – Или! – передернула плечами она. – Я приехала жить! Но не к вам, а к ней! Могу поспорить, у меня вытянулось лицо от неожиданного заявления. – Ага, – кивнул Этан. – Алекса, можно тебя на пару слов? Чтобы поговорить с глазу на глаз, мы уединились в кладовой, где, кроме пустых жестяных банок из-под чая и деревянной люльки с инструментами, ничего больше не хранилось. Плотник попытался закрыть дверь, но, ослепнув от темноты, тут же отворил обратно. – Ты собираешься оставить ее в нашем доме? – тихо спросил он. – В моем доме, – поправила я. – Ты же не намекаешь, то я должна выгнать на улицу подругу? – Я не намекаю, а говорю прямо. Твоя подружка – форменная мужененавистница! Она нам с Ирвином жизни не даст. – Так освободите комнату и живите спокойно, – немедленно предложила я. – Когда мне нужна была крыша над головой, Стаффи поделилась квартирой. – Слушай, я смотрю, у тебя вообще странная проблема с крышами, – хмыкнул Этан. – В смысле? – У тебя ее или нет, или она течет, – съехидничал он, очевидно полагая, будто обладает отменным чувством юмора. – Если мы уедем, то кто тебе дом бесплатно чинить возьмется? Ремонт задаром был аргументом. От обиды я даже засопела, но буркнула: – Но у тебя же есть Ирвин. – Ты сама сказала, что Ирвин идет вместо бронзового коня. – Стаффи тоже почти ничего не ест и занимает мало места! Наглая ложь! Стефани Фостер была влюбчивая, шумная неряха, которая по утрам на два часа запиралась в банной комнате, а по ночам залезала в холодильную кладовую, чтобы втихаря слопать полкольца чесночной колбасы. Другими словами, сравнивать ее с подмастерьем было решительно несправедливо. Ирвин прекрасно справлялся с кухней, за две недели перепробовав почти все перечные смеси. А уж как он обхаживал капризных покупательниц! За кассу его в сердцах и крепких выражениях отправил Этан, когда понял, что в расчистке сада от ученика пользы как от козла молока. То молотком себе по пальцам шмякнет, то пилу сломает, то руку порежет, когда на новой вывеске вензелек попытается вырезать. – В конце концов, я здесь хозяйка! – не найдя других аргументов для подселения еще одного жильца, разозлилась я. – Сказала, что Стаффи останется, значит, Стаффи останется. Все равно я собиралась помощницу нанимать в следующем году. Так что в тесноте, но не в обиде… Глава 4 Огненная вода Стефани Фостер официально страдала. Не разложив вещей, на все утро она заперлась в банной комнате и держала открытым кран, полагая, что шум воды в доме с тонкими стенами и отличной слышимостью сможет заглушить ее истеричные рыдания. Сначала мне подружку было ужасно жалко, я шикала на Этана, желавшего и умыться, и сделать другие остро необходимые дела, но ко времени открытия сама разозлилась. Водопровод в доме был с чудинкой: если на втором этаже включалась вода, то она напрочь исчезала на первом. Пришлось подружку выдворить из «комнаты душевной боли», а торговлю начать на полчаса позже. Не встанешь же за прилавок растрепанной и неумытой. Но день все равно не заладился. Лавка пряностей, которую матросы приняли за увеселительный дом, превратилась в обычный дурдом. Этан взялся проверять крышу, и домик содрогался от стука молотка, визжания пилы и истошных воплей мастера, костерящего неумелого помощника. Не знаю, как у Ирвина хватало выдержки, чтобы не огреть вопящего наставника черепичиной по макушке. Немногочисленные клиенты испуганно задирали головы, когда сверху что-то бабахало, а потом уходили без покупок. Наконец в середине дня горе-мастера отправились за недостающими материалами, и воцарилось долгожданное спокойствие. Больше не приходилось извиняться перед нежными тетушками за сочный мат, лившийся с потолка, и я почти расслабилась, даже успела продать пару банок перечной смеси, но в торговый зал спустилась бледная как смерть, страдающая Стаффи. Чтобы она не распугала печальным видом покупателей, я попыталась спрятать подружку в кухне, но страдать в одиночестве она наотрез отказывалась и желала разделить душевную боль с окружающими. Пришлось дезактивировать разрушительную энергию монотонной работой. С намеком, что лучшее снадобье от душевных терзаний – это трудотерапия, я усадила невесту в угол торгового зала за маленький столик, вручила карточки и заставила переписывать рецепт из матушкиного блокнота. К слову, почерк у подружки был замечательный: с красивыми вензельками и круглыми ровными буквами. В тишине скрипело самописное перо, а Стаффи тихонечко диктовала рецепт приготовления рыбы в пряном желе. Изредка она вздыхала, подозреваю, что в этот момент перо вырисовывало какую-нибудь ненужную закорючку. Я расставляла баночки со смесями по полкам и думала о том, что мешки с перцем начинали мельчать, а значит, мне предстоял поиск нового поставщика. Лишь бы в этот раз не получить чай вместо специй. Мрачные мысли отпугнул деликатно звякнувший колокольчик на входной двери. Впустив в лавку ледяной октябрьский сквозняк, в торговый зал вошла худенькая молодая женщина в скромной шляпке. – Добро пожаловать в «Пряную штучку», – улыбнулась я и быстренько вернулась за прилавок. – Это ведь здесь продают простой рецепт семейного счастья? – спросила она негромким голосом. Со стороны Стаффи раздалось издевательское фырканье. Пришлось приструнить подружку выразительным взглядом. – Рецепт семейного счастья! Просто добавь перчику в котелок! – назубок прочитала я лозунг из собственной листовки. Девица воровато оглянулась через плечо, словно за ней мог кто-то подглядывать, и заявила: – Тогда продайте мне приворот! – А? – выразили мы со Стаффи коллективное изумление. – Чтобы он съел и больше не сбегал по выходным к своей матушке в Вайтберри! Мы с подружкой многозначительно переглянулись. Даже дурак бы догадался, что за «матушку» посещал неверный супруг, но женщине, похоже, очевидные вещи были не так очевидны, как нам: одной брошенной невесте и одной деве на вечном выданье, другими словами, замужем не побывавшим, но много наслышанным. Не успела я и рта открыть, чтобы посоветовать устроить для благоверного ужин при свечах, как Стефани брякнула: – Зачем вам приворот? Купите крысиный яд. – Помогает? – растерялась клиентка. – Поверьте, – фыркнула Стаффи. – Он точно больше никогда и никуда не поедет. Ни в Вайтберри, ни в Кингсбург. Правда, дома тоже его долго держать не получится. – Почему? – Портиться начнет. У девицы покруглели глаза. – Моя помощница шутит, – нервно хохотнула я, но едва собралась приступить к описанию трапезы из трех блюд, в каждом из которых использовались перечные смеси «Пряная штучка», как Стефани снова высказалась: – Есть еще один отличный способ оставить мужа дома. – Закрыть дверь и спрятать ключ? – заинтересовалась страдающая супруга. – Подсыпать слабительный порошок! – мстительно процедила «почти супруга», и я, точно наяву, услышала, как мысленно она хохочет голосом сумасшедшего гения, за свое горе мстя всем мужчинам на свете. – Тогда он не то что из дома не уйдет, дальше коридора побоится шаг ступить! Только дозу рассчитайте. Мы же не хотим, чтобы он потом возжелал крысиного яда и начал портиться? – Или я могу продать вам приворот! – встряла я, пока страдалица не придумала какой-нибудь не менее извращенный способ отомстить чужому мужу за то, что оказалась брошенной у алтаря. В глазах покупательницы мелькнуло облегчение. Судя по всему, категоричные методы мужененавистницы ей не пришлись по вкусу. – Держите! – Я стукнула о прилавок баночкой смеси для жаренной в очаге курицы. – Инструкция прилагается. Некоторое время под недовольное сопение Стаффи, принявшейся бормотать новый текст для самописного пера, покупательница изучала рецепт приготовления, а потом уточнила: – Здесь написано «куриная тушка». Мне курицу надо умертвить… Светлый боже, кровожадность передается по воздуху? – Хи-хи, а потом и муженька… – Стаффи вжала голову в плечи, когда получила ментальный подзатыльник, и пронзила меня яростным взглядом. – Просто купите курицу в мясной лавке. Они тушки хорошо от перьев очищают. – Я залезла под прилавок и достала баночку с ароматизированной свечой из лавки «Тысяча мелочей». – Возьмите в подарок. Сервируйте стол, выставите на блюде готовую курицу и свежие овощи, зажгите свечу и откройте красного вина. Гарантирую, что ваш муж не захочет уходить из дома. – И надолго хватит приворотного эффекта? – Как только соберется к матери, тут же повторите, чтобы закрепить результат, – улыбнулась я. – В баночке хватит на два раза. – А когда приправа закончится, то приходите к нам еще раз, – подала голос Стаффи, я уж решила, будто подружка пришла в себя, но она добавила с видом серийного маньяка: – У нас есть пила. Я покажу, как незаметно подпилить ступеньки. Если ваш муженек сломает ноги, то уже точно не сможет сбежать из дома! – Двадцать пенсов, – перебила я словесные излияния кровожадной невесты, но едва успела запаковать баночку, как колокольчик подавился бряцаньем и в лавку вошел Этан. – Он привороженный. Мы его выгоняем, а он никак не хочет уходить! – нашлась я, не зная, как еще объяснить, почему небритый злющий мужик, не здороваясь, загрохотал грязными сапогами по лестнице на второй этаж. Следом за ним ввалился нагруженный материалами Ирвин. На последнем издыхании подмастерье втянул в торговый зал длинные доски, задел подвеску, и медный звонкий колокольчик поскакал по дощатому полу. – Ой! – пропыхтел Ирвин. – Потом починю. – Мальчик тоже привороженный? – зачарованная странным явлением двух невнятных типов уточнила клиентка. – Нет, – поспешно покачала я головой, забирая у нее протянутые монетки. – Мальчик сам прибился. Дверь снова открылась, выпустив из торгового зала последнее тепло, но впустив высокую стройную даму в пальто с лисьей опушкой. Она остановилась над колокольчиком, изогнула подкрашенные брови и вздохнула: – Занятно. При появлении незнакомки покупательница вдруг страшно испугалась, словно оказалась схваченной за руку в тот момент, когда приобретала для мужа крысиный яд, а не перец для хрустящей курочки. – Фанни? Вы здесь? – одними карминовыми губами улыбнулась дама. Странно, что от ледяного тона в торговом зале не заиндевели витрины и банки. – Здравствуйте, Амелия, – пробормотала та и, прижав к груди сумочку, попыталась улизнуть из лавки. Исчезнуть испуганной покупательнице я не дала, крикнув ей в спину: