Она опустила глаза и посмотрела на руку. От этой твари ей здорово досталось. В свете фонаря девушка увидела пару глубоких, окровавленных порезов. Когти пропороли многослойный костюм, и из ран сочилась кровь. – Магнолия? – опять спросил Роджер. Она зажала левой рукой плечо и ответила: – Все будет хорошо. Рана горела, но ее больше тревожила не потеря крови, а радиация. Здесь, в помещении, ее уровень был минимальным. Она еще какое-то время сможет протянуть, но перед тем, как выбираться на поверхность – если им, конечно же, это вообще удастся, – разодранный костюм надо будет как-то залатать. Не все сразу, Мегз. Она попыталась забыть о боли и об их будущем, и они снова поползли по тоннелю. Луч света бегал по стенам, обнаруживая глубокие царапины, и вскоре они наткнулись на еще одну кучку фекалий – на этот раз свежих. Переползая через них, Магнолия инстинктивно задержала дыхание. На полпути к следующему пересечению тоннелей они наткнулась на участок, где на стене справа висели три вентилятора. На среднем из них была сорвана решетка. Прижимая винтовку к груди, Магнолия поползла к отверстию, ожидая, что в проход вот-вот влетит сирена. Каждые несколько футов она останавливалась и прислушивалась, но после выстрелов в ушах стоял звон, и ей вряд ли удалось бы что-нибудь услышать. Помимо пронзительного воя присутствовало также слабое жужжание, напоминавшее ей атомную электростанцию на борту «Улья». Тимоти упоминал, что, пробираясь по тоннелям коммуникаций, им придется преодолеть инженерный зал. Если это был он, то до прохода, служившего дверью заднего хода в пункт управления, было уже недалеко. Первые два вентилятора девушка миновала без остановки, но вот у третьего задержалась. Его отверстие фонарь высветил, однако дальше проникнуть не смог. – Выключи свет, – приказала она. Оба фонаря погасли, тоннель затопила темнота, ориентиром им теперь служило лишь слабое сияние батарейных блоков. Когда Магнолия подняла пистолет и направила его на отверстие, правую руку прострелила боль. Работая коленями и локтями, она проползла еще пару футов и скользнула к крышке вентилятора. Звон в ушах, наконец, стих. Чудовищ она не услышала, лишь успокаивающе гудели машины. Любопытство побудило ее ткнуть подбородком в панель и вновь включить свет. Если это был инженерный зал, то в нем могли оказаться бесценные для «Улья» топливные элементы. Вполне возможно, что их удастся использовать в качестве обратного билета на корабль. Она доставит их Джордану, а потом вырвет ему глаза и заставит их сожрать. Она несколько раз провела лучом взад-вперед. Помещение внизу было настолько огромным, что до другой стороны фонарь не добивал. – Что там? – спросил Роджер. Посветив вниз, Магнолия увидела очертания нескольких холмиков, покрытых брезентом. За ними высились полки, битком набитые каким-то грузом, который вполне мог оказаться припасами. – Дай-ка мне осветительную ракету, – произнесла Магнолия. Она протянула назад здоровую руку, почувствовала, что Роджер вложил ей в ладонь цилиндр, сорвала с него крышку, чиркнула концом и подожгла. А когда из него брызнуло пламя, швырнула в зал. Через пару мгновений ракета с грохотом упала на пол. Красный свет озарил комнату еще больше лаборатории, из которой они недавно ушли, и их взорам предстал целый парк транспортных средств. Внизу стояли легковые и грузовые автомобили, джипы и даже мотоцикл. В отличие от ржавых остовов, виденных ими на поверхности, у этих машин остались в целости и сохранности окна, краска выглядела как новенькая, только вот шины спустили. Ведомая любопытством, она протянула руку за еще одной ракетой. – Нас ждет Уивер, – запротестовал Роджер. – Это займет всего пару секунд. Он подобрался ближе и попытался заглянуть ей через плечо, но Магнолия лишь пошевелила пальцами, требуя ракету. – Ладно, – обиженно согласился он. Она схватила цилиндр, чиркнула им о поверхность и швырнула как можно дальше. На этот раз красное сияние озарило картину, от которой у нее захватило дух. – Ну же, Мегз, не молчи. Что там? Она немного подождала, желая убедиться окончательно, но напоминавший жука силуэт, покоившийся в зале на приподнятых над полом платформах, отнюдь не был плодом ее воображения. – Слушай, Родж, ты не помнишь, Тимоти упоминал, что здесь есть воздушный корабль? Она отодвинулась в сторону, чтобы он тоже мог увидеть судно. – Ни хрена себе, – прошептал Роджер, – неужели это и в самом деле корабль? Магнолия самодовольно улыбнулась. – Надеюсь, ты знаешь, как на нем летать? __________ С его доспехов ручьями стекала вода со станции переработки, по лбу катился пот. Без прибора ночного видения он почти ничего не видел, и эта безмолвная темнота действовала ему на нервы. После вынужденного плавания у него не только отказала оптика. Заряд батареи упал с семидесяти процентов до двадцати, и в тусклом сиянии умиравшего блока можно было видеть всего на пару футов перед собой. Если сердце костюма остановится, сбудутся его худшие опасения, и он умрет в этой могиле, слепой и глухой. Но Уивер не желал умирать в одиночку во тьме подземелья. Всю свою жизнь он прожил в небе, и мысль о том, чтобы провести последние мгновения в этой ловушке, была для него невыносима. Он не закончит свои дни, как Эндрю, и уж тем более не погибнет от лап сирен. Сжимая в одной руке бластер, а в другой чью-то бедренную кость, он продолжал восхождение по ступенькам. Промокшие патроны ему пришлось выбросить, и хотя те, что лежали в наружных карманах его куртки, тоже пропитались влагой, он все же смог отыскать пару сухих гильз, вручную начиненных дробью, которые хранились в небольшом мешочке. При встрече с сиренами эти два заряда его не спасут, но с этими боеприпасами он чувствовал себя не таким беспомощным. Донесшийся из-за угла грохот возвестил о приближении новой угрозы. Он положил бедренную кость на пол, прикрыл рукой нашлемный фонарь и только после этого его включил. Затем на мгновение убрал руку и тут же опять закрыл фонарь. Но за этот краткий миг света увидел наверху в лестничном проеме нечто совершенно для него неожиданное. Стены следующей лестничной площадки покрывала паутина труб. Он опять убрал с фонаря ладонь и посветил на них. Черную, резиновую кожу испещряли поры, а через каждые несколько футов темные отверстия в форме луковиц окружали, будто веки глаз, шипастые наросты. Стены, по которым они бежали, казались не ровными, а будто вогнутыми внутрь, и Уиверу понадобилось совсем немного времени, чтобы понять почему. Трубы уходили в широкие дыры в бетоне, в зазоры между ними виднелась земля. На полу лежали кучки перьев и белого песка. Нет, это было не очередное гнездовище сирен, а дом циклопов, которых он видел неподалеку от станции очистки воды. Трубы, похоже, представляли собой что-то вроде проходов или нор, по которым из здания можно было выйти под землей из бункера, может даже обратно на поверхность. А отверстия были своего рода дверьми. «Стервятники», – подумал Уивер. Эти мутанты чем-то напоминали питавшихся мертвечиной птиц, виденных им в архивах. Но маскировка превращала их чуть ли не в идеальных падальщиков. Плохо. Уивер оказался зажатым между гнездовищем нового типа мутантов и домом сирен, обосновавшихся десятью этажами ниже. В отличие от других объектов ИТК, на которые он совершал набеги во время предыдущих дайвов, здесь нашли приют сразу несколько видов монстров. Он поднял бедренную кость и внимательно присмотрелся к баррикаде в лестничном проеме. Сирены, похоже, по каким-то причинам здесь не появлялись, а это означало, что эти чахлые падальщики могут оказаться гораздо опаснее, чем можно сказать на первый взгляд. Он сжал оружие и зашагал к следующей лестничной площадке. По логике вещей, выйти из этого бункера, битком набитого монстрами, можно было, только двигаясь вверх. Он скорее рискнет сразиться с одноглазыми и однорукими падальщиками, чем с безглазыми тварями внизу. «На счет три ты прекратишь разглагольствовать и рванешь вперед, как настоящий мужчина». Он побежал, досчитав только до двух. Потолок и стены здесь сместились, будто в лестничном проеме произошло землетрясение. Двигаясь вдоль колючих шипов, усеивавших отверстия, Уивер задел один из них, царапнув доспехами по напоминающему ресницу наросту. Но тот, в конечном итоге, оказался совсем не твердым, а больше похожим на стебель сияющих кустов, с которыми он сталкивался во время предыдущих дайвов. Он перепрыгнул пересекавшую ступеньки трубу, поднырнул под другую, свисавшую с потолка, и взлетел к следующей площадке. Все это время до его слуха доносилось тихое, настойчивое шипение, словно из разорванного скафандра вырывался воздух. Уивер побежал дальше, однако звук, казалось, окружал его со всех сторон. В дыре в трубе мелькнула какая-то тень, тут же затрепетали шипастые ресницы. Скопом поднялись глазные яблоки, будто перископы, и уставились на него. Из трубы наверху выбрался падальщик и плюхнулся на площадку. Уивер взмахнул бедренной костью. Та попала в цель, и глаз с громким хлопком лопнул, расплескивая вокруг молочную жижу, которая забрызгала доспехи, когда он промчался мимо мутанта. Тот врезался в стену, схватив когтями разбитый глаз. Рик завернул за угол, но перед тем, как помчаться по ступеням наверх, замер. Напоминавшие резину поверхности вспучивались – это по ним ползли падальщики. Шипастые ресницы раскрылись, будто рты венериной мухоловки, и изрыгнули в проход дюжину покрытых перьями тварей. И это только тех, которых он мог видеть в свете фонаря. Остальные, идеально замаскировавшись, рассыпались по стенам. «Так вот почему сирены не отваживаются сюда подниматься», – мрачно подумал он. Когда он побежал, серые монстры защелкали на него своими крючковатыми клювами. Тех, которые осмеливались слишком близко подбираться справа, он лупил бедренной костью, врагов слева крушил стволом дробовика. Он сражался за каждую ступеньку, размахивая оружием, разя и пробиваясь через небольшую армию мутантов. Но проблему представляли совсем не те твари, которых он видел. Сколько еще их пряталось во мраке? Трубы вокруг него все так же вспучивались – к монстрам двигалось подкрепление. Он подумал было выпустить из бластера заряд, но два оставшихся патрона были слишком ценны, чтобы расходовать их на мутантов размером с собаку. Их крючковатые клювы и когти действительно были острыми, но с сиренами, которых можно было по праву считать альфа-хищниками, им было не сравниться ни силой, ни быстротой. Расшвыряв еще троих, он завернул за угол, вдогонку ему несся пронзительный визг. Мутанты, скрывавшиеся от глаз, хватали его единственными руками за доспехи и клевали клювами броню. Что-то резануло правое плечо – мучительно и остро. Когти пропороли лодыжку, Рик упал на одно колено и взвыл от боли. Затем с размаху врезал костью, потом дробовиком и сразу несколько тварей врезались в стены. Он засек над головой какое-то движение и только в этот момент понял, до какой степени недооценивал маленьких чудовищ. В достаточном количестве им не надо было обладать ни силой, ни быстротой, чтобы свалить его с ног, а потом обглодать до костей. Когда Уивер поднял глаза, монстр уже прыгнул на него и с такой силой упал на бустер, что Рик со стоном растянулся на ступенях. Затем что-то зашипело, но уже не падальщики, а вырывавшийся из баллона гелий. Что еще хуже, по разбитому щитку шлема зигзагом побежала трещина, через которую внутрь тут же просочился отравленный воздух. Сквозь лопнувшее стекло он едва разглядел дверь наверху лестницы. До пункта управления теперь было рукой подать. От ржавой створки на площадке наверху его отделяло менее десятка ступенек, но даже если он и сможет до нее добраться, с разбитым щитком и разодранным костюмом ему долго не протянуть. В приступе ярости Уивер сбросил с себя падальщика. Еще одного с силой ткнул в грудь зазубренным концом бедренной кости, взмахнул дробовиком и ударил им пару других тварей слева. После чего прижал голову к груди и рванул вверх по последним ступенькам, пробиваясь через оставшихся падальщиков, щелкавших клювами и клевавших его. Собрав последние силы, он отбросил прочь боль и страх, кинулся навстречу падальщику, стрелой скатившемуся вниз по ступеням, и огрел его костью. По ноге полоснули когти, а когда он раздавил тварь ногой, ботинок пробил клюв. Скрипя зубами от боли, Рик сбросил с себя еще одну тварь, запрыгнувшую на спину. Теперь Уивер ощущал их вонь: смрад тухлого мяса, запах тела и грязных перьев. Батарейный блок продолжал терять заряд, каждый вдох наполнял его легкие отравленным воздухом, но, невзирая на это, он все равно цеплялся за надежду, что ему в любом случае удастся отсюда выбраться. Не сводя глаз с двери наверху, Рик сшиб бластером на пол еще одного падальщика. Трубчатые норы, заканчивавшиеся на верхней площадке, все так же пузырились новыми монстрами. Зазубренным концом бедренной кости Уивер ткнул в резиновую кожу на последней ступеньке и насадил на нее тварь, замаскировавшуюся так, что он ее даже не увидел. Затем выдернул импровизированное оружие и ударил следующую – еще до того, как она вылезла из трубы. После чего нажал на спусковой крючок бластера. Из ствола брызнуло пламя, дробь разнесла в клочья контрольную панель у двери. Сквозь звон в ушах пробились испуганные вопли падальщиков. Запрыгнув на площадку, Рик повернулся и посмотрел на сбившихся внизу на ступеньках в стаю чудовищ, что-то оравших на своем жутком языке. Вот черт, если бы он знал, что их можно так легко отпугнуть, то выстрелил бы раньше. Раненный и совершенно выбившийся из сил, Уивер нетвердой походкой подошел к двери. Посветил в образовавшуюся дыру, прислушался, пытаясь определить, нет ли поблизости врагов, но кроме воплей падальщиков, по-прежнему отступавших вниз, так ничего и не услышал. Затем прижал к двери ладони, толкнул ее и распахнул настежь, готовый к тому, что зал будет кишеть монстрами. В командном пункте никого не было. Небольшая комнатка была заставлена столами, на которых стояло пыльное компьютерное оборудование. Рик вошел внутрь и подтащил ближайший стол к двери, чтобы ее заблокировать. Потом, скрежеща металлом по полу, усилил баррикаду еще двумя столами. Он оглядел комнату, осветив стальные ставни на дальней стене. Затем нашел на столе посередине радиостанцию, посмотрел по сторонам в поисках источника аварийного электропитания и увидел на стене справа контрольный пульт. Уивер пощелкал выключателями, и над головой вспыхнул яркий свет. Он зажмурил от этой внезапной вспышки глаза, но тут же их открыл, услышав голос.