Телохранитель запоздал — одиннадцать секунд. Из кабинета мы вышли уже вчетвером, вливаясь в толпу, идущую к пожарным лестницам. Никто ничего не посмел предпринять. Спустились вниз, прошли контроль — там сейчас никого не проверяли. Вместе со всеми вышли на улицу. Телохранитель шел впереди… может, и он такой-же? Крыша уже едет. Народа было полно — в Скотланд-Ярде много посетителей… Проходим контроль… никто и не пытается контролировать, открыты все выходы, как я и предполагал — по протоколу надо как можно быстрее вывести людей из здания. Как только мы оказались на улице, я резко ушел в сторону, начал протискиваться через толпу, невежливо расталкивая людей. Оглянулся — мисс Рид что-то говорила охраннику, показывая в мою сторону. Вот же мразь! Я еще увеличил скорость… Вырвался! Здесь уже стояли пожарные и полицейские машины, на меня никто не обратил внимания. Не бежать! Побежишь — кранты, на бегущего всегда обращают внимание. Могут попытаться остановить чисто инстинктивно. Хватает вооруженной полиции. В Лондоне есть безоружная полиция, а есть вооруженная. Последней все больше и больше. Тем более здесь — по левую руку Вестминстер, там полно и полиции и службы безопасности. Я уходил к Миллбенк. Быстрым шагом, почти переходя на бег. В очередной раз обернувшись, я увидел преследователей — коммандер Гастингс и с ним еще трое. Все трое в штатском. Козлы. Я уже бегом выбежал на Миллбенк, растолкал людей и прыгнул на уже отходящий теплоход London River Services. За спиной послышались возмущенные крики… да, тут так не принято. Уже на ходу, перевалился на борт — тут открытое пространство. Стараясь выглядеть нормально, прошел в салон. Ко мне уже спешил стюард. — Сэр, вы что с ума сошли? — Я через четыре часа улетаю из Лондона, а мне так хочется увидеть ваш город с воды! Сердце стюарда смягчилось. — Займите место, сэр. С вас тридцать два фунта за двухчасовой круиз. Я достал ойстер. — Скидка будет? — Разумеется, сэр, десять процентов На самом деле я сойду уже на следующей — в бардаке они вряд ли успеют передать информацию, да и побоятся. Но потом… Только у меня — есть куда идти. * * * Как я и предполагал — на пирсе меня никто не ждал. Я сел на автобус и на нем уехал из центра в дурной район… Кэмден-Таун называется. Он кстати не так далеко от центра. Район пакистанцев и прочей мусульманской гопоты. Именно про него снимали «Мою прекрасную прачечную». В прачечную я и зашел… такие, кстати, работают и по заказам дорогих отелей и те кто платит по две штуки в день за номер, и не подозревает, что белье им стирают гастарбайтеры. Прачечная была в полуподвальном этаже, меня привлекло то, что я увидел в окне обычную одежду, и там была еще надпись «Химчистка». Пожилой мусульманин поднял на меня слезящиеся от сырости и химикатов глаза. — Да, сэр, вы хотели бы сделать заказ? Я положил на сто бумажку в пятьдесят фунтов стерлингов — вероятно, прибыль этого бедняги за неделю. — Ла иллахи илла Ллагъ Мухаммед расуль Аллах, — сказал я. В глазах пакистанца плеснулся страх — Мне нужна одежда. Из сэконд-хенда, обязательно чтобы куртка с капюшоном. Мою продашь, фунтов сто точно получишь. … — Если вывезешь меня на своем фургончике отсюда, получишь еще столько же и довольство Аллаха. А если сообщишь в полицию обо мне, Аллах тебя покарает. Руками моих друзей. * * * Не забыть бы забрать пистолет. Я опять без оружия. Отправляясь в Скотланд-Ярд, пистолет я спрятал. Неудобно так — то прятать, то доставать. Пакистанец не обманул — дал мне куртку, вывез меня из района на своем фургончике, таком же пожилом, как и он сам. Я его тоже не обманул — заплатил обещанное и пожелал, чтобы Аллах был им доволен… Пересаживаясь с автобуса на автобус — я приехал сюда. В жилой район. Кэнери-Уорф отсюда виден, но тут типично британский жилой район, просто хоть на картинку. Старые дома из темного кирпича. Для аппер-миддл-класс тридцатых годов. Два этажа, чердак и ground floor. Здесь это на самом деле ground floor — жилой подвал. Я не большой специалист по британской истории, но как то слышал, что ground floor появились из-за того что в Лондоне почва все-таки непрочная, болотистая, особенно по берегам — и построенные дома постепенно оседали. Но так как строить новые было слишком дорого, и поднимать тоже — британцы просто копали перед входом на бывший первый этаж что-то вроде ямы с лестницей и так жили, а на второй — делали новый вход. В яме размещали горшки с цветами и растениями, чтобы не так мрачно было, и чтобы растения поглощали излишнюю влагу. У меня тут растений нет — высохли бы. Хотя гриль есть — пустой. Скамеечка. Кадки для растений. Пошарившись в одной из них я нашел ключи. Щелкнул замком. Home, sweet home… Знакомые стены — я их так и оставил кирпичными, в стиле лофт. Подобранная на распродажах старая мебель. Коврики. Я открыл шифоньер… тут висел мой любимый твидовый пиджак, который бы носить и носить, если бы не камеры повсюду и не тот факт, что меня теперь ищет полиция и хорошо если только полиция. Увы, сейчас без капюшона или какого-то головного убора, скрывающего или искажающего лицо — в Лондоне не выжить… Я сел на диван. Интересно, Виздом тоже с ними? Если так — то я сильно разочаруюсь в человечестве. Камин не горит. Наверное, и нет смысла топить, тем более надо идти в магазин, покупать уголь, жидкость для розжига… Документы лежали в тайнике, в диване — под баром в угловой стойке… На самом деле, это и была моя тайна. Которую я кропотливо создавал для себя много — много лет. Зачем? Мало ли. Знакомьтесь, Алекс Скиделски. Это я. Фамилия в честь профессора Скидельского, писателя и экономиста русско-еврейского происхождения. Ксиву мне — и не только мне — сделал продажный польский разведчик, который учился у нас, и который хотел таким образом отомстить уволившему его правительству Качиньского. Так — мы обзавелись подлинными польскими документами, а потом кто хотел — "эмигрировал". Уроженец Польши, там же учился, но переехал в Лондон. В собственности — ван бедрум, примерно четыреста тысяч фунтов по нынешнему курсу и ценам. В приличном районе и полностью выкупленная. Полностью пройденная процедура адаптации — рабочая виза Tier 2, затем вид на жительство ILR, Indefinite Leave to Remain и подданство. Два счета HSBC–Cash ISA и Regular Saver. Один расчетный, для оплаты текущих счетов, другой для сбережений. На них обоих сейчас тысяч сорок фунтов найдется. Может, даже пятьдесят. Плюс карта Revolut[19] для международных расчетов, там тоже что-то имеется. Никаких долгов, никаких неоплаченных счетов — совершенно законопослушный подданный Ее Величества, который долгое время работал на континенте. С недвижимостью, со счетами, с видом на жительство, даже с аккаунтами в социальных сетях, правда, не совсем активными. Ищите ветра в поле, господа… Переждать несколько дней, отлежаться — пока схлынет первая волна поисков. Затем… Нет, резидентура исключается, там следят круглые сутки, запалишься в момент. Надо будет внимательно проследить за Виздомом, понять, на чьей он стороне. Если на стороне нормальных людей — в самом прямом смысле этого слова, потому что против нас не нормальные люди с другим паспортом, а извращенцы, губители детей — так вот, если Виздом не с ними, надо размотать связь Рид с этим кодлом извращенцев. Не просто же так они меня принять пытались, просто немного не рассчитали. И надо попытаться вскрыть и хорошенько задокументировать хотя бы одно реальное преступление против ребенка. С этим они ничего не поделают уже. И все таки… какая мразь… мразь просто конченая. В супермаркет я не пошел. Поужинал консервами — тут они есть, и на грани срока, надо съедать и закупать новые. Потом заснул — в чужой стране, в чужом и ставшем мгновенно враждебным городе. Спал я… да хорошо я спал. У меня все-таки все на своих местах. Мне было жаль Лося. Нам, как и врачам — нельзя пускать людские страдания в свою душу, иначе сломаешься. А Лось впустил. И вот до чего это его довело… * * *