Вместо ответа — Виздом с силой ударил по баранке своего Мондео. А у меня рука уже онемела — на пистолете в кармане. Он не знает, что я купил пистолет. И если Виздом примет решение меня убрать, то сделает это сейчас. Попытается, по крайней мере. — Можно задать тебе один вопрос? Ты настоящий коп — или просто тебе дали корочки и приставили ко мне? Виздом помолчал. Потом каким-то недовольным тоном сказал — Я настоящий коп. Вот уже шесть лет. Из армии ушел по возрасту. — Из Полка? … — Кто рискует — побеждает. Виздом снова долго молчал. Мимо нас, мимо припаркованного в неположенном месте Мондео шли пешеходы — а он молчал. Потом спросил. — Откуда знаешь? — Догадался. Тебе сорок шесть. В боевом подразделении САС предельный возраст — сорок лет. Потом или в штаб или гимнастерки считать на складе. У меня, кстати, тоже есть кое-какие навыки полицейского расследования. Хотя и не такие как у тебя. … — Почему я спросил, коп ты или нет? Перед нами признание в особо тяжком преступлении. Сомнительное, но другого нет. По нашим правилам — не знаю как по вашим — прокуратура имеет право возбудить уголовное дело. Но здесь… я предлагаю провести доследственную проверку. Ты и я. Если поймем, что все так и есть — отдадим материалы в полицию. — Это п…ц какой-то. Я понимаю. Сложно расставаться с иллюзиями. Мне проще, у меня их давно нет. Когда ты сначала служишь на Кавказе, а потом перемещаешься в Кремль — иллюзий не остается совсем. Остается только… знание о всех сортах дерьма, какое есть в людях. — Я дослушал до конца — сказал я — похоже, сэр Кристиан старался сказать как можно меньше — но кое-что он сказал. Первое — Чертвик-хаус, там по его словам происходили оргии и принесли в жертву ребенка. Второе — школьное агентство «Нью Эйдж» — по его словам, агентство контролируется педофилами, через него они присматривают себе новые жертвы. Третье — Силк-клаб, по его словам это клуб для педофилов и тайных гомосексуалистов. — Я наведаюсь в агентство — сказал Виздом — покажу полицейский значок, посмотрим, что из этого выйдет. Я кивнул — Чертвик-хаус сдается. В интернете есть адрес риэлтора. Я попробую его снять хотя бы на пару дней. Поработаем без спешки, попробуем найти хоть какие-нибудь улики. — Денег то хватит? — Мне дали на оперативные расходы. Я протянул сжатый кулак — и Виздом чувствительно толкнул по нему своим. Как приятно иногда все-таки ошибаться в людях… Лондон, Великобритания. Школьное агентство «Нью-Эйдж». 27–28 февраля 202… года Полицейская работа — сначала не нравилась Виздому, он воспринимал ее как своего рода… наказание. Как дерьмовая овсянка на воде, которой кормят в детстве. Но постепенно — он втянулся, и стал даже получать от нее удовольствие. Азарт. Но не горячий — погони, а холодный — поиска. Удовлетворение, когда вдруг разрозненные кусочки разбитого преступником вдребезги — вдруг становятся на свое место, подходят друг другу — и ты начинаешь понимать что произошло. Что задумал преступник, что он сделал, как он это сделал, где он может находиться? Первым делом, он зашел в интернет. У каждого серьезного учреждения, у каждой серьезной организации сейчас есть сайт. Начинать надо с него. У Нью-Эйдж сайт был. Довольно дорого сделанный, но малоинформативный. Зато — на двенадцати языках. Виздом посмотрел список языков и задумался… нетипичный выбор. Обычно если делается многоязыковая версия сайта — будет китайский. Здесь его нет. Но есть польский и болгарский. Зачем? Неужели там так много родителей, способных оплатить несколько лет учебы ребенка в британской частной школе? Странно. А почему арабского нет? Сделав себе пометки, инспектор предпринял более широкий поиск. Особых нареканий на Нью-Эйдж на профильных форумах не было. Как и рекомендаций. Тоже странно. Хорошо, допустим. Он выписал себе адрес и решил съездить на место и глянуть сам. * * * Офис Нью-эйдж располагался в дорогом месте — SW1, не шутки. Правда, сам он был маленьким, всего два места. Секретарь, она же бухгалтер — и место для руководителя, которое пустовало. Секретарем работала какая-то негритянка. Она сказала, что сейчас позвонит директору и та приедет. Английским она полностью не владела, видно было, что еще подбирает слова. Интересно, а это нормально — руководитель на рабочее место по звонку приезжает. Инспектор остался подождать. В офисе не было даже кулера с чаем — и все это походило на номинальный офис[18]. Кстати, можно сообщить в службу доходов, хотя… В нулевые — никто на это и смотреть не хотел, приходят новые люди, новые бизнесы и пусть приходят, и плевать чем они тут занимаются и занимаются ли вообще. Потом был период, когда был кризис, была социальная напряженность — и по подаче американцев гребли всех подряд, устроили настоящую охоту на любителей не платить налоги и уводить деньги в оффшоры. А сейчас, как этот Брекзит начался и пошла волна ухода в Европу крупных налогоплательщиков — так вроде снова либерализовали подход: плати и вопросов к тебе не будет… Открылась дверь, вошла женщина. Полная, высокая, одета безвкусно. Причем не с блошиного рынка или распродаж прошлогодней моды — просто человек носить не умеет. И покупает на размер, а то и два меньше, думая, что тем самым она сможет убрать свои габариты… получается же только хуже… — Мэм… полиция. Виздом встал — Мэм, я инспектор полиции Стивен Виздом. Разрешите задать несколько вопросов? — Конечно. Айрин Катовская. Меня в чем-то подозревают? — Нет, мэм. Просто Скотланд-Ярд ведет расследование… мне нужна скорее консультация эксперта. — Конечно. Пройдемте в кабинет. Алиша, два кофе. Как интересно. Она даже не спросила, что он предпочитает, кофе или чай. И эта бесцеремонность. Он начал понимать, с кем имеет дело. И почему ее посадили на эту позицию. — Просите, у вас знакомый акцент. Вы… из России? — Нет, я полька. Ага. Хрен ты полька. Акцент явно тот, который бывает у людей переходящих с русского на английский. В 22САС были поляки, они говорят по-другому, шепелявят. Скорее всего — или Беларусь, или Литва, из этих двух мест полно тех, кто переехал в Великобританию, в том числе и с польскими фамилиями. Многие обустроились… вцепились… уже не выкинешь. Из Европы надо было уходить много лет назад, уже тогда, когда в нее массово стали принимать восточноевропейские страны. Уже тогда те, кто немного головой думал — понимали, что ничего хорошего из этого не выйдет. В Европу нельзя «принять», Европу можно только построить у себя в стране. Надо выходить на тему. — Мэм Скотланд-Ярд расследует незаконное… скажем, перемещение детей. Из стран Восточной Европы. — У нас все законно! — Я понимаю, мэм — терпеливо сказал Виздом — мне нужен взгляд специалиста. Как вы считаете, есть ли в Великобритании и других стран рынок… как бы это выразиться… незаконного оборота… детей. И каков он? * * * Несмотря на военное прошлое — Виздом все-таки был неплохим детективом. Ему повезло учиться у самого криминального инспектора Форша, когда тот еще работал. Форш заставлял своих учеников слушать, как говорит свидетель или подозреваемый — а потом они собирались, и говорили, кто что понял и какие выводы сделать. Слушать — это более важное умение криминального детектива, чем стрелять или драться. Но еще более важное — умение заставить человека свободно говорить. Потому что обычно они проговариваются… То, что эта Айрин виновна — Виздом понял уже после пятнадцати минут разговора. Этому и учил Форш — понимать, стоит на человека дальше тратить время — или не стоит. И не ошибаться. Это агентство — только с виду простая контора по устройству детей в британские школы… на самом деле это что-то другое. Что — покажет расследование. Обменявшись визитками и поблагодарив Катовскую за помощь Скотланд-Ярду — инспектор вышел на улицу. Машина стояла там же, где и всегда, перед ней — он по привычке наклонился, завязывая шнурок. Под днищем вроде бы ничего не было. Сел в машину, тронулся… надо было ехать в участок в центре, там может уже есть что-то для него, даже наверняка есть. Центр Лондона — место довольно тихое, машин тут не очень много, все больше автобусы и такси. Потому — посматривая в зеркало заднего вида, инспектор довольно быстро обнаружил, что он не один. Вон тот Воскхолл… и кажется, еще Мазда. При скорости движения тридцать пять выявить слежку легко — не так быстро машины меняются. Да неужели…