— Косолапый. Бурый такой медведь. Он, видимо, первым обнаружил «бездыханное тело» и решил прикопать такую добычу, вот и завалил ее ветками. Сыт был, наверное, — усмехнулся он. — Медведи часто так поступают. Осмотрев поляну, мы нашли следы этого зверя — давнишние и посвежее, наверное, приходил потом, бедняга, и не мог понять, куда делось лакомство! Конечно, когда первый раз поляну осматривали, искали только следы преступника, а о звериных никто и не подумал! Переварив эту новость, я строго спросила: — А поляну тоже медведь поджег? Или мышка бежала, хвостиком махнула? — Нет, — так же серьезно ответил мне муж. — Поляну поджег преступник. — Так может, ты знеешь и зачем ему это понадобилось? — Продолжала я расспрашивать. — Могу только предполагать, — ответил Иван. — Но, раз тело маскировал медведь, можно сделать вывод, что в замыслы преступника это не входило, и он как раз хотел, чтобы Машу нашли живой… — Но, судя по всему, он сжег только куртку, футболку и окровавленную траву, — размышляла я. — Но чего ради? — Сама подумай, — зловредно посоветовал он. — У тебя хорошо получается! 20 Я обедала с Надей и Геной, который, отлучившись с работы на время перерыва, сообщал жене сельские новости: — Ваську-то Калязина в больницу положили! — Допился, — вздохнула Надя, ставя на стол кувшин с молоком. — Или все-таки сердце? — Нет, отравление, — охотно пояснил Гена, с аппетитом откусывая от горбушки. — Так что зря про него болтали, будто он колдун! — Колдун не колдун, а глаз у него дурной, — воз-разила Надя. — На что ни посмотрит, о чем ни узнает, все прахом пойдет! А что приключил ось-то? — Да обрадовался мужик, что свинью продал новому жильцу, и перепил на радостях. А спиртное сама знаешь, какое теперь, Качество-то ни к черту, народ травится направо и налево! Мне вспомнился известный анекдот, герой которого жаловался, что пять бутылочек водки он выкушал, а шестой отравился — несвежая попалась. А Гена тем временем рассказал весьма занятный сюжет из местной хроники. Василий Калязин, мужик лет пятидесяти, жил один в домике поодаль от поселка — на другом берегу Волхова и ближе к лесу. Местные жители его избегали, считая если не колдуном, то обладателем дурного глаза. Во многом поддержанию этой легенды способствовала травма, полученная Василием в молодости на каких-то химических объектах: один его глаз был изуродован и практически не видел, а второй, с радужной оболочкой странного цвета — серо-зеленовато-карего, да еще с крапинками — казался не менее страшным, чем первый. От одиночества он спасался двумя способами собирая разные травы и веточки в лесу, отчего все думали, что он варит колдовские зелья, и разводя скотину — у него всегда были четыре свиньи и стадо гусей. Кроме них и смешного пса совершенно невероятной породы, никаких живых душ Калязин не признавал, а жители поселка старались избегать его общества. Даже участковый Шестопалов не включал усадьбу Василия в свой маршрут при обходе территории. — А тут появился у него жилец, — рассказывал Гена, — и вроде как молодой парень, из города, это мне все Женька, брательник мой, сказал, он врач в городской больнице, как раз в его дежурство Ваську и привезли. Ну, жил-жил тот парень у него да затеял свининки покушать и купил у Васьки свинью, честь по чести, да еще со всеми потрохами! Даже кровь в мешочек чистый собрал, мол, свезет на мясокомбинат, ему там знакомый колбаски наделает! Остальное разрезал, разделил, как надо: что зажарил, что закоптил, в общем, заготовил надолго. Понятное дело, конечно, в городе-то свежей ветчинки не сделаешь! Сала опять же насолил… А дня три назад вдруг принес какую-то выпивку, то ли портвейн, то ли горилку эту хохлацкую, бутылок пять, не меньше, и стали они с Васькой отмечать что-то. Вот после этого Ваське и заплохело, очнулся уже в больнице, — Господи, кто ж нашел-то его? Удивилась Надя. — К «ему же никто не ходит отродясь! — Да сам как-то очухался, нашел телефон, который жилец позабыл у него дома, да и позвонил в больницу, — усмехнулся Гена. — Да так я и поверил, что он забыл, небось, Васька сам его и слямзил по-тихому, у него ж ходка была за воровство в молодости! А потом выяснилось, что он болезнью какой-то страдает, не помню, как называется, но, в общем, ему обязательно чужие мелкие вещи тырить надо. — Клептомания? — Уточнила я. — Во-во, — обрадовался Гена. — Вот ему эта клептомания и помогло. Во жизнь-то как поворачивается! — За что боролись, на то и напоролись, — улыбнулась я. — Только тут наоборот немного получается. Чуть позже, когда мы с Лизой пили чай в летней кухне, оценивая последние достижения следствия, к нам, осторожно потряхивая рыжими косичками, подсела Мила. Время от времени поглядывая на нас, она ерзала по скамейке, как будто задумала что-то, но никак не решалась спросить. — Что случилось, Мила? — Полюбопытствовала я. Опять затеяли с Ромой какие-нибудь подпольные действия? — Нет, — вздохнула та. — Валентин Викторович нам сказал, что теперь, когда мы знаем об ответственности за сокрытие улик, нас ничто не сможет спасти от уголовного преследования. Я о другом думаю. — Она вздохнула еще раз. — И о чем же это? — Осведомились Лиза. — Завтра Иванов день, — сказала Мила грустно. — Ой, точно, надо будет мужа поздравить, что ли, — вспомнила я. — И всех, кто попадется под руку, облить водой! — Обрадовалась зловредная Лизка. — А сегодня ночью надо гадать, — продолжала Мила. — Самая правдивая ночь для этого — так в моей книге написано. — Она вытащила на стол свой фолиант и предъявила нам описание обычаев, принятых на Иванов день. — «Вся нечистая сила в Иванову ночь выходит на землю, в эту ночь принято собирать целебные травы, а девушкам и молодым женщинам — гадать», — прочитала она с выражением и робко посмотрела на нас. — Клава, а тут как раз колдун, оказывается, есть, и рва его дома нет, мы сможем беспрепятственно погадать около его жилища, лучше места не найти — он же не зря это место выбрал для своего обиталища, значит, оно магическое, там всю правду узнаем! Тем более нам придется переправиться через Волхов, а он в старые времена считался волшебной рекой, и на его берегах жрецы творили свои обряды! — И что ты думаешь спросить у нечистой силы? Б-р-р! — Лиза передернула плечами. — Да что угодно! — С азартом произнесла Мила. — Сегодня любые тайны раскрываются! В этом же кет ничего плохого! Ну, сестрички, ну, пожалуйста, ну давайте туда пойдем! — Заныла она почти жалобно. — А иначе я снова займусь расследованием, и пусть меня посадят, на позор всей семье! — Она встряхнула косичками более решительно. — Клава, давай сходим, — вдруг перешла на ее сторону Лизка. — Когда еще такой случай представится! Что, в конце концов, нам может явиться страшнее какой-нибудь мыши? Никакой нечистой силы в природе не существует! — Закончив отповедь, она оглянулась и на всякий случай перекрестилась. Естественно, чисто дамская страсть к ворожбе и досрочному выведыванию будущего победила, тем более что домашние довольно спокойно отреагировали на наши намерения искать цветок папоротника и гадать. Ванька, правда, сначала был против нашего похода. Мы его заверили, что далеко в лес уходить не будем, хотя нам, конечно, и интересно было бы посмотреть, как это «деревья переходят с места на место и разговаривают друг с другом». Окончательно его успокоил довод, что волховские русалки заинтересовались бы скорее им, а не нами. В конце концов, он язвительно предупредил нас: «Смотрите там аккуратнее — «Изгоняю бесов, вызываю духов, обуваю лохов», если что — сразу звоните!» — и отпустил. Надя, мельком услышав, что мы собираемся гадать, рассказала известные ей приметы, связанные с днем Ивана Купалы — больше всего нам понравилось поверье о том, что нашедший цветок папоротника обретает способность открывать клады и получать богатство. После заката солнца мы попросили у одного местного жителя лодку, вызнали, как разыскать домик мужика с дурным глазом, потом успешно пересекли реку и направились к уединенной избушке, где маялись в отсутствие хозяина свиньи, гуси и странный пес. В качестве грубой мужской силы на случай встречи с мышью был взят Рома — единственный, кто не строил скептической гримасы при упоминании о гаданиях. Как к этому ни относись, а все-таки интересно. Путь к дому Калягина был «тернистым» в прямом и переносном смысле — он пролегал через кусты и лужайки с высокой травой, в том числе противными колючками — осотом и чертополохом. Само жилище колдуна было окружено густым кустарником и покосившимся частоколом, поодаль за домом располагались несколько ульев. За забором на лужайке стоял стог сена, накрытый черным толем. Здесь же — пустая развалюха без двери» с проваленной крышей и выломанными из стен досками. Мы с нескрываемым интересом рассматривали избушку из-за зарослей бузины, пока Мила, сверяясь с книгой, высчитывала наиболее удобное место для вызнавания правды. К нашему ужасу, ее выбор пал именно на жутковатый сарай за пределами участка. Мы сначала хотели отказаться, но, подумав, что она, чего доброго, предложит пробраться в сам дом, с неудовольствием поплелись на указанное место, утешая себя мыслью, что у нас хотя бы не будет неприятностей из-за проникновения в чужое жилище. Войдя в сарай, Мила достала пакетик, в котором запасла двенадцать трав и ветку рябины, и стала сооружать на земляном полу нечто вроде костерка. — Ты смотри, сарай не подожги и дом заодно — посоветовала ей Лиза, продолжая время от времени осенять себя под шалью крестным знамением. — А то вдруг не удастся на нечистую силу пожар списать! Нас несколько успокоило намерение Милы развести огонь по всем правилам — добыв его трением рябинового прутика. Решив, что для этого, ей потребуется как минимум сотня миллионов лет и несколько ступеней эволюции, мы отправились изучать усадьбу колдуна. Изба была старая, но крепкая, рядом пристроечка, надо полагать, сарай для скота, собачья конура около крыльца. Не любит, стало быть, мужик неожиданных посетителей, подумалось мне. Через несколько минут до нас донесся собачий лай — я сначала подумала, что кобелек учуял наше присутствие, но, прислушавшись, с удивлением поняла, что он скорее приветствует кого-то хорошо знакомого или даже играет с ним. Однако никого не было видно. Почти сразу же лай смолк, а мы обратились в слух. В темном окне избы было видно мелькание тонкого лучика света — очевидно, кто-то искал что-то в комнате, не желая афишировать свое присутствие. Или то была нечистая сила, праздновавшая в отсутствие хозяина день Ивана Купалы? Мы вернулись к Миле. Наша колдунья, отчаянно растиравшая рябиновой пилочкой деревяшку, уже начала нервничать — огонь не спешил зажигаться. Глянув на часы, она решительно заявила: — В общем, будь, что будет! Без четверти двенадцать. Я не хочу упускать такой случай! Она зажгла рябиновую палочку спичкой, а уже от нее воскурила свои травы, которые, к счастью, очень быстро истлели, не создав лишнего дыма и огня. Мы расселись рядом с Милой, оказавшись прямо напротив дверного проема, из которого был виден угол дома колдуна, калитка, лужайка и дорожка. Доморощенная предсказательница судеб вытащила на мешка какие-то зерна и лист бумаги, расчерченный странными каракулями надо полагать, магический круг. Посыпав его пеплом от трав и усевшись на корточки, она приступила к гаданию. Занятие увлекло всех нас, и, выясняя будущее, мы совсем забыли про странный огонек в окнах. Через некоторое время, уже получив заверения, что Лизке предстоит родить второго ребенка, Роме — стать великим сыщиком и генералом, как Валентин Викторович, Миле — победить в конкурсе «Мисс Петербург-2008», а мне — встретить старых друзей и узнать много нового, мы стали спрашивать у духов о всяких пустяках. После того как я спросила, исправится ли характер у Веллы, а Лизка — женится ли Макс на Нелли (ответ был неопределенным), Рома вдруг предложил: — А давайте все-таки спросим, кто убийца, и где он сейчас?! Нет, ну если вы боитесь… — Замялся он, встретив наши с Лизой злобные взгляды. Но потом я сказала: — Была не была! Вдруг и вправду нам откроется истина? Раз уж духи сегодня такие разговорчивые. Мила обвела нас всех торжественным взглядом, вновь воскурила пучок травы, он почему-то ужасно задымился и завонял — видимо, попался мокрый «ворожейный материал». Это ничуть не смутило гадалку, и, коснувшись своего магического круга растопыренными пальцами, она глухо произнесла по-шведски: — Дух Вещего Олега, явись и расскажи нам, кто совершил злодеяние на твоей могиле! — А чего по-шведски? — Тихонько прошептал Рома, уже научившийся отличать на слух наречие викингов. — Так он же швед был! Тихо ты! — Прошипела Лизка, следя за Милиными движениями. Господи, неужели Вещий Олег надумает предстать перед нами? Миле пришлось возобновить заклинания трижды, прежде чем духи соизволили вновь отозваться. И тут мне показалось, что я слышу чье-то тихое движение по двору, за стеной нашего сарая. Взволнованная до крайности, я оглянулась, готовясь увидеть призрак пожилого викинга в плаще и древних доспехах, да еще со злополучным конем в поводу… Но на дорожке, метрах в двадцати от нас, показалась фигура мужчины вполне современного вида. Худощавый, с темными волосами (насколько позволяла разглядеть белая северная ночь), он шел спокойно и уверенно, глядя прямо перед собой и немного вверх, как будто хорошо знал эти места. В полумраке мне показалось, что ноги его едва касаются мокрой от росы травы. Я толкнула Лизку в бок и, сделав знак молчать, указала на проходившего мимо. Лиза передала эстафету молчания Роме и Миле, и мы вчетвером, затаив дыхание, уставились на видение. Мужчина остановился, и сердце мое замерло: было что-то знакомое в его облике и манере держаться. Он, не спеша, наклонился поднять что-то с земли, а когда разгибался, я похолодела: на меня смотрели большие, немного грустные глаза Игоря! Одетый во все черное, с необычно бледным и худым лицом, он странным взглядом осмотрел местность и, легко ступая, ушел в сторону ульев. Высокая трава слегка колыхалась, но следов от его ног не было видно. В полном оцепенении я следило за этим призраком и пришла в себя, когда минуло некоторое время после того, как он скрылся за стогом. Тогда я нашла в себе силы посмотреть на своих спутников. Они узнали лицо призрака и безмолвно следили за его передвижениями по лужайке. Внезапно налетевший ветерок разметал все атрибуты гадания, служившие аппаратом для связи с Вещим Олегом. Мы все уставились на них, а потом друг на друга. — Что это было? — Пробормотала Лизка, снова крестясь. — Привидение! — Уверенно, но дрожащим голосом ответила Мила. — Да… — Эхом отозвался Рома. — Я читал про такое. В Иванову ночь по земле не только нечистая сила ходит, но и те, кто умер не своей смертью. Вот Игорь нам и явился. Вы заметили, какой он бледный?! — Как это можно умереть не своей смертью? — Возмутилась я. — А чьей он тогда смертью умер, Олега, может быть? А вообще, может, мы пойдем отсюда, пока еще кто-нибудь не явился, не приведи Господи? Конструктивное предложение нашло отклик в сердцах собравшихся. Дрожа то ли от холода, то ли от страха, мы рванули к двери сарая, но, достигнув заветного просвета, встали как вкопанные — апогеем нашего кошмара стало появление какого-то странного существа, напоминавшего одновременно и собаку, и козла, только с длинным хвостом с кисточкой на конце. Немного прихрамывая и подскакивая, оно черной тенью мелькнуло сначала возле соседнего с нами рябинники, потом возле крыльца дома колдуна и повозилось около сарая со скотом… Не помня себя, мы спустились к реке, прыгнули в лодку и, выхватывая друг у друга весла, принялись судорожно грести! Уже на нашем берегу я спросила: — Как вы думаете, что это было? Черное, после Игоря? — Надо полагать, черт, — равнодушно сказала Мила. Наскоро вернув мужику ключи, мы побежали домой, ругая Милу, Иванов день и собственную глупость. В летней кухне с Надей и Геной сидел Иван. Они что-то весело обсуждали, поедая малосольные огурцы. Увидев нас, Надя побежала за чистыми тарелками, и Ванька вышел нам навстречу. Рома по пути свернул в сторону общежития, и перед нашими домашними предстали только три бледные тени. — Клава, ты что, в речку упала? Ты же зеленее этого огурца! Да и Лиза не лучше! Что это с нами сделалось? — Приветствовал меня муж. Я опустилась на скамейку, положив на колени почему-то сжатую в кулак руку. Разжав пальцы, я увидела на ладони пушистый лиловый, но изрядно помятый цветок чертополоха. — Это и есть ваш цветок папоротника, который вы отобрали у нечистой силы? — недоверчиво поинтересовался Иван, подсаживаясь ко мне. — Будем надеяться, что это чудо-растение принесет не только занозы, но и сказочное богатство!