— Понимаю. И если вижу перед собой разболтанных девиц, которых уже не один понос не остановит, могу отчитать безжалостно. — Какие мы предусмотрительные, — ядовито усмехнулся Туполев. Я добилась своего. Кирилл перестал умолять и давить на психику, продажа некондиционных товаров немного его отвлекла. Бухаться на колени он больше не собирался. — Как ты думаешь поступить дальше? — спросила я. — Мне нужна фора в три-четыре месяца. Потом явлюсь с повинной. — Зачем тебе это время? Кирилл опять встал, задрал голову к потолку и выпалил вверх: — Я пишу книгу. Чтобы ее закончить, мне нужен хотя бы месяц и еще два-три на договор с издательством. — И о чем твоя книга? — немного заинтересованно спросила я. — Прости, но это неважно, — буркнул Туполев и вернулся на ящик. — Ты меня не обманываешь? — Нет. Когда ты принесешь мне ноутбук, я покажу тебе текст. Только что я непрозрачно намекала гостю, что договориться на моих глазах с совестью у него не получиться. Я не говорила ему в лоб — ты убил женщину, пусть случайно, но ты должен за это ответить. Я терпеливо ждала принятия мужественного решения. Но ему удалось меня зацепить. Как для каждой гадости оправдание, так и для каждой рыбки есть своя наживка. — О чем твоя книга? — повторила я. Кирилл усмехнулся, оперся локтями о прилавок и посмотрел на свой дом. — Это мечта. Фантастический роман. — Звездные войны и все такое? — Почти. Но там, на моей планете все по-другому. Красивые женщины всегда добрые, мужчины не предают друзей… — Утопия? Он рассмеялся: — Знаешь, после Назара ты первая, кому я в этом признался. Даже мама не знает о Коумелле. — Коумелле? — Это планета. Там умные звери и впечатлительные цветы. Звери живут своей почти разумной жизнью, а вместо собак и кошек, люди держат дома цветы. Представляешь — ты приходишь домой, а цветок радостно раскрывает бутон тебе навстречу. И благоухает. Если его обидеть, он вянет. Так учат детей — не обижать ничто живое… Кирилл прерывисто, со всхлипом вздохнул, и я поняла, что, кажется, помогу ему. В обмен на обещание. — Твоя книга почти готова? — Да. Не хватало только эпилога. Но теперь я знаю, чем закончиться история. — Все закончиться плохо? Как в жизни? — Нет. Они найдут друг друга. Мой Алмен, Олия и его брат Азар. — Азар, это Назар? — Почти. Там все почти и условно, все относительно и призрачно. Утром гибкие туманы, вечером, пылающие над горными пиками закаты… Я слушала и ловила себя на мысли, что почти вижу горные вершины, окрашенные отсветом пламенеющего заката, настолько хорошо Кирилл рассказывал о дивном мире. Ох, как захотелось мне побывать на этой Коумелле! Планета с умными цветами меня заворожила. — А море там есть? — Океаны. И в них разумная жизнь. Вторая, более древняя цивилизация. — Здорово! Дашь, почитать? — Обязательно. Как только ты принесешь мне ноутбук. Заглатывать наживку я все же не торопилась. — А набрать эпилог на другом компьютере у тебя не получиться? Потом, когда Назар или мама принесут тебе ноутбук, ты объединишь конец и начало… — У меня нет денег, — перебил Кирилл. — Совсем? — Ну не совсем, кое-что в кошельке и на кредитной карте болтается. Но основная часть моих личных средств на счетах в московском отделении швейцарского банка. Почти восемьсот тысяч евро. — Много, — вздохнула я. — Но при чем здесь ноутбук? — У меня отвратительная память, я рассеян. Номера счетов занесены в память компьютера. Есть, конечно, еще зашифрованная бумажка в рабочем сейфе, но туда мне точно не добраться. Проще тебе сходить домой, и принести ноутбук. — Ага, — расстроилась я, — ты все же считаешь, что сумел меня уговорить? Не выйдет, уважаемый. Шарить по чужим квартирам я не пойду. — Это моя квартира! — вскрикнул Кирилл. — Мой компьютер, мои деньги! — Ну, не знаю, — вякнула я. Кирилл сел на корточки перед моими коленями, взял мои руки в свои и крепко сжал ладони. Его лицо застыло перед моими глазами — побледневшее, все еще испуганное, но уже не растерянное. Он принял какое-то решение и собирался его выполнить. Оставалось только заставить маленькую белую пешку шагнуть по полю в тыл черного короля. — Софья, когда я к вам пришел, то, по-моему, сказал, что должен был сегодня ехать в Москву? — Нет, точнее не помню. — Так вот. Сегодня вечером я должен был выехать в Москву, поселиться в отеле и завтра в мой номер должен был придти Назар. Мы заранее обговорили все условия встречи. Но когда машина уже выезжала на московское шоссе, от Назара поступило СМС сообщение «Встреча переноситься. Связь по схеме номер три». Это значит, что он уже в России, но у него изменились обстоятельства и он свяжется со мной дополнительно через какое-то время. Софья, если вы не принесете мне ноутбук, я не смогу срочно связаться с братом. Я не помню, что значит «схема номер три». — А послать сообщение SOS его секретарше в виртуальный офис, вы не можете? — я редко могла назвать себя дурочкой. Лапшу с ушей всегда стряхивала одним движением головы. — И не говорите мне, пожалуйста, что из-за плохой памяти вы забыли этот адрес электронной почты. Думаю, по нему вы отправляли сообщения по десять раз на дню. — Да. Помню. Но его уже нет. — Кого? Офиса? — Да. Брат подготовил переезд из-за границы в Москву, все, как вы понимаете, происходит в строжайшей тайне и даже мама пока не знает, что Назар в России. — Паранойя, — вздохнула я. — Нет! Осознанная необходимость! Самоед не делает повторных выстрелов, он стреляет один раз и наверняка! А я не хочу добивать своего парализованного брата. — Не орите, — сухо попросила я. — Мне надо подумать. Взяла сигарету и вышла воздух. На холодном небе ярко сияли звезды. Где-то в неснесенных частных домиках тявкали дворовые собаки, от зверинца доносилось хриплое сопение и скрежет досок полового настила клеток. За две недели соседства со зверинцем я даже на секунду не подумала пойти и взглянуть на зверей. Несчастные и запертые они не будили любопытства. Лучше б интересовалась зверьми, чем окнами дома напротив, вздохнула и глубоко-глубоко задумалась. Кирилл несколько раз менял причину, по которой ему необходимо получить ноутбук. Сначала был роман, потом восемьсот тысяч евро, теперь схема номер три для связи с братом. Где правда? Не исключено что все вместе и является причиной такой настойчивости, и Кирилл не лукавит. Впрочем, о невозможности связи, скорее приврал. Никакой офис, даже виртуальный не сворачивают за столь короткий срок. Кто-нибудь обязательно остается на связи. Но что я знаю о правилах игры в прятки с убийцами? Ничегошеньки. Какой-то засекреченный канал связи должен иметь место. А приговоренный может не иметь сотового телефона, по которому его можно отследить и так далее. Так врет мне Кирилл или нет? Куда он пытается меня втянуть или в его просьбе сходить за компьютером, нет ничего дурного? И как я буду чувствовать себя в последствии, если помогу ему избежать наказания — то есть взять восемьсот тысяч и скрыться? Думаю, плохо буду себя чувствовать. Но если откажу ему в помощи, станет еще хуже. Вот ситуация-то! И что тут выбрать? По крайней мере, дождаться утра, решила я. Затоптала окурок в землю и вернулась на борт субмарины. Кирилл не знал, что я почти себя уговорила, и встретил возвращение словами: — Если хотите, я отдам вам половину денег, что хранятся на счетах. Хотите? Это много, в долларовом исчислении около полумиллиона. Я оседлала табурет как лошадь и усмехнулась: — А мне так кажется, что мало. Свобода получается куда дороже. Он поверил. Удивительно, но он поверил. Мы жили в разных мирах и мыслили разными категориями.