На её спине не было седоков. Они влетели в комнату через окно. Софи сильно ушибла правый бок, Агата отделалась ссадиной на запястье. Но боль означала, что они ещё живы. Что у них ещё есть надежда вернуться домой. Дружно застонав, они поднялись на ноги. А потом Софи увидела самое худшее. – Моя туфелька! – Она подняла хрустальный каблучок, обломавшийся почти под корень. – Они были уникальными, – печально вздохнула она. Агата, пропустив её слова мимо ушей, пошла вперёд, в тёмную серую комнату, едва освещённую лучами восходящего солнца из окна. – Здравствуйте? – спросила Агата. Её голос разнёсся эхом, но никто не ответил. Девочки прошли дальше, в глубину комнаты. Вдоль стен стояли каменные книжные шкафы, сверху донизу уставленные разноцветными переплётами. Софи стряхнула пыль с одной из полок и прочитала названия, написанные элегантными серебристыми буквами: «Рапунцель», «Поющая косточка», «Дюймовочка», «Король-лягушонок», «Тростниковая шапка», «Шесть лебедей»… Все эти сказки запоем читали дети из Гавальдона. Она посмотрела на Агату – та разглядывала книги с другой стороны комнаты. Они стояли в библиотеке, где были собраны все когда-либо написанные сказки. Агата открыла «Красавицу и чудовище» и увидела, что сама сказка написана таким же элегантным почерком, как и название на корешке, и проиллюстрирована яркими картинами – такими же, как висят в вестибюлях обеих школ. Потом она открыла «Красные башмачки», «Ослиную шкуру» и «Снежную Королеву» и обнаружила, что и они написаны тем же аккуратным почерком. – Агги? Агата посмотрела туда же, куда и Софи, в самую тёмную часть комнаты. В тени она разглядела белый каменный столик, прислонённый к стене. Над ним что-то было: длинный тонкий кинжал, волшебным образом держащийся в воздухе. Агата провела пальцами по холодной гладкой столешнице и вспомнила о пустых надгробиях за домом, ещё не дождавшихся покойников. Софи не сводила глаз с ножа, совершенно неподвижно висящего на высоте нескольких футов над столом. А потом она поняла, что это вовсе и не нож. – Это перо, – тихо проговорила она. Оно было сделано из чистой стали, в форме вязальной спицы, очень острой с обеих сторон. С одной стороны пера была выгравирована надпись, непрерывной вязью тянувшаяся от одного конца до другого. На перо вдруг попало пятнышко солнечного света, и от него во всех направлениях разлетелись ослепительные золотые лучи. Агата отвернулась, а повернувшись назад, увидела, что Софи уже забралась на стол. – Софи, нет! Софи смотрела на перо, напряжённая, с широко раскрытыми глазами. Весь мир вокруг неё растворился в серой мгле. Она видела лишь блестящее, острое, словно веретено, перо, и странные слова отражались в её остекленевших глазах. Где-то в глубине души она понимала, что они означают. Она протянула к перу руку. – Не надо! – закричала Агата. Кожа Софи коснулась холодной, как лёд, стали, и на стол вот-вот должна была брызнуть кровь… Агата сбила её с ног, и девочки рухнули на стол. Софи вышла из транса и подозрительно посмотрела на Агату. – Я лежу на столе. С тобой. – Ты едва не дотронулась до него! – воскликнула Агата. – Что? С чего мне трогать… Она подняла взгляд на перо, которое уже не висело неподвижно. Смертоносное остриё покачивалось в дюйме от их лиц, словно выбирая, кого из них убить первой. – Не двигайся, – прошипела Агата сквозь стиснутые зубы. Перо раскалилось докрасна. – Бежим! – крикнула она. Перо спикировало вниз, и обе девочки скатились со стола. Острый, как бритва, кончик остановился за миг до столкновения с камнем. В облачке дыма на столе внезапно появилась книга в вишнёво-красном деревянном переплёте. Перо перевернуло обложку, открыв первую пустую страницу, и начало писать: Давным-давно жили-были две девочки… Такой же элегантный почерк, как и раньше. Совершенно новая сказка. Софи и Агата, по-прежнему лежавшие на полу, в ужасе уставились на книгу. – Как странно, – сказал мягкий голос. Девочки обернулись, но никого не увидели. – Ученики моей школы учатся и трудятся четыре года, ходят в Лес, ищут своих Врагов, сражаются в жестоких битвах… просто потому, что только лишь надеются, что однажды Сториан запишет их историю. Девочки огляделись. В комнате не было вообще никого. Но потом они увидели, как тени на стене сливаются в ту самую кривую тень, которая их похитила. – А тут он вдруг начал писать сказку о двух первокурсницах, неумелых, необученных, неуклюжих незваных гостьях, – сказал Директор школы. Серебряная мантия целиком окутывала его сгорбленное, худое тело. На густых, призрачно-белых волосах держалась ржавая корона, чуть съехавшая набок. Лицо почти полностью закрывала блестящая серебряная маска, и видно было лишь блестящие голубые глаза и широкие, полные губы, изогнутые в озорной улыбке. – Должно быть, он видит хорошую концовку. Сториан снова коснулся страницы. Одна была красива и всеми любима, а другая – одинока и уродлива. – Мне нравится наша сказка, – сказала Софи. – Она ещё не дошла до того места, где твой принц дал тебе в глаз, – ответила Агата. – Нам пора домой, – насупилась Софи. Они подняли глаза и увидели, что Директор школы внимательно разглядывает их. – Читатели, конечно же, непредсказуемы. Некоторые оказались в числе наших лучших студентов. Большинство из них, впрочем, потерпели бесславный провал. – Он отвернулся и посмотрел на далёкие башни. – Но это лишь доказывает, насколько же затуманены их умы. Сердце Агаты колотилось. Вот их шанс! Она ткнула под бок Софи. – Давай! – Не могу! – прошептала Софи. – Ты сказала «Оставь его мне»! – Он слишком старый! Агата толкнула её локтем под рёбра, Софи ответила тем же… – Многие учителя говорят, что я похищаю вас, ворую, забираю против воли, – сказал Директор школы. Агата ногой подтолкнула Софи вперёд. – Но на самом деле я вас освобождаю. Софи сглотнула и сняла разбитую туфельку. – Вы заслуживаете особенной судьбы. Софи медленно шла к Директору школы, занося обломанный каблук. – Вы заслуживаете шанса узнать, кто вы такие. Директор школы повернулся к Софи, направившей туфлю ему в самое сердце. – Мы требуем, чтобы нас отпустили! – закричала Агата. Тишина. Софи упала на колени. – О, пожалуйста, сэр, мы молим о пощаде! Агата застонала. – Вы забрали меня для школы Добра, – всхлипывала Софи, – но меня направили в школу Зла, и моё платье теперь чёрное, волосы – грязные, мой принц меня ненавидит, мои соседки по комнате – убийцы, а ещё у никогдашников нет комнат Красоты, так что теперь… – она застонала высоким сопрано, – я воняю. Она закрыла лицо руками и зарыдала. – Значит, вы хотите поменяться школами? – спросил Директор. – Мы хотим вернуться домой, – сказала Агата.