Александр наклонился было, попробовал поднять Дайну – и она почувствовала общий страх и недоумение. С чего бы первокурснице так убиваться над ректором? Глупые, разве они знали? Разве они могли понять, что сейчас жизнь уходила и из Дайны тоже? Ведь если Валентина больше нет, то ей-то зачем оставаться? Что она будет делать одна? Как она будет жить без него? – Оставьте ее. – Кристиан сориентировался сразу же; только потом Дайна поняла: он был одним из немногих, кто знал правду о том, что она некромантка. – Выйдите. Быстро, быстро! Никто не стал с ним спорить. Девушка не заметила, как кабинет ректора опустел: вроде бы только что здесь толпились люди, тоненько всхлипывали крысы и было почти невозможно дышать – и вот в распахнутое окно врывается свежий ветер, носилки с Валентином лежат на полу, рядом на коленях стоит Эжен, и его лицо дрожит и наливается красным. Кристиан наклонился к Дайне, дотронулся до ее плеча. – Чем вам помочь, ваше высочество? – спросил он. Дайна всхлипнула. – Я не знаю… – прошептала девушка. – Что мне делать? Она и правда не знала. Когда Дайна оживляла Гровира, то все произошло будто бы само по себе. Та сила, которая наполнила ее после развода, просто все взяла в свои руки. «Вернись, – только и смогла подумать Дайна. – Пожалуйста, Валентин, вернись ко мне. Я ведь не смогу без тебя, я не справлюсь. Валентин, пожалуйста». Вспомнилась ночь, которую они провели в гостинице, – тогда Дайна испытывала страх, замешанный на разочаровании и тоске, который потом растаял, сменившись теплом и надеждой. Той ночью для них с Валентином началась новая жизнь – и они, конечно, этого не поняли. А теперь не будет ничего, ни надежды, ни страха. Ничего. Потому что если Валентин умрет, то и Дайны не станет тоже. – Вернись, – прошептала она. Осунувшееся бледное лицо Валентина смазалось, расплылось влажной акварелью. На глаза набежали слезы. Когда холодеющие пальцы Валентина дрогнули в ее руках, Дайна на какой-то миг лишилась чувств. Опомнившись, она увидела, что Валентин открыл глаза и мутным невидящим взглядом уставился куда-то вверх. Валентин казался чужим, словно смерть что-то забрала у него на память. Но он был жив – и Дайна позволила себе расплакаться. – Ты жив, – прошептала она, дотронулась до его щеки, не заботясь о том, что об этом подумают Кристиан и Эжен. Сейчас Дайна имела на это право, сейчас больше ничего не имело значения. Слепой взгляд скользнул по ее лицу, и Валентин с болезненной гримасой повел головой, отстраняясь от ее руки. – Как ты? – спросил Эжен, каким-то детским жестом погладив брата по лбу и волосам. – Что с тобой случилось, ты помнишь? Валентин зажмурился, снова открыл глаза – Дайне казалось, что он пытается опомниться и не может. Из коридора донесся чей-то возглас облегчения. Что, интересно, будут говорить уже сегодня о Дайне и ректоре? Какие сплетни побегут по академии? Это было не важно. Это не имело значения. – Нет, – хрипло откликнулся Валентин. – Ты… мой брат. – Да. – Эжен заглядывал в лицо брата и с каждой секундой его испуг и растерянность росли и росли. – Я твой брат, Эжен. Мы в академии магии. Помнишь? – Нет, – прошептал Валентин, слепой взгляд снова скользнул по Дайне, и она с ужасом поняла, что Валентин не узнает ее. Смотрит, и вид заплаканной первокурсницы ни о чем ему не говорит. Просто ревущая девчонка, которая ни с того ни с сего решила до него дотронуться. – Меня что-то ударило. – Тебя пытались убить. – Кристиан провел ладонью над его головой, и воздух наполнился звонким треском серебристых молний. – Вот, остаточная пыль заклинания. Огненный кулак, надо же… Давно его не видел. Валентин прикрыл глаза, понимающе кивнул. – Помогите мне встать, – попросил он и, когда Эжен и Кристиан подняли его и усадили в кресло, поинтересовался, не глядя на Дайну: – Откуда здесь… взялась некромантка? Копье еще глубже погрузилось в грудь Дайны – Валентин положил на него руки и с усилием ввинтил в ее тело. Воздух скомкался в горле, сердце нервно заколотилось. Он не помнит? Он совсем ее не помнит? – Это ее высочество Дайна Девлет, твоя студентка с первого курса, – напомнил Кристиан. Посмотрел на Дайну, сделал успокаивающий жест правой рукой: не бойся, такое бывает, он просто еще не оправился от удара. – Мы прикрываем ее от инквизиции, она работает с безопасностью отбора невест. Валентин кивнул. Устало прикрыл глаза. – Она помогла тебе вернуться, – добавил Кристиан, и Дайна ощутила обжигающее прикосновение благодарности. Валентин не узнавал ее – никогда прежде она не чувствовала себя настолько одинокой, ненужной, лишней, даже в тот день, когда свекровь и Кендрик выбросили ее из своей жизни. – Благодарю вас, ваше высочество. – Дайна не услышала слов, настолько тихо говорил Валентин: прочитала по губам. – А пока оставьте нас. Дайна вышла в коридор, не чувствуя под собой пола. Собственное тело сделалось каким-то неповоротливым и чужим. Она даже не сразу поняла, что кто-то придержал ее за руку. – Что там? Дайна обернулась, увидела встревоженную госпожу Эмилию, остальных преподавателей, толпу студентов. Все смотрели на нее, все ждали ее ответа. И что она могла сказать? Что человек, который обнимал ее минувшей ночью, который отказался от всего ради возможности любить и не скрывать свою любовь, сейчас смотрит на Дайну, не узнавая? Что это страшнее и горше смерти? – Он жив, – ответила Дайна, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Он жив, все хорошо. С ним его высочество Эжен и господин Кристиан… Голос сорвался. Гровир обнял ее, Дайна уткнулась лбом в его плечо и поняла, что у нее нет сил, чтобы плакать. Кажется, она и жить-то уже не может. – Все слышали? – звонко сказала госпожа Эмилия. – Все хорошо, ситуация под контролем. Можете расходиться, незачем тут топтаться. А вы, дорогая, – промолвила она уже тише и снова дотронулась до руки Дайны, – следуйте за мной, пожалуйста. Александр, вы тоже! Мне понадобится ваша помощь. Куратор понимающе кивнул, и госпожа Эмилия решительно направилась по коридору. Дайна и Гровир поплелись за ней. Глава 7 Лицо врага Кабинет госпожи Эмилии располагался в самом конце коридора. Дайна вошла и на какое-то мгновение растерялась оттого, сколько вещей поместилось в такой маленькой комнате. Были здесь и стопки старинных книг, и метелочки пестрых трав и цветов под потолком, и свечи всех форм и размеров, и птичий череп, который таращил глаза с каминной полки и даже аккуратные пирамиды цветных порошков, от которых едва уловимо пахло карамелью. Был даже портрет какого-то древнего философа, дремавшего в кресле с книгой в руке: неуловимый ветер шевелил страницы, глаза философа двигались под веками. В кабинете было холодно – госпожа Эмилия бросила пылающий шарик в камин и, когда в нем весело затрещало пламя, сказала: – Дорогая, здесь, в академии, вы среди друзей, и вам нечего бояться. Вы мне верите? Дайна кивнула. Гровир тоже кивнул, хотя его никто не спрашивал. – Конечно, – ответила принцесса. – Как я могу вам не верить? Госпожа Эмилия продолжила: – Дайна, сейчас я хочу услышать от вас правду. У девушки заледенели руки. Она выпрямила спину, стараясь держаться максимально спокойно и уверенно, хотя ощущение опасности так и звенело в ней. Госпожа Эмилия могла казаться милой пожилой дамой, любительницей варенья, кружевных салфеток и прогулок в парке с собачкой, но все это было лишь декорациями, за которыми скрывалась матерая ведьма. Должно быть, гранд-мастер Баэрн многое отдал бы за то, чтобы пообщаться с ней в допросной – да руки были коротки. И эта ведьма не собирается церемониться с Дайной. Она узнает все, что ей нужно. Александр закрыл дверь. Встал так, чтобы отрезать Дайне и Гровиру любые возможности к отступлению. – Я достаточно опытна, чтобы отличить мертвого человека от живого, даже если он умер несколько мгновений назад, – продолжала госпожа Эмилия. – Нюансы в ауре, общий вид лица и тела – все это говорило о том, что наш несчастный ректор убит. Огненный кулак, скорее всего… Вы некромантка, дорогая? Вы его вернули из-за грани смерти? Дайна не обладала большим жизненным опытом, но понимала, что в таких ситуациях следует отрицать все, вплоть до собственного имени. В этой комнате у нее не было друзей, кроме Гровира. – Нет, конечно, – спокойно ответила она. Не добавить ли в голос возмущения? Нет, пожалуй, не стоит. – Господин Валентин какое-то время просто лежал, а потом открыл глаза. Он жив, и я ничего с ним не делала. Просто очень испугалась, что случилась беда. Александр довольно улыбнулся. – Мы этому очень рады, – искренне сказал он. – И я поддержу коллегу, вы действительно среди друзей. Мы вам не угрожаем и не запугиваем. Но, Дайна, нам нужна правда. Гровир мрачно засопел. Дайна чувствовала, как ему хочется броситься на защиту сестры своей крови, но он понимал, что сейчас лучше постоять молча. – Я не некромантка, – уверенно сказала Дайна. – Будь иначе, меня бы уже забрала инквизиция. А гранд- мастер Баэрн видел меня, написал господину Валентину о нашей встрече и счел, что я неинтересна для его ведомства. Как думаете, он отпустил бы меня, если бы я была некроманткой? Ой, вряд ли! Горло сдавило. Валентин сейчас был не один, и Дайна знала, что ему помогут, что все наладится, – но воспоминание о том, как он смотрел на нее и не узнавал, причиняло ей жгучую боль. Госпожа Эмилия кивнула, словно ожидала именно такой ответ. – Александр, мне понадобится ваша помощь, – сказала она и взяла с камина тонкую палочку с богато украшенной самоцветами ручкой. Гровир тотчас же встал между Дайной и преподавательницей и заявил: – Госпожа Эмилия, при всем уважении я не позволю вам обидеть сестру моей крови. Я буду ее защищать… даже от вас. Госпожа Эмилия выразительно подняла глаза к потолку. – Успокойтесь, юноша! – воскликнула она. – Никто ее не обидит, но нам нужна правда. Ради безопасности академии и самой Дайны. – Хорошо, – негромко сказала Дайна, понимая, что сейчас дело может зайти слишком далеко. Эти люди способны извлечь из них правду клещами, а когда дело доходит до клещей, то молчать уже невозможно. – Да, я некромантка. Господин Валентин прикрывал меня от инквизиции своими заклинаниями. Именно поэтому я спасла девушек, когда на отборе все взорвалось. Я проснулась оттого, что почувствовала смерть. И сейчас убежала с лекции, потому что смерть снова была рядом.