– Сними эту дрянь. Валентин устало вздохнул и провел ладонью по воздуху. Маска рассеялась, серебристые брызги упали на голубой мрамор пола. Леон устало посмотрел на мага, словно никак не мог понять, почему Валентин до сих пор закрывается от него. С трагедии в лесу прошло десять лет. Пора уже все забыть. Валентин забыл. Прошлое стало картиной в раме – проходишь мимо, и там, в груди, где, говорят, живет душа, уже ничего не болит. Он даже смог простить. Но маску так и не снял. – Как твоя дама? – осведомился Леон. Валентин пожал плечами. Позволил себе усмехнуться. Вчера он хотел оставить Дайну у себя. Валентин старался быть честным с собой. Да, она понравилась ему намного больше, чем он мог позволить. Но маг не хотел погубить эту несчастную девочку. Его любовь никогда не приводила к хорошему – значит, надо от нее отказаться. Взять себя в руки и вести привычную жизнь. Да и, в конце концов, преподаватели не спят со студентками. Дайна разделила с ним ложе еще до появления в академии и не потому, что тешила его похоть. Он сделал то, что должен был сделать, вот и все. – Никак, – ответил Валентин. – Ничего серьезного. Леон вздохнул. – Жаль. А то я уже успел за тебя порадоваться. – Вы здесь из-за этого, ваше величество? – осведомился Валентин с самым невинным видом. – А то я планировал пообедать. И вечером преподавательский совет, надо готовиться. Леон скривился. Валентин в очередной раз захотел напомнить государю о том, что необходимо воздерживаться от крепких напитков. Так он уйдет с трона раньше, чем планирует. – Тогда я сегодня же отправляю мой указ в академию, – произнес король. – Надеюсь, ты не выкинешь чего-то… в своем роде, когда приедет Эжен. Валентин подумал, что десять лет назад ему захотелось бы закричать. Но сейчас он лишь улыбнулся. Прошлое умерло. Надо было позаботиться о будущем – и не только своем. – Ни в коем случае, – сказал Валентин. – Завтра я соберу студенток, и мы начнем. – Вот и славно, – вздохнул Леон. – И знаешь… Впрочем, нет. Всего доброго. Грозовые тучи рассеялись, открывая Валентину окно и вид на горы. Первый день осени был солнечным и мягким – у студентов закончились занятия, и сейчас они пообедают и отправятся на прогулку. Что сидеть в комнатах? Успеют еще – скоро осень, зарядят дожди, и на горы ляжет серое покрывало тумана. С Леоном все было как всегда. Он начинал говорить откровенно – и тотчас же пугался того, что откровенность делает его слабым, и незамедлительно сворачивал разговор. Валентин провел рукой по воздуху, возвращая маску на место, и пошел в столовую. Обед первого учебного дня был торжественным и изысканным. Крысы расстарались, приготовив и креветок, обертнутых в бекон, и дынное суфле, и рыбу, запеченную в фольге с лимоном и розмарином, и много, много других яств. Глядя на пиршественное изобилие, Валентин подумал, что крысам надо объявить благодарность и выразить ее деньгами. Он сел за преподавательский стол, обменялся приветствиями с коллегами и, когда крыс поставил перед ним огромную тарелку с мясным рулетом и овощами, поинтересовался: – Ну как вам первый курс? – О, у меня просто прелестная девочка! – Госпожа Эмилия довольно рассмеялась. На ее тарелке была лишь куриная грудка, ломтики огурца и несколько перышек зелени – волшебница строго следила за фигурой. – Очень вежливая, очень внимательная, каждое слово ловит. Отзанимались успешно. Из нее выйдет толк, определенно. Хасимин, молодая преподавательница, которая начала работу в академии всего год назад, вздохнула: – А я не знаю, что делать с моим Петером. Он хотел в военные, что по нему и видно. Все на «раз-два, левой-правой», и доходит примерно так же. Кристиан, которому достался первый орк в истории академии, выглядел довольным и кратко сказал: – Отличный боец. Оставлю его на кафедре, если он согласится, конечно. Валентин бросил взгляд в сторону студентов. Дайна сидела рядом с Гровиром и Аделардом, внимательно слушала Петера, который расположился напротив, и улыбалась так светло и мягко, что Валентину вдруг подумалось: нет, надо было оставить ее у себя. И плевать на все, на все правила и принципы. Неужели обычное человеческое тепло и счастье – это так много? – А ваша подопечная, Александр? – осведомился Валентин. Александр, который до этого расправлялся со свиной рулькой уверенными движениями ножа и вилки, широко улыбнулся и произнес: – Умница! Очень энергичная, трудолюбивая. Если так пойдет и дальше, я проведу ее в министерство магии. Его лицо обрело мечтательное выражение. Судя по красноречивым взглядам второкурсниц, у которых Александр вел основы предсказаний будущего, молодой преподаватель с удовольствием устраивал и свою, и чужую личную жизнь после занятий. «Гладко стелет, – мысленно усмехнулся Валентин. – Как бы не пришлось жестко спать». Он позволил себе еще раз посмотреть на Дайну, которая взялась за креманку с мармеладом, и сказал: – Четверть часа назад я разговаривал с его величеством Леоном Саалийским. Он приказывает начать отбор невест для своего среднего сына Эжена. Дамы дружно ахнули. Смуглое личико Хасимин обрело мечтательное выражение, словно она представляла, как примет участие в отборе, победит и станет женой принца. – Неожиданно, – произнес Кристиан. – Почему вдруг? – К сожалению, у старшего сына есть проблемы, – ответил Валентин. Дайна тем временем рассмеялась, став похожей на легкую бабочку. Вот она трепещет над землей и цветами, на мгновение села рядом с Валентином и вновь вспорхнула. Можно сжать ладони, удержать ее – но не нужно. Пусть живет. Пусть парит. Пусть никогда не умрет на королевской охоте. – Они с женой так и не смогли зачать ребенка, – продолжил ректор, – так что его величество Леон решил сделать ставку на другого сына. По традициям Саалии королева должна быть волшебницей, это сохраняет саалийский престол и династию незыблемыми, окружая их магическим щитом. Потом она должна родить двоих сыновей… после этого ее магия, как правило, приобретает разрушительный характер, и королева умирает. Так что нам предстоит интересный учебный год. Преподаватели понимающе кивнули. Хасимин нервно сглотнула. Видимо, ей больше не хотелось участвовать в отборе. Все обернулись к обедающим студентам, словно пытались рассмотреть невидимый знак, который укажет, какая именно из девушек победит в отборе и станет королевой. – Интересный, – согласился Кристиан. – Дальше некуда. После обеда первокурсники отправились в большой сад. Погода была такой, что никому не хотелось забиваться в комнаты, а домашних заданий еще не дали. Запасливый Гровир прихватил из столовой блюдо с выпечкой, и, расположившись рядом с Кьярой и Карин на траве под деревьями, Дайна подумала, что совсем недавно ходила на такие же милые пикнички с фрейлинами свекрови. Интересно, знали они о том, что планирует их госпожа? Видели, как она пишет прошение Святому престолу? Должно быть, видели – и продолжали улыбаться принцессе, представляя, как ее выбросят из дворца. «Бог с ними, – подумала Дайна. – Теперь у меня есть магия. А она поднимет намного выше, чем любая корона». Девушка удивленно заметила, что крах семейной жизни уже не причиняет ей боли, как будто год, проведенный с Кендриком, оказался сном, закончился и почти забылся. – Как вам преподаватели? – спросил Аделард. После обеда он успел переодеться; Петер смотрел на его модный светло-голубой сюртук с откровенной завистью. – Ой, госпожа Эмилия такая строгая! – призналась Кьяра, придвигая к себе очередной пирожок. – Но очень интересно рассказывает. Смотрите, как я умею! Она провела пальцем по воздуху, и пирожок поднялся с бумажной тарелки и завис перед лицом Кьяры, словно предлагал укусить, как следует. Петер уважительно кивнул. – Направление магической энергии, – сказал он. – Мы таким тоже занимались. Гровир пожал плечами. – А мы ничего такого не делали. – Что же вы делали? – осведомился Аделард. По его лицу было понятно, что он подозревал, будто бы оркувен провел время урока за ремонтом какой-то вещи, перемещением парт с этажа на этаж или выносом мусора. Чем еще занять оркувена, не магией же! – Дрались, – ответил Гровир и потер плечо. – Как он мне дал! Я до самой стены долетел! Кьяра и Карин хором ахнули. Петер посмотрел уважительно. – А ты? – взволнованно спросила Дайна. Гровир смущенно опустил глаза. – А я дал ему сдачи. Машинально. Причем не кулаком, а как-то… оно само получилось. И он тоже до стены долетел. – Гровир провел ладонями по лицу и добавил: – Стыдно, просто не пережить. Я ударил наставника. Если отец узнает, он меня убьет. Дайна ободряюще погладила его по плечу. – Ты же не нарочно это сделал, – сказала она. Гровир кивнул. – Да, господин Кристиан так же сказал. И вообще сказал, что я молодец и реакция хорошая. Еще какое-то странное слово было, я не понял. Не на всеобщем языке. – Это и была направленная магическая энергия, – снисходительно пояснил Аделард. – Ты же… Он не договорил. Гровир вдруг взлетел в воздух и повис вниз головой. Чья-то невидимая рука схватила его за лодыжку и встряхнула несколько раз. Орк побледнел, замахал руками, пытаясь найти хоть какую-то опору. Из его карманов посыпались мелкие монетки, какие-то шнурки и камешки, алое перышко. От дорожки донесся злорадный смех, и Дайна увидела компанию старшекурсников, которую возглавлял Базиль. – Ну что? – спросил он, протягивая руку к Гровиру, и орка встряхнуло еще несколько раз. – Нравится?