— Не путайся под ногами. Ты останешься среди моих людей, но я не желаю видеть тебя чаще, чем это будет необходимо. — Черные глаза прищурились, наблюдая за ее реакцией. Раза был удивлен. Вэл видела это в выражении его губ и линии его бровей. Внезапная покорность удивляла. Вэл понимала его — она и сама была не в себе от собственного спокойствия. — Хорошо. Благодарю вас. — Вэл приподнялась со стула. Ноги показались ватными, но она сделала шаг и вдруг замерла на месте, останавливая взгляд на одной из корзин с фруктами. — Думаю, на этом все, Валлери, — мягко, но явно отдавая приказ, сказал Раза, а потом, не скрывая своего недоумения, поинтересовался: — Куда ты смотришь? Несколько мгновений Вэл размышляла, не переступает ли она невидимую черту, а потом спросила: — Что это? Раза кашлянул, прочищая горло, уголки его губ дернулись. Вэл недоуменно нахмурилась. Он хмыкнул, запуская руку в волосы, отворачивая лицо и пряча улыбку. — Это? Это персики. Вэл промолчала, повернувшись к корзинке. Персики. Слово было знакомо, но не более того. Может быть, она встречала его в книгах или кто-то когда-то произносил его. Забавное название. Вэл тихо прошептала новое слово, играя с ним, как с леденцом. Мягкое, несущее в себе обещание необычного. — Ты никогда не ела персиков? Серьезно? — Улыбку было не скрыть. Она сквозила в голосе Раза, прорывалась сквозь извечную броню равнодушия. — Возьми, тебе понравится. — Ты… вы… уверены? — Вэл запнулась, путаясь. Ты. Вы. Почтение и уважение. Она пыталась, и что-то получалось у нее легко, а что-то мешало, как заноза в пальце. Но теперь, когда страх отступил, сменившись странным, всепоглощающим чувством понимания, осознанием всего произошедшего, когда все встало на свои места, она знала, что Раза простит ей маленькие вольности. Как и всегда. — Бери, Вэл. — Улыбка открыто гуляла по его губам. — И… — Вэл шагнула к столу, протянула руку и взяла в ладонь нежный бархатистый плод, — как это есть? — Просто кусай. — Черные глаза смеялись. Раза поднял руку, поднес к губам два пальца и замер, наблюдая с нескрываемым интересом. Вэл покрутила в руках желтый плод, втянула носом невозможно сладкий аромат и неуверенно надкусила манящий фрукт. Сладкий сок брызнул в стороны, полился по подбородку, и она, рассмеявшись, наклонилась, не желая пачкать плащ, наблюдая, как густые капли желтого сока падают на ковер. — О боги, что это? Что это? — воскликнула Вэл, отнимая плод ото рта и рассматривая сочащуюся мякоть. — Не нравится? — нахмурив лоб, раздосадованно поинтересовался Раза. Вэл повернула к нему забрызганное соком лицо и широко улыбнулась. Она увидела, как дрогнули его губы, отзываясь на давно забытые простые жесты, знакомые им обоим. «Ненавижу тебя, — с грустью подумала она, — долбаный пес». — Нет-нет, это… — глаза ее восторженно блестели, скрывая царившую в душе неразбериху, — невероятно! — Бери еще. — Раза кивком головы указал на корзинку с фруктами. Густые черные волосы скользнули по высокому лбу. Вэл на краткий миг засмотрелась игрой света в мягких прядях, с тоской понимая, что неожиданное прощение обернется для нее истинной мукой. По-другому просто не могло быть. — Спасибо. Я возьму. Правда возьму, — заверила Вэл, заглядывая в черные блестящие глаза. — Правда бери, — согласился Раза, встречая ее взгляд мягкой улыбкой, от которой защемило в груди. «Ненавижу тебя», — подумала Вэл в который раз за сегодня и протянула руку к корзинке с желтыми плодами. ГЛАВА 12 — Вэл. — Синие как небо глаза Шейна удивленно распахнулись. Ветер, сквозняком поднявшийся от открытой двери, всколыхнул распущенные светлые волосы. Длинные блестящие пряди скользнули по голым плечам. Вэл рвано выдохнула, бросая быстрый взгляд на обнаженную грудь волка. Он стоял босиком, в мягких хлопковых штанах, не изменяя своим привычкам. — Могу я поговорить с тобой? — спросила Вэл, стараясь не смотреть так откровенно. Она подняла блестящие от волнения глаза, утыкаясь взглядом в ямочку между ключиц, и тут же задержала дыхание, привлеченная биением пульса под тонкой кожей шеи. Собственные ощущения повергли в хаос. Она смотрела на Шейна всего несколько коротких мгновений, а уже чувствовала, как сгорает дотла только лишь от его присутствия рядом. — Уходи. — Шейн сжал губы и толкнул дверь, но Вэл рывком подалась вперед, вставляя ногу в открывшийся проход. — С ума сошла? — Синие глаза изумленно сверкнули. — Поговори со мной! — Ладонь легла на дверной косяк. Вэл выдвинула колено между полузакрытой дверью и косяком, оттесняя ошарашенного мужчину. Одно резкое движение, и дверное полотно с грохотом ударило по стене. Шейн отступил на шаг назад, растерянно наблюдая, как она проходит в дом. — Не вздумай сбегать от меня! — Вэл облизала нижнюю губу и медленно выдохнула, слушая, как сумасшедшее непослушное сердце разбивается о ребра. — Что тебе надо? Уходи! — Шейн стиснул челюсти. Лицо его обрело решительное выражение. — Не уйду, понял? Пока ты не поговоришь со мной! — Вэл шагнула вперед, наступая на мужчину. Шейн дернул щекой, в глазах его мелькнуло смятение, точно он не ожидал напора, не узнавая в представшей перед ним девушке ту, что помнил. Неудивительно, впрочем. Вэл тоже зачастую себя не узнавала. Волк приподнял подбородок, прищуриваясь и с вызовом рассматривая приблизившуюся Вэл. — Пришла вымаливать прощение? — зло спросил он. — Достаточно. Не трать силы. — Да, пришла вымаливать прощение, — покорно произнесла она, становясь почти вплотную, поднимая руки и обнимая лицо волка ладонями. Шейн дернулся, вздрогнув всем телом будто от прозвучавшего над ухом щелчка кнута. Вэл понимала его. Она сама чувствовала себя так, словно за ее спиной стоял умелый загонщик, то и дело ударяя по обнаженной спине шипастой плеткой. — Шейн. — Вэл едва не застонала от охвативших ее чувств. Кончики пальцев ощущали колючую щетину, жаркое нечеловеческое тепло кожи. Она, завороженная, моргнула, проводя большим пальцем вниз от подбородка по кадыку, до самой нежной впадинки между ключиц. Шейн замер, широко распахнутыми глазами смотря на потерявшуюся в паутине эмоций девушку. — Убери руки, — понизив голос, сипло сказал он. Вэл наклонила голову набок, едва слыша его голос. Ладони, опустившиеся на шею, сомкнулись, большие пальцы нежно погладили выступающие ключицы. Еще один прекрасный зверь. Потрясающий, восхитительный, всегда притягивающий ее, с самой их первой встречи занявший особое место в сердце. Зверь, который никогда не показывал ей свою истинную личину. Монстр, который никогда не причинял ей боль, не пытался надавить, сломать или унизить. Нет, не зверь и не монстр.