Раза, которого она помнила, был справедлив. По-своему, но справедлив. И он никогда не забывал тех, кто был ему дорог. Но мужчина, высокий и статный, оседлавший черного как ночь коня, — Вэл не знала его. Она смотрела и не видела в этом человеке Раза. Наместник города — то, к чему тайно, скрывая свои мысли от других, стремился он. Вэл догадывалась, понимала его амбиции и никогда не хотела, чтобы это желание сбылось. Где-то глубоко внутри она всегда боялась, что это изменит Раза, покажет его внутреннего зверя, тщательно скрываемого и крепко удерживаемого цепями верности, заботы и долга. Люди не меняются. И оборотни тоже. И значит ли это, что Раза всегда был таким? Возможно, теперь ему незачем и не для кого скрывать свое истинное лицо. — И что же дальше, Ра? Объявишь себя богом? — громко и четко проговорила Вэл, поднимая голову и устремляя на Раза прямой смелый взгляд. Ее вопрос поглотил шум взбесившейся толпы. Вэл едва не оскалилась, наблюдая за разъяренными лицами вокруг. И сколько же их здесь, волею случая оказавшихся свидетелями такого чудного момента, о котором скоро будет говорить весь город? Пятьдесят, сто человек? В любом случае достаточно, чтобы разорвать ее на части по одному только жесту наместника. Отлично. Пусть так, чем просто стоять и смотреть на то, как Раза прилюдно унижает и втаптывает свою стаю в грязь, угрожая им на глазах стольких свидетелей. Вэл слишком хорошо изучила негласные законы этого города, чтобы понимать, чем это грозит. Вожак презирает свою стаю. Чем не прямое указание для всех, что с этими людьми не стоит считаться? Невероятно. Поверить в это было сложнее, чем смириться с новым наместником города. И то и другое не укладывалось в голове. Слишком многое изменилось за полтора года. И Вэл никак не могла понять, что явилось истинной причиной этих перемен. Она сама? Сомнительно. Как бы Раза ни был привязан к своей Второй и как бы сильно предательство любимой женщины ни сказалось на его самолюбии — было невозможно поверить в то, что только это заставило неумолимого капитана стражи вызвать на поединок за право на власть наместника города. Посодействовала сестричка? Вполне вероятно. Но это никак не объясняло такого отношения к преданным ему людям. Времени на пустые раздумья не было. Рука в черной кожаной перчатке поднялась вверх, резким движением сжимаясь в кулак. Толпа, словно большой единый организм, мгновенно замолчала, повинуясь. Вэл замерла, оглушенная возникшей тишиной. Ветер снова зашелестел по крышам, всколыхнул листья плюща, устилающего фасад управы. Морось усилилась, оседая на волосах и лице. Раза перекинул ногу через седло, легко спрыгивая вниз. Не оборачиваясь, он кинул поводья Вемиру, и тот ловко подхватил их, потянув потерявшего наездника коня и отводя его чуть в сторону. Всадник с лицом, скрытым в тени капюшона, расправил плечи, легко удерживая свою гарцующую лошадь на месте. Фигура его стала напряженной, пальцы крепко стиснули поводья. Что-то незримое, неясное, висящее в воздухе подобно мокрой взвеси вокруг зацепило Вэл в повороте его головы, но размышлять об этом не было никакой возможности. Теперь Раза смотрел только на нее. Равнодушное лицо без единой живой эмоции, легкий, пренебрежительный наклон головы и внезапно насквозь пронзившая Вэл кривая ухмылка красивого рта. Она вскинула подбородок и тут же потерялась в самой себе, вдруг отчетливо осознав, что прямо сейчас, в этот самый момент все решится. Ни через час, ни завтра, ни потом. Сейчас. Время замедлило свой бег, голоса стихли, запахи растворились в воздухе, и весь мир погрузился в небытие. Остались лишь образы, обрывки восприятия: рваные, выхваченные из общей картины происходящего. Вэл видела черные бездонные глаза, знакомые и одновременно чужие, устремленные прямо в душу, читающие ее будто открытую книгу. Раза сделал шаг. Еще один. Подошвы черных сапог тяжело опускались на круглые камни улицы. Вэл услышала в ушах шум собственной крови, и неровный стук сердца прозвучал в мертвенной тишине глухими ударами. Взгляд ухватил большое старинное серебряное кольцо, надетое на средний палец правой руки поверх черной перчатки. Несомненно, символ власти. Вэл рвано вдохнула. Щемящая боль в груди внезапно проснулась и заставила задержать дыхание. В звенящей тишине вокруг она услышала, как тихо скрипят ремни на узких бедрах идущего прямо на нее мужчины. Бархатная, какой она ее помнила, светлая кожа мелькнула в вырезе куртки. По высокому вороту с серебряной пряжкой заскользили цвета вороного крыла волосы, покрытые каплями участившегося дождя. Вэл, завороженная, приоткрыла губы, взглядом блестящих, широко распахнутых голубых глаз встречая своего Первого. Черноволосый демон в обличье Раза остановился в паре шагов, ровно смотря на нее с высоты своего роста. Пустота и холод в прищуренных глазах могли бы испугать — должны были, но Вэл не боялась. Она медленно сглотнула, мучительно долго вспоминая, каким высоким, оказывается, был Раза. — Ра… — Вэл тихо сказала единственное слово, которое могла произнести. Ладонь в черной кожаной перчатке взлетела вверх, и Вэл машинально дернулась, почувствовав боль прежде, чем Раза ударил ее по губам. Жар унижения полыхнул в груди, щеки окрасились красным, сердце застучало громче и сильнее. — Закрой свой рот, — гневно проговорил Ра, — ты не смеешь произносить мое имя, мразь. Вэл подняла руку, вытирая пальцами кровь с разбитой губы. Едкий смешок исказил ее онемевший от удара рот. — Удивительно, как власть меняет людей, да, Раза? Толпа чуть слышно охнула. Тихий ропот прокатился вокруг, но она не замечала ничего, кроме стоявшего напротив мужчины. Темноволосый всадник удивленно присвистнул, заинтересованно рассматривая ее прямую фигуру. Раза долгим непонятным взглядом посмотрел на Вэл. — Берегись, Валлери, — произнес он. Ладонь его легла на рукоять одного из клинков, пальцы крепко сжались, вытаскивая лезвие из ножен. — Если хочешь убить меня — убей, — смело фыркнула Вэл, ощущая, как пылает тело. Кровь, казалось, кипела в венах, кончики пальцев кололо иглами. Капля пота скользнула по виску, исчезая под подбородком. Где-то позади заскулил Раш. Вэл мельком, запоздало подумала о Никсе, который, похоже, станет свидетелем ее смерти. Не так Вэл представляла себе встречу с Раза, и не так она видела свою смерть от его руки. Не на глазах влюбленного в нее мальчишки, волею несчастливых обстоятельств оказавшегося в проклятом городе. Жаль. Очень жаль, что так получилось. — Твои умственные способности просто поражают, — после долгой паузы проговорил Раза, не меняясь в лице, — думал заняться тобой позже, но ты же во всем хочешь быть первой, правда? Мир вокруг взорвался, оставив после себя жалкое ничто. Вэл дрогнула. Сердце камнем упало вниз, а потом замерло, забывшись. Хочешь почувствовать себя Первой? Нет, невозможно. Он просто не может. Раза бы никогда не… Воспоминания, опережая друг друга, громоздились, падали, наслаивались, рисуя перед глазами давние картины. Ты говоришь, что ты моя Первая? Ты права. Это так и есть. С того самого момента, как я осознал, кто ты для меня. Ведь всегда так, правда? Кто-то любит сильнее. Вэл хотела закричать от боли, взметнувшейся внутри. Дождь заморосил сильнее, капля за каплей покрывая горевшие щеки. Соленая струйка крови, смешанная с прохладной дождевой водой, скользнула по разбитым губам. Вэл шумно сглотнула, блестящими, как в агонии, глазами рассматривая спокойное лицо Раза. Слова, адресованные только ей. Простые, понятные лишь им двоим. «Тебе тоже больно, — хотела сказать она, смотря в черные как ночь глаза. — Боль сожрала тебя изнутри, Раза». Вэл, ощущая, как намокшая прядь волос липнет к скуле, ошеломленно наблюдала за бледным, не выражающим никаких эмоций лицом. Ответ на терзавший ее вопрос нашелся сам собой. Ослепляющая власть и пьянящая сила пришли на место всепоглощающей, преданной любви. Замершее, притихшее на время чувство вины возродилось, заполняя изнутри. Раза не был человеком, а Вэл всегда забывала об этом, оценивая его поступки, понимая исключительно со своей, человеческой, точки зрения, но разве можно судить волка за то, что он убивает оленя? Разве можно судить дикого пса, подарившего свое сердце той, кто оставил его, за оскаленную пасть? Так много слов, которые требовали выхода. Так много «прости», которые Вэл желала озвучить. И ни единого шанса осуществить желаемое. Клинок описал в воздухе дугу, бесшумно рассекая плотный воздух. Кончик лезвия коснулся ее шеи, ощутимо надавливая и заставляя приподнять подбородок. Капля дождя стекла по виску. Голубые глаза сузились, бесстрашно заглядывая в беспросветную мглу глаз стоявшего с прямой спиной мужчины.