И это все? Я считала Майлу тщеславной девчонкой, но она не в первый раз доказала, что знает, что правильно, а что – нет. Я открыла рот, собираясь поблагодарить альбу, хотя на самом деле предпочитала, чтобы Майла попросила что-то взамен. Потому что ощущение того, что я все еще у нее в долгу, не проходило. – Ну ладно, – неуверенно произнесла она прежде, чем я успела что-либо сказать, и повернулась ко мне спиной. – Меня ждет задание, которое жаждет, чтобы его выполнили. – Большое спасибо, – крикнула ей вслед Сирена. Майла только небрежно пожала плечами. Как будто вступиться за меня перед всеми дворянами и не потребовать после ничего взамен было сущим пустяком. – Что у тебя за задание? – спросила я, когда Майла была уже у двери. – Оно связано с магией, ты ничего в этом не поймешь, – отмахнулась она, но потом, передумав, повернулась ко мне. – Фархир защищен от врагов магической стеной. Это заклинание, которое не дает людям пересечь границу. Это сбивает их с пути, отчего они практически лишены возможности попасть в нашу страну. Как думаешь, почему за последние несколько столетий никто из людей не попытался причинить нам вред? Зная их, они бы сделали это, если бы могли. Но сейчас эта защитная стена сильно ослабела. Взять хотя бы то, что ты смогла привести человека в нашу Святую Землю. Стена питается магией нашей правительницы и может быть обновлена только альбой, которая способна стать истинной королевой. Я должна восстановить защиту. – Некоторое время Майла смотрела на меня молча. В ее глазах по-прежнему читалось презрение, но было и что-то еще. Что-то, чего я не могла понять. – Я же сказала, что ты ничего не поймешь. – Да, ты права. Ночные альбы не имели с магией ничего общего. В отличие от высокородных – они несли ее в себе. Кто-то больше, кто-то меньше. И Майла была совершенно права. Я ничего не знала о таких защитных заклинаниях и о том, как трудно их поддерживать. Если бы во мне была хоть искра магии, я бы, наверное, заметила ослабевшую стену, защищавшую нас от людей. – Возможно, теперь ты понимаешь, почему тебе нечего здесь искать, – сказала Майла. – Как такая, как ты, сможет защитить наше королевство и трон? Ты, которая не способна творить магию. Ты, которая, не взвесив все за и против, привела в Фархир человека. Остается только надеяться, что мне удастся восстановить защитные чары до того, как воины Амберана последуют за этим принцем и совершат зверства над невинными жителями Пограничья. Мне, наверное, никогда не понять, как Мурайя могла совершить такую ошибку, выдвинув тебя в качестве Претендентки на трон. Но подумай о своем задании. Риэлла, одаренная охотница, должна была добыть рога белого оленя. Арения, дочь нескольких поколений альб крови, в твое отсутствие сумела выстоять против десяти сильнейших бойцов Фархира, а я проведу священный ритуал. А что сделала ты? Совершила кражу. – Я ничего не крала! – возразила я. – По крайней мере, ничего, что не принадлежало бы нам, альбам. – Что тут скажешь? – пожала плечами Майла. – Для меня все-таки было бы лучше, если бы ты продолжала красть камни, чем пыталась бы украсть сердце моего жениха. И не думай, что можешь это отрицать. Это очевидно для всех. Так вот как ей все представлялось? У меня было такое ощущение, словно Майла поймала меня на лжи, хотя я вовсе не хотела отбивать у нее жениха. – Он… – начала я, но тут же осеклась. Майла и не подозревала, что на самом деле связывало нас с Атурой. После всего, что произошло, я и сама была не очень-то уверена, что знаю это. Однако сказать девушке правду я не могла. Я обещала Атуре хранить его тайну, и пока я не выясню, почему он не встал на мою сторону в тронном зале, я не была готова нарушить эту клятву. – Это всегда кто-то другой, правда? – Майла посмотрела на меня сверху вниз, а затем, не проронив больше ни слова, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Я долго смотрела ей вслед, пытаясь понять, в чем она меня только что упрекнула, а потом в изнеможении рухнула на кровать. Глава 25 Шира Подозрительные взгляды по-прежнему преследовали меня везде, где бы я ни встретила высокородных альб. Они просто перестали перешептываться за моей спиной. Высшие довольно ясно дали понять, что не хотят видеть меня среди себе подобных. Их глаза следили за мной, слуги избегали меня, а кровопийцы увеличивали бдительность, когда я проходила мимо. Я свернула в один из бесчисленных коридоров и поняла, что выбрала правильный путь, когда увидела двух стражников, охранявших проход. Узнать, где искать Лисандра, мне помогла Сирена. Я боялась, что его бросят в темницу, подвергнут немыслимым пыткам или вообще сразу казнят, но вопреки моим опасениям человеческого принца действительно разместили в западном крыле в качестве гостя. Слуги поговаривали, что королева слишком слаба, чтобы вынести относительно человека свое решение. А еще ходили слухи, что Атура и несколько жрецов были у него на протяжении нескольких часов, и мне оставалось только гадать, сказал ли им Лисандр, где найти Сумеречный камень, и почему все-таки Атура так сильно желал получить его в свое распоряжение. Решительно сжав руки в кулаки, я направилась прямиком к двум стражникам. Если я доберусь до Лисандра, мне, возможно, удастся получить ответы на свои вопросы. – Дайте пройти, – потребовала я, опасаясь, что мужчины получили приказ не пропускать меня к Лисандру. Стражники коротко обменялись взглядами, и я, если потребуется, уже была готова драться с ними, но гвардейцы только украдкой ухмыльнулись друг другу, после чего один из них согласно кивнул. Что здесь происходило? Они что-то скрывали от меня, и я опасалась, что в этом нет ничего хорошего. Мое напряжение только увеличилось. Второй стражник постучал в дверь, объявляя о моем приходе. И хотя никакой реакции из комнаты не последовало, мужчина открыл дверь и жестом указал мне войти. Я нерешительно миновала охранников, изучая на ходу их лица, чтобы попытаться выяснить, что от меня скрывали. Но они ровно ничего не выражали. Лисандр стоял у стены и задумчиво смотрел в окно. Повреждений, свидетельствовавших о перенесенных пытках и допросах, у него, похоже, не было. Но его кожа стала бледной, как известь, щеки впали, а когда я посмотрела ему в глаза, по моей спине пробежала дрожь. Глаза Лисандра были тусклыми и пустыми. Жар и холод одновременно охватили мое тело, и я отпрянула от него. Человек рядом со мной выглядел словно мертвый. Он двигался, стоял на двух ногах, но лицо его было совершенно невыразительным. Лисандр повернул ко мне голову. – Шира, – глухо сказал он. Голос мужчины был таким же отсутствующим, как и его лицо. Словно парализованная, я смотрела на него, не веря своим глазам и не зная, что сказать. В горле стоял ком, и я не могла произнести ни слова. Лисандр смотрел совершенно отрешенным взглядом, и ни проблеска чувства не отражалось в его глазах. Словно он даже не заметил, что это я стою перед ним. Не знай я лучше, я бы подумала, что у Лисандра высосали душу, как якобы поступали со своими жертвами мары. Пока я пыталась понять, что с ним произошло, взгляд Лисандра снова переместился к окну. Он молча уставился в пустоту. Бросив взгляд в сторону двери, я обнаружила, что стражники исподтишка наблюдают за мной. В их глазах была затаенная злоба: казалось, им нравилось демонстрировать то, что сделали с Лисандром. Во мне вспыхнула ярость. Я жаждала наброситься на них, заставить говорить, заставить рассказать, какое заклинание превратило Лисандра в одну оболочку. Но я знала, что таким образом мне не добиться никаких ответов. Они просто выгонят меня, и только. Я снова повернулась к окну. – Лисандр, – осторожно проговорила я, подходя ближе. Никакой реакции. Что Атура сделал с ним? Я многое знала о варварских методах пыток кровопийц, но они, как правило, сопровождались серьезными ранами. На теле Лисандра не было ни царапины, но его словно подменили. Тело принца продолжало существовать, но души в нем не было. Горло словно сжали тисками. Во дворце творились вещи, о которых я и не подозревала. Вещи, которые Атура намеренно скрывал от меня. Сумеречный камень и его значимость, заговор, в котором состоял Атура, и то, что случилось с Лисандром, – все эти вещи вместе составляли для меня слишком размытую картину, чтобы я могла ее как-то истолковать. – Прекрасно, правда? – голос Лисандра вырвал меня из размышлений. Я тоже выглянула на улицу, но ничего не увидела. За окном шел дождь. Он моросил весь день и теперь был таким сильным, что пейзаж почти не просматривался. Но взгляд Лисандра был по-прежнему прикован к серым облакам, словно в этом тоскливом зрелище он видел что-то, чего я никак не могла разглядеть. Лисандр словно спал наяву. Что вообще от него еще осталось? Моя рука дотронулась до плеча принца, но он, казалось, даже не почувствовал прикосновения. – Лисандр? – снова позвала я. – Ты меня слышишь? Что с тобой? Он, как и прежде, не отреагировал, и мое беспокойство возросло. Должен же быть способ привести его в чувство! Не может быть, чтобы от него ничего не осталось. Я вцепилась в его плечи и развернула к себе. Лисандр без колебаний подчинился, но по-прежнему не смотрел на меня. Его взгляд был устремлен мимо, в пустой темный угол комнаты. Я встряхнула его. – Они допрашивали тебя? Наложили заклинание? Хотели выяснить, где Сумеречный камень? – Хватит, – объявил один из стражников. Эти двое вошли в комнату и уже направлялись к нам. – Вовсе не хватит, – возразила я. – Что с ним сотворили? Его пытали? – Оставь его, – потребовал один из стражников, ухмыльнувшись так широко, что я могла лицезреть его зубы. – Он гость королевы, забыла? Другой стражник злобно загоготал. Я отпустила Лисандра. Не потому, что того требовали эти двое, а потому, что никак не могла достучаться до него. Едва я оставила принца в покое, он снова развернулся к окну, затерявшись взглядом где-то вдали. Что бы я у него ни спросила, ответа мне так и не дождаться. Мысль о том, что Лисандра, которого я знала, больше не существовало, была невыносима. Мне больно было видеть его таким, хотя для ночной альбы такие чувства вряд ли казались уместными. Дыхание перехватило, и только мой собственный гнев не давал мне задохнуться. Я глубоко вдохнула, едва сдерживая дрожь от все нарастающей ярости, и снова повернулась к двум стражникам: – Говорите уже! Что с ним произошло? Я ощутила гнет вины и такое бессилие, какого прежде еще не испытывала никогда. Гвардейцы невозмутимо посмотрели на меня. В их глазах явно читалось показное недоумение, но я заметила, как уголки губ одного из мужчин дрогнули в улыбке. Что бы этим двоим ни было известно, делиться этим со мной они не собирались. – Вам меня не провести! – вскричала я. – Вы знаете, что с ним такое. – Да он просто устал, – пожал плечами один из них. – Люди так слабы. Тебе следует уйти и оставить его в покое. – Да, точно, – загоготал другой. – Оставь его в покое. Они уже давно списали его со счетов. Сердце судорожно сжалось, едва мысль об этом проникла в мое сознание. Глаза наполнились слезами, но я, конечно, не стала бы плакать. Только не перед этими гвардейцами. Что бы ни случилось с Лисандром, это, похоже, убивало его изнутри, и у охранников я смогу выпытать не больше информации, чем у самого принца. Существовал лишь один альба, который точно знал, что произошло. Грубо оттолкнув стражников, я вышла из комнаты. Оказавшись у двери, я бросила на Лисандра еще один взгляд. Тот, похоже, совершенно не осознавал, что происходило вокруг него. Даже если бы я отказалась покинуть комнату добровольно и стражники вытащили меня из покоев за волосы, Лисандр и ухом бы не повел. Его просто больше не было здесь. Одна только бездушная оболочка стояла у окна, уставившись на серые облака. И именно я перетащила его через границу. Я привела его в Фархир и теперь мучилась вопросом, не была ли смерть в лесу милосерднее для этого человека. Тогда бы я не нашла Сумеречный камень и была бы исключена из выборов, зато его душа осталась бы в том месте, которому она принадлежала. Она осталась бы в царстве людей, а не была бы, как сейчас, потеряна навсегда. Не в силах больше видеть Лисандра таким, я бросилась прочь. Я неслась по коридорам дворца, и на сей раз меня совершенно не заботило, как на меня смотрят. Эти праздные дворяне вольны были думать все, что хотят. Они могли считать меня диким животным. Зверем или чудовищем. Но душу человека похитила не я. Все, что я могла украсть, – это лишь золото или драгоценности. Но то, что Высшие отобрали у Лисандра, не могло сравниться ни с какими богатствами мира. И только оказавшись у дверей кабинета Атуры, я заметила, что по моим щекам бегут слезы. Я плакала. Плакала о человеке, который затронул мою душу сильнее, чем я когда-либо считала возможным. Я стерла слезы с лица. И потом, глубоко вдохнув, толкнула дверь кабинета. С открытой стороны комнаты мне в лицо ударил холодный ветер. Дождь барабанил так громко, что заглушал все прочие звуки. Атура вскочил из-за стола, в замешательстве уставившись на меня. – Шира? – удивленно произнес он. – Что вы с ним сделали? – Я с порога набросилась на него. Атура остался невозмутим. Он обошел стол, и я увидела, как он мимоходом спрятал за стопкой бумаг закупоренную стеклянную бутылочку. Сделав, однако, вид, что не заметила этого. – Сперва успокойся, – заявил он. – Успокоиться? Лисандр – лишь тень самого себя! Это твои люди заколдовали его? Или сторонники этого тайного заговора? Так что? Что еще ты скрыл от меня? Говори!