– Ничего. – Пулька дёрнула плечом. – Может быть, взрослею. – Да я тоже не молодею, – улыбнулась мама. – Но от подарков никогда не отказываюсь. Хорошо, раз ничего не хочешь, тогда скажу папе, пусть он привёзет тебе аленький цветочек. – Что ещё за цветочек? – не поняла Пульхерия. – В моём детстве была такая сказка, она так и называлась, – ответила мать, она поставила чайник на стол и, усевшись напротив, стала рассказывать. – В ней купец уезжал в дальние страны и обещал дочерям вернуться домой с заморскими подарками. Старшая дочь попросила привезти ей золотой венец из драгоценных камней, средняя – большое зеркало из хрусталя, а младшая, его самая любимая, попросила подарить ей аленький цветочек, краше которого бы не было на всём белом свете. Отец с лёгкостью нашёл подарки для двух старших девочек, а вот цветочек для младшей никак не мог отыскать и только в одном саду увидел дивное растение. Но чтобы выполнить просьбу любимицы, ему пришлось украсть его. Это разозлило хозяина сада. Дочка узнала об этом и отправилась заглаживать вину батюшки. А хозяин сада был чудищем. В общем, история закончилась тем, что девушка в него влюбилась и чудище превратилось в писаного красавца. Оказалось, его когда-то заколдовала злая колдунья. – Так это же сюжет мультфильма «Красавица и чудовище»! – воскликнула Пулька. – Мы с тобой его миллион раз смотрели. – Знаю, – подтвердила мама. – У этих двух сказок действительно похожие сюжеты. Только автор «Аленького цветочка» – Аксаков, а «Красавицы и чудовища» – французский писатель Шарль Перро. Если учесть, что он родился на сто лет раньше нашего, нетрудно догадаться, кто у кого спионерил идею. Конечно, некрасиво воровать чужие мысли, но, увы, – она развела руками, – таких плагиаторов-сказочников очень много. Пульхерия вспомнила, как выдала сделанную Стёпой домашнюю работу по математике за свою, и тоже почувствовала себя воришкой. Испытывая всё это время угрызения совести, она поняла, что это самые страшные мучения. Ей казалось: ни страх, ни сомнения, ни зависть так не гложут душу. Есть тотчас перехотелось, Пулька отодвинула от себя тарелку с недоеденной яичницей и сделала глоток чая. – Мам, не надо мне никаких подарков и цветочков, – сказала она. – Если папа позвонит, а меня опять не будет рядом, передай ему… – Она на мгновенье замолчала. – Что я его очень люблю, пусть он уже быстрей возвращается из своего плавания. Это и будет самый лучший подарок. – Обязательно передам, – улыбнулась та. – Я уверена, ему будет приятно услышать такие слова. – Она глянула на настенные часы и сказала: – Ладно, дочка, беги и, прошу тебя, нигде не задерживайся по дороге, а то опять придёшь в школу туфелька в туфельку. – Переиначив любимую фразу Татьяны Романовны, она подмигнула. Это учительнице Пулька говорила, что проспала, потому и пришла в школу впритык, а маме она предпочитала не врать. Та никогда не ругала её, но просила не опаздывать на занятия. А переиначивать её любимое выражение стало своего рода традицией не только у учеников, но и у родителей. Пульхерия встала из-за стола, отнесла свою посуду в раковину и, чмокнув на прощанье мать в щёку, направилась в прихожую. Она надела кеды и перед тем, как выйти из квартиры, посмотрелась в зеркало. Из недавно собранного на затылке хвоста уже успело выбиться несколько прядей, она заправила их за уши и прошлась по губам гигиенической помадой. Этому научила её мама, чтобы, как она выражалась, губы всегда были мягкими и красивыми… На улице царила ясная и тёплая погода, но на фоне окружающей действительности она совсем не радовала. Шагая привычным маршрутом в школу, Пульхерия с ужасом смотрела на последствия урагана. Казалось, в районе нет места, где бы он не похулиганил. Видимо, ему больше всего понравилось развлекаться с фонарями. Из тех, что Пулька видела по дороге, не осталось ни одного уцелевшего. «А может, и правда бог решил проучить нас за то, что не экономим электричество?» – Она вспомнила слова вчерашней собеседницы. Но по вывернутым с корнем и сгоревшим деревьям, встречавшимся по пути, Пулька поняла, что он здесь ни при чём. Нет, виноват один лишь смерч. Видимо, ему было всё равно, с чем забавляться. Вон и машины не обошёл стороной. Уму непостижимо, сколько транспорта он превратил в лепёшку, погребя его под рекламными щитами, металлическими конструкциями и обломками деревьев. Со столбов лианами свисали оборванные провода, повсюду работали бесчисленные аварийные команды, разгребая и устраняя проделки злого шутника. «Был бы Стёпа, мы бы быстро навели порядок!» – Пулька в который раз помянула помощника, но он по-прежнему не отзывался. Вспомнив о нём, она вытащила смартфон из кармана и принялась осматривать его со всех сторон. С виду он выглядел как обычный телефон, единственное его отличие – отсутствие входа для зарядного устройства. Пульхерия нажала на центральную кнопку и подержала её, но экран так и не загорелся. Прошли почти сутки, как он отключился, и теперь она всё чаще ловила себя на мысли, а может, Стёпа и правда был плодом её воображения? Не зря же отец говорил, что она – фантазёрка ещё та. Но сделанная домашняя работа и исчезнувшая музыкальная школа говорили об обратном. Вспомнив о школе, Пулька запаниковала. Получается, если Стёпа не появится, её больше не будет в их городе и не только Пульхерия, но и другие дети не смогут получить музыкальное образование. – Дурында, ну какая же я дурында, – бормоча под нос, ругала себя Пулька мамиными словами. – Надо было ещё тогда дать ему команду, чтобы школа появилась у нас не через недельку, а сразу. Видите ли, мне захотелось отдохнуть. От осознания того, что уже ничего не исправить, Пулька едва не расплакалась… Удивлению её не было предела, когда вскоре она вошла в калитку и увидела школьную территорию нетронутой: ни одного поваленного деревца, ни повреждённых фонарей, ни висящих проводов – ничего. Такое чувство, будто никакого смерча здесь не было вовсе. Среди разрухи двор школы выглядел словно зелёный оазис в пустыне. У Пульки не укладывалось в голове, как подобное возможно? Пулька поднялась по ступеням и, войдя в фойе, увидела нового директора. От неожиданности она застыла на месте, и какое-то время они молча смотрели друг на друга. Он, как и прежде, сверлил её взглядом, отчего ей хотелось скукожиться и провалиться под паркет. О чём он думал, Пулька не знала. Она понимала, что надо поздороваться, но не могла вспомнить его имя. Пулька испугалась, и оно вылетело у неё из головы. – Здравствуй, Пульхерия. – Директор первым нарушил молчание. – Вижу, ты в полном здравии, значит, ураган не коснулся тебя. Услышав своё имя, она оторопела. Оно и понятное дело, Пулька только вчера увидела его в школе, а он уже знает, как её зовут. Вопросы заметались в голове, словно загнанные зайцы. «Интересно, имена других учащихся он тоже уже знает? И почему директор стоит тут, будто он дежурный?» Она не понимала, ведь Павел Сергеевич никогда не делал ничего подобного. Ученики вообще редко видели его разгуливающим по школе. Неудивительно, что в фойе, где всегда было оживлённо, теперь не было ни души и даже охранник куда-то делся. – Здравствуйте, – так и не вспомнив, как его зовут, пролепетала Пулька. – Согласись, плохо чувствовать себя беспомощным перед стихией? – Он криво ухмыльнулся, отчего ей стало не по себе. – Видишь, что творится вокруг, а сделать ничего не можешь. «Что-то я не поняла, к чему он клонит», – нахмурившись, подумала Пулька. – Да, вы правы. – Вот в этом и заключается основная проблема человечества. Люди думают, что им подвластно всё, и, только когда сталкиваются с такими явлениями, как цунами, смерчи или землетрясения, понимают, насколько они бессильны, – сказал он, и в его стеклянном глазу снова вспыхнул жёлтый огонёк. В этот раз Пульхерия отчётливо увидела его и поняла, что он ей не показался. До чего же Пульке не нравился этот непонятный разговор. Ей хотелось быстрей убежать в раздевалку, но директор стоял у неё на пути, а обойти его она не решалась. И словно на её спасение, в этот момент открылась дверь и в школу вошли две старшеклассницы. Увидев директора, они дружно поприветствовали его: – Здравствуйте, Юрий Васильевич. Наконец-то Пульхерия вспомнила его имя. Она тотчас воспользовалась тем, что его внимание переключилось на девчонок, и, проскользнув мимо него, понеслась в раздевалку, слыша, как в груди грохочет сердце. «Да что ему нужно от меня?» – крутилось у неё в голове. «Стёпыч, миленький, ну почему ты не работаешь? – в сердцах подумала она. – Я бы дала тебе команду отправить этого директора в длительную командировку куда-нибудь на Чукотку, и пусть бы там руководил школой». Обычно в тёплое время года в раздевалке всегда было мало народу. Ученики ходили уже без верхней одежды. Да и зачем она нужна, если родители многих привозили на машинах? И хоть администрация требовала носить сменную обувь, большинство игнорировали это требование. Особенно этим грешили старшеклассники. Вот и в этот раз в раздевалке не было никого. Общение с директором так напугало Пульку, что ей стало до чёртиков страшно оставаться там одной и она тоже решила нарушить требование. Сунув сменку вместе с ветровкой в рюкзак, она помчалась на второй этаж и уже через пару минут вошла в кабинет естествознания, где царило ещё большее оживление, чем обычно. И в этом не было ничего удивительно, как и в том, что на неё никто не обратил внимания. Ученики ещё не успели отойти от Стёпиных чудес – и вот тебе новое происшествие. В отсутствие преподавателя они собрались вокруг парты Ваньки Лебедева и дружно обсуждали смерч, хвастаясь друг перед другом фотографиями и видеороликами, на которых им удалось запечатлеть происходящее. Пулька сама ничего не успела снять, во время урагана ей было не до этого, но с утра уже успела посмотреть в социальных сетях миллион подобных кадров. Как же непривычно было видеть среди одноклассников Петьку. До своего внезапного исцеления он держался особнячком и никогда не принимал участия в классных разговорах. Он и так ужасно стеснялся своего дефекта речи, а тут ещё однокашники постоянно подначивали и передразнивали его. И как бы Пулька ни просила их не делать этого – бесполезно. Она не раз слышала от взрослых, что дети – самые жестокие люди, и на примере своих одноклассников убедилась в этом. Теперь её душа была спокойна за Петровича. Наконец-то его мучения закончились. Пулька благодарила Стёпу за то, что он помог избавить Петьку от заикания, а директора от хромоты. Первым её заметил Илья Новиков. – Здоров, Лексевна, – поприветствовал он. – А ты где была во время смерча? – В магазин ходила, – ответила она. Пулька прошла на своё место, вытащила из рюкзака всё необходимое для урока и, повесив его на спинку стула, села. – С кем я учусь? – усмехнулся Илья. – Полкласса непуганых идиотов. Один на велике катался, – он кивнул на Соловейчика, сидящего верхом на парте, – другой, – затем посмотрел на Лебедева, который, не обращая внимания на разговоры вокруг, что-то рисовал в тетрадке, – на роликах гонял. Третий, – он по-дружески толкнул в плечо стоящего рядом Петьку, – в парке гулял, – а потом снова посмотрел на Пульку, – а ты вот по магазинам шастала. – Когда я туда пошла, ураганом даже не пахло, – хмыкнула она. – А ты сам-то где был? – Я чё, дурак в такую погоду гулять? – ответил Илья. – Дома сидел. Хочешь, покажу, какой крутой видос я снял с балкона? Не дожидаясь согласия, он в три прыжка оказался возле её парты и, усевшись на неё, включил ролик. Увидев, как молния несколько раз подряд лупит по одному и тому же фонарю, Пулька обалдела. – Ужас какой! – Она округлила глаза. – Такое чувство, будто она за что-то его наказывает. – Ага. – Илюха кивнул. – Согласись, так и напрашивается коммент: «На тебе, лошарик, на тебе, на тебе». – Отправь ролик на телевидение, станешь знаменитостью, – посоветовала Пулька. – Лексевна, ты чё, с дуба рухнула? – Тот вытаращил на неё глаза. – Телевидение – прошлый век, к тому же неизвестно, покажут мой видос или нет. Небось, я не один вчерашний ураган снимал. А в интернете он быстро станет популярным. Я его только утром закинул в Сеть – и уже несколько тысяч просмотров. В этот момент Петька вернулся на место и дал пять соседке. – Здоров, Лексевна. – Здоров, Петрович. – Она стукнулась с ним ладонями. – Что-то случилось? – поинтересовался он. – Ты какая-то перепуганная. – Это, наверное, от неожиданности, – ответила Пулька. – Просто я чуть в обморок не упала, когда зашла в школу и чуть ли не нос к носу столкнулась с новым директором. – Ага, я тоже офигел, – спрыгнув с парты, закивал Илья. – И я, и я, и я, – посыпалось со всех сторон. – Чёт я не понял, он теперь всегда будет нас встречать? – вмешался в разговор Соловейчик. – Если это так, то больше опаздывать нельзя, – присоединился к беседе заядлый прогульщик Сашка Захаров. – Иначе моим предкам придётся искать мне другую школу. Пульхерия очень удивилась, когда увидела его в классе. Обычно он приходил к середине перового, а то и второго урока. И на то у него были разные причины – то забыл сменку, то форму на физкультуру, то автобус попал в пробку. В общем, много чего мешало ему приходить вовремя. – Да уж, я ещё вчера поняла, что новый директор – не наш Павел Сергеевич, – высказалась Машка Комарова. – Скажу честно, я когда вижу его стеклянный глаз, у меня от страха коленки трясутся. – И у меня, и у меня, и у меня, – поддержали её другие девчонки. Оказывается, Пульхерия не одна, на кого он наводил ужас. – Вам не кажется, что этот Юрий Васильевич похож на гоблина? – спросила Вика Зуева. – Точно. – Все хором согласились с ней. – Малефисента есть, теперь ещё один злодей появился, – усмехнулся Илья. – Не школа, а какой-то замок с привидениями. Глава 9 Общение прервал вошедший в класс Золушка. Все тотчас разбежались по своим местам и застыли столбиками у парт.