Леди Зури подбежала к двери и подперла ее спиной. – Да, но этот яд пахнет цветами и имеет приятный вкус, – сказала я королеве. – Я его тоже не узнала. – Как доктора могли это пропустить? – Его невозможно обнаружить, – ответила я. – Я слышала, как сестры говорили, что моя кровь чиста. Но теперь я знаю, как пахнет этот яд. Я никогда не забуду этот запах. Амбер дотронулась до головы Шарлотты. – Яд поступал в ее организм через голову. Смотрите, там, где залысины, виднеются небольшие ранки. Они кровоточат. Гребень царапал кожу. Королева провела пальцами по лысой голове Шарлотты и отпрянула назад. Арабелла усадила ее в кресло, взяла в руки гребень, поднесла к фонарику и ахнула. – На зубцах что-то определенно есть. В дверь снова ударили. – Не знаю, сколько смогу их сдерживать! – воскликнула Леди Зури. – Нам нужно очистить ее кровь. Я сняла пиявок с себя и Амбер и достала из вазы свежих. Мы приложили их к Шарлотте: на запястья, под шею и на голову, рядом с небольшой ранкой. Пиявки, насосавшись ее крови, стали огненно-красными. – А теперь, Амбер, сосредоточься на ее крови. Освежи протеины так же, как мы делаем это с кожей или волосами. – Я никогда раньше этого не делала. – Я тоже. Мы посмотрели на королеву. – Вы должны попытаться! – крикнула она. Амбер кивнула, с кончика ее носа скатилась капля пота. Дверь затрещала. От нее стали откалываться щепки. Королева вскрикнула. Леди Зури продолжала отважно сопротивляться. – Я боюсь, – прошептала Амбер. – Я так устала. Я больше не чувствую в себе магии. – Я тоже устала. – Повернув ее руку, я провела пальцами по венам. – Она все еще здесь. Должна быть. Веки Амбер потяжелели от изнеможения. Перегнувшись через Шарлотту, я обняла ее. Уткнувшись в ее шею, даже сквозь тюремный запах я снова почувствовала апельсиновый аромат. – Мы сможем. – Я очень надеялась, что мои слова до нее дойдут. – Вместе мы сила. Рука Арабеллы легла на мое плечо. – Я тоже помогу. Одна из дверных филенок вылетела. София требовала, чтобы ее впустили к сестре. Мы с Амбер и Арабеллой закрыли глаза. Магия расплывалась под моей кожей. Сердце Шарлотты билось в такт моему. Я увидела его – красное, плотное, бьющееся. Кровь проходила сквозь него и выбрасывалась в вены. Я выпустила магию, чтобы обновить протеины, как воздействовала на кости во время процедур красоты. Магия Амбер и Арабеллы влилась в мою. Это было похоже на ливень в теплое время года. Тело Шарлотты выгнулось. Королева вскрикнула. Амбер упала вперед и завалилась на меня. Шарлотта закашлялась и застонала. – Моя маленькая девочка! – бросилась к ней королева. – Просыпайся! Пожалуйста, открой глаза. – Вы должны уходить, – сказала мне Арабелла. Реми помог поднять тело Амбер с кровати. – Воспользуйтесь нашими ходами. Я оставила там сундуки со всем необходимым. – Я провожу их, – сказала Арабелла, приподнимая со стены гобелен, под которым оказалась потайная дверь. – Спасибо, – королева поцеловала меня в щеку. Реми с Амбер на плече исчез в темном проеме. Я прислушалась: Шарлотта шумно вдыхала воздух и что-то бормотала. – Идите! – крикнула королева. На мои плечи легли руки Арабеллы, и она толкнула меня вперед. Дверь закрылась, и мы оказались в полной темноте. 51 Мы шли за Арабеллой. Ее длинная вуаль скользила по вымощенному брусчаткой проходу. – Очень скоро здесь появится охрана. У Софии есть туннели под дворцом. Поспешим. Быстрым шагом она шла по бесконечным коридорам, пригибаясь и сворачивая, казалось, без цели. Мы проходили мимо скрытых тьмой потайных углов, и временами воздух казался мертвым. Ночные фонарики испускали дрожащий, тусклый свет, освещая лишь небольшие участки стен и пола. Я дрожала. Впереди виднелись полускрытые темнотой ниши. От фонаря к фонарю тянулась бесконечная сеть паутины. Я понятия не имела, под какой частью дворца мы находимся. Громкий стук тяжелых башмаков Реми совпадал с биением моего сердца. Наконец Арабелла замедлила шаг. Шум за стенами стих. Мы почувствовали запах свежеиспеченного хлеба, а каменные стены вокруг нас были теплыми на ощупь. Арабелла упала на колени и стала что-то искать на полу. Нащупав и открыв замок, она подняла дверцу, и мы увидели спрятанный сундучок. Реми положил спящую Амбер на пол и достал его. Арабелла открыла крышку и посмотрела на меня. – Ты больше не Прекрасная. – Она достала из сундучка простое зеленое платье. – Переодевайся! Пока я переодевалась, Реми отвернулся. Я дрожала от холода и страха. Все мое тело пронизывал ужас. – Теперь тебя зовут Корин Совтерр, ты дочь торговца драконами с Золотых островов. – Она надела мне на шею кулон с гербом Дома Редких Рептилий и сунула в руки пакет. Проездные документы. Среди них был мой портрет в миниатюре, мое новое имя и имена моих родителей. – Никто тебя ни о чем не спросит, если ты не будешь привлекать к себе внимания. – Арабелла снова начала рыться в сундуке. – При чем тут драконы? – Они приносят удачу и стоят дорого. – Она протянула мне мешочек и фонариком посветила внутрь. Там лежали пять крохотных яиц. Каждое в своем гнезде. – Королева отдала их мне на сохранение, чтобы София не взяла их себе. Скорлупа у них не бьется. Просто носи их при себе и держи в тепле. – Она привязала мешочек к моему поясу и прикрыла поясным кошельком с вышитым гербом Дома Редких Рептилий. – Продай только в случае крайней необходимости. А еще учти, что они могут служить прекрасным средством связи. Наши взгляды встретились. Арабелла сняла темную вуаль. Ее лицо оказалось таким же гладким, как и у меня. Темно-рыжие волосы были собраны в традиционный пучок, украшенный драгоценностями, на шее висело колье с гербом Прекрасных. Ее губы тронула улыбка. На щеках, совсем как у меня, были ямочки. Нас вполне могли бы принять за родственников, за мать и дочь. Я ахнула. – Ты еще не догадалась? – спросила она. – О чем? – Я говорила Дюбарри, чтобы она оставила тебя дома, – проговорила она, складывая небольшой туалетный ларец. – Что? Арабелла взглянула на меня. – Я знала: если ты появишься при дворе, произойдет что-то страшное. – Не понимаю. – Мы с тобой – одно целое. Ты – это я. Они попытались сделать из тебя еще одну версию меня. Твоя мать, Линнея, даже отдала тебе мое зеркало. – Она показала место на моем платье, куда я его обычно прятала. – Что ты имеешь в виду?