– Простите, Ваше Высочество. – Я тебе не верю. – Клянусь, Ваше Высочество, я очень сожалею. И в конце концов она меня отпустила. Прижав руку к груди, я отступила назад. София нагнулась, поцеловала меня в нос и позвала служанок. – Позовите ее личного стражника. Скажите ему, что с Камелией произошла небольшая неприятность. Бедняжку нужно срочно отвести в дворцовую клинику. Предупредите королевского врача. – Да, Ваше Высочество, – ответила служанка и ушла. Другая служанка накинула на плечи Софии длинную, до пола, мантию и вывела из павильона. Я по-прежнему прижимала руку к себе. Боль стала невыносимой. Еще никогда появление Реми так меня не радовало. Вошедшая за ним служанка вкатила инвалидную коляску. – Я могу идти. – Не стоит, – ответил Реми, оглядывая мою руку, – так мы быстрее доберемся. Он взял меня на руки и опустил в кресло. – Что тут произошло? – спросил он. Над моей головой поднялся крючок с балдахином, скрывающий меня от любопытных взглядов. Слезы вопреки моим усилиям заструились по щекам. Я была слишком расстроена и не ответила. Мне не хотелось, чтобы он видел мои слезы. Колеса едва слышно шуршали по замерзшей земле, а Реми просто шел рядом. – Мне сказали, что ты попыталась самостоятельно поднять ящик с косметикой и повредила руку, но ты же его с собой не брала. Когда я привел тебя сюда, его не было. – Я не хочу об этом говорить. – Я не смогу тебя защитить, пока ты не научишься говорить мне правду. Ты не сможешь меня от нее защитить. Я могу надеяться только на себя. Мы вернулись во дворец. За нашими спинами шептались. Реми расталкивал репортеров, пытавшихся дознаться, каким образом фаворитка умудрилась оказаться на инвалидной коляске. Мы сели в один из золотых лифтов, чтобы подняться на этаж выше. Дорога в дворцовую клинику показалась мне очень длинной. Меня катили по продуваемым ветром коридорам и балконам. Двери клиники были ярко освещены фонарями с гербами королевских аптекарей. Их свет пробивался даже сквозь ткань. Реми открыл дверь, и меня вкатили внутрь. Сестра подняла балдахин и помогла мне встать. – Боже мой, что случилось? – Она проводила меня в палату. – Нам нужно проверить уровни аркан. Доктор скоро придет. – Сестра разложила на подносе иглы и достала из кармана прибор, измеряющий магию. – Похоже, у вас сломаны несколько пальцев. По крайней мере два. Непростая работенка – быть придворной Прекрасной, да? Приходится работать с испорченными мальчиками и девочками. Медсестра пыталась меня рассмешить, но я не могла даже улыбнуться. Мысли беспорядочно носились в голове, а рука ужасно болела. – Ее Королевское Высочество сообщила нам, что вы попытались самостоятельно поднять ваш бьютикейс. Дюбарри предупредила нас, что вы немного упрямы и своевольны. Но выполнять работу служанки – это никуда не годится. – Она погладила меня по руке. – Не стоило вам это делать, а сейчас отдохните, наш доктор сейчас соберет ваши косточки, а магия поможет им быстрее срастись. – Магия не лечит, – буркнула я. – Зато освежает протеины, а это ускоряет выздоровление. Магия освежает. Магия омолаживает. Протеины крови. Принцесса Шарлотта. – А где моя служанка Бри? – спросила я. – Я сейчас пошлю за ней. Я опустилась в кресло. Мне поставили пиявок, накормили, дали две чашки розового чая, кости пальцев вправили и загипсовали кисть. Реми занял обычное место за дверью, а я закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон. – Камелия. Камелия! Я проснулась, услышав шепот, и увидела обеспокоенное лицо Бри. – Что произошло? – София. Она нежно провела пальцами по моей руке. – Мне нужно, чтобы ты нашла Арабеллу, Прекрасную, которая служит у королевы. Скажи ей, чтобы она пришла ко мне. – Конечно. – Сделай это как можно быстрее. Бри кивнула и побежала выполнять поручение. Я смотрела на песочные часы на полке. Арабелла пришла раньше, чем мне пришлось их перевернуть. Она бросилась к моей кровати, вуаль делала ее почти невидимой в темноте. – Ты в порядке? – спросила она. – Насколько это возможно. Она осмотрела мою руку, потом закатала украшенные оборками рукава своего платья и показала свои шрамы: множество тонких, как иглы, полосок и нечто похожее на укусы. – Злоба Софии кусается. – Скажи королеве, что я готова помочь Шарлотте. Я сделаю все, что в моих силах. – Я подняла загипсованную руку. – Все что смогу со сломанной рукой. – Слава богу, – прошептала она. 44 Я вернулась в свою комнату и стала ждать Арабеллу, письма́ или стражников от королевы, продолжая качать сломанную руку. День клонился к вечеру, вечер перешел в ночь, и сквозь открытое окно с улицы до меня доносились смех и приветственные крики. Я вышла на балкон и стала смотреть на множество карет, съехавшихся ко двору. Яркий лунный свет отражался на их позолоченных боках. Наверняка София устроила очередную вечеринку. Бри открыла дверь в комнату. – Она здесь? – Кто, миледи? – Арабелла. – Нет, миледи, это всего лишь тележки с ужином. – У нее за спиной виднелось целое облако почтовых шаров. – Откуда это здесь взялось? – спросила я. – Репортеры прознали о твоей руке, – сказала она. – А после них и все королевство. Главная гостиная была забита почтовыми шарами от стены до стены: цвета красной смородины, изумрудными, темно-фиолетовыми, ониксовыми, лазурными, шафрановыми, бледно-желтыми, желтовато-зелеными, серебристыми. Бри жаловалась и ворчала, сгребая их то влево, то вправо. Шары, пытаясь не попасть под ее горячую руку, поднимались вверх и летали под самым потолком. Один из них привлек мое внимание. Он был сделан в форме черного корабля, подобного тем, что стояли в Королевской гавани. Я подтянула его к себе. Сердце заколотилось. Из задней дверцы шара я достала записку. Камиль! ну разве можно тебе поднимать тяжести? Не делай этого больше, пожалуйста. Выздоравливай. И напиши мне. Хотя вряд ли ты это сделаешь, ведь ты такая важная персона и наверняка получишь десятки подобных писем. И все же я буду ждать, что ты ответишь. Твой Огюст