– Да… Ван этому поросенку с такого расстояния в глаз бы попал… – вздохнув, покивал Батарей. – Ладно, хватит панихиду читать, – оборвал его Данил, которому эти воспоминания о пропавших товарищах были все равно что нож острый. – Все заметили, куда свин упал? – В ложбину, у самого тракта, – подсказал Пашка. – Я отследил. Там еще мостик какой-то и плиты наложены… – Выдвигаемся. Останки летучего создания нашлись быстро – мутант лежал в кустах, недалеко от бетонного мостика, перекинутого через небольшой ручей. Он действительно напоминал поросенка – толстое тельце, толстенькие же ножки с ручками, большая пирамидообразная голова, нос пятаком… Но еще больше он напоминал персонаж детского мультфильма – Карлсона. Того самого, который жил на крыше. Такой же толстенький, сбитенький, пухлый… Вот только пропеллера на спине у этого поросенка не было. – А ведь жужжал… – пробормотал Данил, которому враз как-то стало жаль таинственного мутантика. Создание, кажется, было безобидным – ни рогов, ни клыков, ни здоровенных когтей или щупальцев с присосками – ничего, чем мог бы похвастаться любой из хищников, хозяев нынешнего мира. Он поднялся с колен, еще раз пихнув тельце носком ботинка. – Ладно. Лучше перебдеть, чем недобдеть… По виду – мирный зверь, однако расслабляться не будем. – А то вдруг они сверху кидаются и мозги через нос высасывают, – с самым серьезным видом поддержал его Немой. Добрынин хмуро глянул на бойца, открыл было рот, намереваясь провести легкую воспитательно-разъяснительную работу, но не успел. Наушник ожил и голосом Хирурга, что сидел у мостка прикрывая направление в сторону города, четкой скороговоркой выпалил: – Контакт на двенадцать. Шестьсот метров. Два человека. Мгновение – и группа уже работала по боевому расписанию. Юркнули по своим местам пулеметчики, занимая круговую оборону и закрывая все четыре стороны периметра; подпирая их с флангов, улеглись стрелки с автоматами… Занял положенное место мобильный резерв, шарахнувшись серой тенью в сторону, превратился в малозаметную кочку снайпер Букаш… Сам Добрынин, рухнув плашмя на землю, ужом скользнул с мостка в ложбину, по которой тек ручей, и, продравшись сквозь кустарник, оказался около Хирурга. – Где? Вадим ткнул пальцем в сторону города – там, не скрываясь, шагали по тракту два человека и один из них нес в руках длинный шест, с мотающимся на самой его вершине белым полотнищем. – Белый флаг. Парламентеры. Данил облегченно вздохнул и поднялся – проблема с контактом решилась сама собой. Неторопливым шагом добравшись до ощетинившейся стволами группы, переговорщики, пренебрегая фоном в два рентгена, один за другим стянули противогазы, и Добрынин увидел, что говорить ему придется с двумя дедами, каждому из которых на вид можно было дать не меньше семидесяти. Один из них, развернувшись и помахав знаменем какому-то невидимому наблюдателю, сигнализируя, вероятно, о начале переговоров, с силой воткнул древко в землю, а другой, вперив сердитый взор в стоящего перед ним чужака, проскрипел: – Ну и на хрена, скажи мне мил человек, вам нашего карлсона понадобилось убивать? Летел себе мирно, ни кого не трогал – и нате!.. Беззлобное же существо, какого рожна завалили?.. Данил, несмотря на серьезность момента, ухмыльнулся – угадал он таки с названием… Самый натуральный Карлсон. – Извиняй, дед. Идем издалека, существо такое ни разу не видали. Вот и решили подстраховаться. Дед пожевал губами, оглядывая расположившихся в ложбинке у мостика ребят. – Серьезная группа… И пулеметы у них и даже снайперка… Откуда ж в наши края? – Сердобские мы. – Эвона как… – удивился дед. – И там что ли живут? – Жили… – помрачнел Добрынин. – Уйти пришлось… – А чего ж тогда с севера идете? Сердобск-то он – вона где, на юго-востоке! – А вот от тех, кто нас оттуда «ушел» – вот от них-то и убегаем. Крюк пришлось давать. – Понятно… – дед вздохнул – и как-то разом подобрел. – Ну и куда ж путь держите? – К вам и держим. Помощь нужна, отец. Не бесплатно, конечно, ты не думай – есть у нас кой-какая заначка… Если согласится кто помочь – все что есть отдадим. – А много есть-то? – с сомнением протянул второй, молчавший до сего момента, дедок. – Откуда нам знать – может вы голь перекатная… – С собой – не много, только образцы. Остальное в надежном месте. – Ну-ну… – с сомнением протянул дедка, но говорить больше ничего не стал. – Насчет помощи – это не мы решаем, – вновь заговорил первый. – Обскажете начальству все как есть – а там уж они сами пусть думают… – Это уж как велишь… Дед кивнул – и вновь оглядел группу, задерживая взгляд на каждом ее бойце, словно изучая и пытаясь понять, чего ожидать от незваных гостей. – Вопщем так. Община у нас хоть и мирная – но сильная. Одних только мужиков с оружием полторы сотни душ. Так что вы того… не озоруйте, ведите себя смирно. Если к нам по-доброму – то и мы добром отвечаем. – Да мы не для того… – Это я предупреждаю… – сделал предостерегающий жест дед. – Так… на будущее. Снайпера за нами и сейчас смотрят, так что хулиганить не советую. Бродяг ныне много ходит, есть вполне мирные, а есть и злокозненные людишки. Каждого должны предостеречь – такова наша, с Петровичем, почетная обязанность. Данил согласно кивнул. Снайпера – это, конечно, не есть гут, но и они не дети. Можно и от снайперов уйти. Укрыться в ложбине, дымы пустить – и свалить под шумок. Да вот только зачем, если вроде бы удачно все складывается… – Теперь – дальше… – продолжал меж тем дед. – Как на территорию войдем – все оружие под замок в караулку. С собой только ножи разрешается. Да и лопатку, пожалуй… – он с сомнением поглядел на торчащую над плечом Добрынина рукоять. – На выходе в любой момент обратно получите. Выделим вам комнату, большую, восемнадцать человек просторно разместятся. Устраивайтесь… Перемещение по территории свободно, за исключением запретных зон. Запретные зоны огорожены, предупреждения вывешены – не ошибетесь. Ну, вроде все сказал… Данил снова кивнул. А что тут против скажешь? Хозяин – барин. Или, перефразируя – в чужой монастырь со своим уставом не суются. Пришли за помощью – так будьте добры продемонстрировать добрую волю. – Тогда – добро пожаловать. Согласно законов гостеприимства, – добавил он зачем-то. – Будем рады откликнуться, – заверил его Добрынин. И все же за время путешествия на север и обратно, он видел достаточное количество поселков, чтобы понимать, что держаться нужно настороже. Некоторые из них жили своей жизнью, не желая иметь ничего общего с чужаками, и отворяли ворота лишь для проходящих мимо караванов. Другие же с радостью распахивали их перед любым путником, но только лишь затем, чтобы оказать ему слишком горячий прием – Данил помнил еще поселок, в котором караван едва не попал в полном составе на вертел жителям-людоедам… Нехорошо тогда вышло, и потому сейчас нужно было вести себя максимально осторожно. Ведомая двумя дедами, группа приблизилась к окраине города и, свернув по малозаметной тропке, прошла посадку насквозь, вынырнув с противоположной стороны. Община располагалась на территории той самой подстанции, что с противоположного холма видел в бинокль Добрынин. Глянул – и виду не придал. Подстанция с лежащими на боку высоковольтными опорами, на которых местами нарос хищный плющ, выглядела до того безжизненно и необитаемо, что даже проходящему путнику – а уж тем более и удаленному наблюдателю – и в голову не могло прийти, что на ее территории на самом деле кипит бурная жизнедеятельность. Как оказалось, опоры выполняли не только маскировочную функцию. Предназначены они были, скорее, для других целей… Вблизи становилось понятно, что сделано это искусственно – и Добрынин, оценив задумку, воздал должное смекалке строителей. Положив на бок разлапистые высоковольтные опоры и окружив ими территорию подстанции по периметру, строители создали мощное неприступное заграждение. Куда там поселению дядьки Чапая с его засекой!.. Махины весом в десятки тонн, заглубленные частично в землю и сваренные между собой, даже упряжь куропатов с места не сдвинет! Кроме того, на каждую стальную балку опоры колючими ежами были наварены длинные, даже на вид острые стержни, все это было сдобрено изрядным количеством «егозы». Таким образом любой нападающий противник, прежде чем добраться до бетонного забора, окружающего периметр, вынужден будет сначала пробиваться сквозь непроходимую полосу препятствий. И у Данила возникли очень сильные сомнения, что сквозь нее вообще можно пролезть… – Серьезная заграда… – кивнув на этот, испещренный стальными шипами вал, шепнул сзади Батарей. – Вот уж за этакой хреновиной вообще ничего не страшно. Противник, пока лезет, сам на кол пять раз усядется… Добрынин усмехнулся, а один из дедков, услыхав, кивнул: – И не раз садились, скажу я вам. Так садились, что и до сих пор еще висят… – и он указал на костяк здоровенного куропата, застрявшего когда-то среди заостренных кольев и превратившегося теперь в безжизненный, вылизанный солнцем, ветром и дождем скелет. – Эти бугаи в наших краях в изобилии водятся. Километрах в сорока, на другом конце города, птицефабрика стоит. Васильевская. Вот там у них гнездо. Так что вал – не прихоть какая-нибудь, а железная необходимость! – и он засмеялся, довольный собственной успешной шуткой. – И как же пробираться сквозь всю эту засеку? Или у вас подземный ход выкопан? – поинтересовался Паникар. – С восточного и западного углов калитки проделаны и хода в рост человека, – поделился дед стратегическими сведениями, указывая куда-то на угол периметра. – Вона, видите? Туда как раз и направляемся. А с северной стороны у нас ворота. Там подъемник стоит и если нужно транспорту проехать или, к примеру, негабаритное чего вывести-завести, он одну из елочек-то и поднимает… – Для подъемников электричество нужно… Дизеля стоят? – А ты куда идешь-то – не понял еще? – захихикал дедок. Встал, обернулся к собеседнику и, ткнув пальцем вверх, сказал: – Это ж – подстанция! Слышишь, нет? Гудят, родимые! Добрынин задрал голову – и натурально обалдел! Там, высоко, над самой его макушкой, тянулись шлейфа высоковольтной линии – и линия эта тихо, но уверенно и самодовольно гудела, показывая наличие нешуточного напряжения. – Откуда, дед?! – ошарашенно пробормотал он, раскрыв рот. – Откуда питаетесь? С какой электростанции? Дед ухмыльнулся. – А-а-а, милок… Проняло? То-то… Только не со станции эта высоковольтка-то идет. Откуда – не имею права говорить. Секретность! Если Николаич решит рассказать – сам и расскажет. Вот доставлю к нему – а там уж беседуйте за милу душу о чем хотите. – Начальство? – Оно, родимое… Ну, вот и прибыли… Ход, о котором говорил дед, был малость тесноват. Субтильные деды прошли нормально, ребятам пришлось чуть ужаться, стараясь не разодрать баулы, а вот Данилу, с его центнером боевой массы плюс уник да плюс снаряжение пришлось снять свой рюкзак и протискиваться боком, волоча его за собой по земле. – Тесноваты у вас проходы… – Да ты вона какой бугаище, – мельком глянув на него, ответил дед с белым флагом. – Тебе только в центральные ворота пролезть… Ход в металлоконструкциях привел их к металлической калитке, которая уже была гостеприимно распахнута. За ней маячили два человека с автоматами наперевес – охрана. Внутри обнаружилась караулка с патронными ящиками, двумя амбразурами, у которых стояла еще пара бойцов в ОЗК и противогазах, и вторая дверь, во внутренние помещения. Дверь вела в длинный тамбур с двумя рядами душевых леек и мокрым бетонным полом. Под потолком несколько плафонов из толстого стекла, забранных металлическими решетками, вода капает… – Вот неугомонные деды… Кого опять приволокли, а Сидрыч? – запирая за ними дверь, поинтересовался один из охранников, мужичок лет сорока с жиденькой бороденкой. – Вот же только полчаса назад выходили! – Кого Николаич приказал – того и приволокли, – ответил Сидорыч, а Петрович – тот, что так и тащил белый флаг, присовокупил: – Не твово ума дела, мелкопуз. Мой пацанов, собирай с них оружие, снарягу в камеру хранения пристрой. Коменданта вызови, пусть комнату на постой выделит. И Николаича предупредите… – Чё мы тут – банщики штоль, чтоб обмывать… Сами, не маленькие, чай… – проворчал второй, парнишка годков шестнадцати. Подошел к стене, где Добрынин разглядел большую трубу с центральным вентилем, и начал крутит этот самый вентиль, приговаривая: – Моем, моем трубочиста, чисто-чисто, чисто-чисто… Дождавшись, пока из леек слабеньким напором полилась вода, парнишка скомандовал: – На помывку – становись! – и, прошлепав к противоположному углу, в котором в полутьме угадывался низенький деревянный помост и металлическая дверь рядом с ним, добавил: – Снарягу, баулы, оружие – все сюда складывайте, на помост. Ничего не пропадет, не опасайтесь, все назад получите. Комбезы и противогазы промоете – проходите в дверь и там уже скидывайте, вешайте в шкафы. Да не бойтесь, у нас тут чисто, лишнего не схватите… Пока сталкеры обмывали демроны под душем, появился комендант – небольшого роста, подтянутый мужик со строгим выражением на лице и пышными усищами генералиссимуса. Заглянул в душевой тамбур и, оценив обстановку, сделал знак парнишке. Тот скоренько завинтил центральный вентиль и тут же принялся обмывать баулы и протирать оружие, а комендант, поманив пальцем, вывел сталкеров в следующую комнату. – Здесь разоблачайтесь – и за мной. Разместитесь – а там и баулы ваши доставят. Только если что взрывоопасное есть в наличии или стреляющее – это все в оружейку.