– Да тут скорее наоборот. Организм слаб, это понятно… Но с кровью ошибиться – еще хуже! Начнется реакция разрушения эритроцитов и дефицит кислорода в крови! А кислородом из крови все наши органы питаются! Понимаешь? Пользы нет, один вред… А так может и выкарабкается! Но сразу скажу – мало шансов, очень мало! Данил выматерился, сознавая, что выхода, похоже, и впрямь нет. Полковник давал им самые основы медицины, только первую помощь – и здесь квалификация Хирурга, которого обучал Айболит, была несравненно выше его собственной. Так что не верить Вадиму и терзать его, добиваясь немыслимых результатов, было бестолково… – Так что теперь? Все?!.. – Нет. Шанс есть, – подумав немного, отозвался Хирург. – Противника мы положили. Братство – организация не бедная и у такой большой группы обязательно должен быть штатный медик. А у медика в загашнике – синтетическая кровь, или хотя бы физраствор! Жидкость нужна, понимаешь! Сердце с натягом работает, кровь до тканей не доходит, не питает. Объем надо восстановить! Тогда можно надеяться… – Продержится он еще часа полтора? – Больше продержится. Должен продержаться… – Больше нам и не надо, – проворчал Добрынин и полез в оконный проем. Рассвет застал их за работой. Выставив охранение по холмам, пацаны шарили по кустам, отыскивая тела – и стаскивали их в одну большую кучу у северной стены коровника. Всего таковых набралось шестьдесят человек – тот самый трехкратный перевес, что в теории необходим для успешного штурма. Однако, командир преследователей не сумел грамотно воспользоваться этим преимуществом. Если бы ударили концентрированно, сжатым кулаком – кто знает, не лежали бы сейчас у коровника сталкеры Убежища? Потери у Братства были бы, без сомнения, и потери большие – но коровник скорее всего был бы взят. Распылив силы, командир группы допустил ту самую, одну-единственную, роковую, ошибку. Война – это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает, говорится в каком-то старом фильме[10]… Не смог угадать, не сумел предвидеть действия противника, не отреагировал на молниеносно изменившиеся обстоятельства – и ты труп. Трофеи были шикарные. Оружие, броня, патроны, преимущественно пять-сорок пять и пять-пятьдесят шесть, гранаты, радиоуправляемые и направленные мины, приборы ночного видения, лазерные целеуказатели, коллиматоры, радиостанции, индивидуальные рационы питания – барахла было достаточно, чтобы вооружить маленькую армию и обеспечить уверенную победу в небольшой войне местного значения. Однако больше всего Добрынина сейчас интересовало другое. Хирург, матерясь все яростнее, требовал индивидуальный ранец медика – и наконец, спустя час поисков и накатывающего постепенно отчаяния, таковой все же нашли. Гордей и Букаш, углубившись в деревню и добравшись до ее середины, набрели на странного вида устройство, загруженное багажом по самое никуда. Среди багажа был и здоровенный баул с медициной, в котором имелось несколько пакетов с физраствором. Жизнь Лехи Маньяка теперь была вне опасности. Глядя на четвероногое механическое создание, Добрынин в который уже раз подивился техническому оснащению Братства. Казалось бы, после универсального комбинезона, совмещающего в себе и экзоскелет, и мощную броню, и еще кучу полезных и необходимых в бою прибамбасов, удивляться уже просто нечему – но Братство преподнесло очередной сюрприз. Устройство было очень похоже на длинного гимнастического козла и так же монолитно стояло на земле, но стоило лишь нажать на кнопочку – включалось и послушно, словно бычок на веревочке, следовало за хозяином. Встроенная с обеих концов механического туловища видеокамера отслеживала движение ведущего и направляла устройство прямиком за ним, куда бы тот не двинулся. Если же включить режим автопилота и задать маршрут, то «конь» пер по прямой что твой бульдозер. На толчки устройство тоже реагировало соответствующим образом – подседало всеми четырьмя ногами, упираясь в землю, словно упрямый бычок – и таким образом неизменно находилось в прочнейшем, незыблемом равновесии. Чудо-конь, да и только. А вернее – вьючный робоосел[11]. Однако как бы этого не хотелось, брать с собой чудо-роботоосла Добрынин запретил. Хоть и облегчит он жизнь так же, как и квадроциклы, однако… У него и так уже вертелись некоторые скверные мысли вокруг чудесного обнаружения его группы преследователями. Даже если предположить сверхчувствительность носа мелких лысых тварей – и то получалось что-то уж совсем интересное… След он на совесть обработал, не поленился, половину запасов извел, так что таковой нос тут скорее минус, чем плюс… Приданный следопыт-таежник? Пусть так – но это ж все равно утра надо ждать. Что он разглядит среди ночи, как след возьмет? Получалась какая-то фантастика – при том, что с вечера окрестности были пусты до самого горизонта, к утру – нате вам, объявились… Нашли посреди бескрайних полей, подошли аккуратно, незаметно и точно, зная, что они именно тут прячутся… Данил почесал макушку, вертя свою догадку со всех сторон и прикидывая еще раз, не ошибся ли – и, злобно ощерившись, дернул молнию основного отделения баула… Это как же так, товарищи дорогие? От самого Сердобска погоня шла как приклеенная! С тракта сошли точно в том самом месте, где свернула группа! Обошли растяжки – причем грамотно поставленные растяжки! И даже след потеряв – нашли! В полной темноте – при том, что группа могла быть в данный момент где угодно! – смогли вычислить точное месторасположение… А путь домой вспомнить?!. Два раза на него выходили! Совпадение? Не слишком ли много совпадений? Или у них там целый аналитический отдел под боком, который по крохам информации точный курс беглецов отследил? Да нет, чушь все это, слишком уж фантастично. Все гораздо проще… …Спустя полтора часа, перетряхнув с помощью ребят весь рюкзак и снарягу, он наконец-то нашел что искал. Маячок был похож на большую спелую ягоду со странным названием «черешня» – Данил как-то видел такие в фильме. Только вот цвета не темно-фиолетового – а пронзительно оранжевого. В самом центре, где должна была быть тонкая ножка, которой эта ягода крепится к ветке, издевательски подмигивал зеленый глазок светодиода. Клещ сидел именно там, куда так любили забираться эти мелкие пакостные насекомые – в складках ткани в самой промежности демрона, того самого, что выдали всем сталкерам Убежища в начале пути, когда караван стоял под Пензой. Глядя на эту мелкую фиговину, Добрынин понимал, что весь его путь был у Паука как на ладони. Радиостанцию, ту, что вместе с демроном получил, он еще в начале обратного пути выкинул – помнил признание Профессора о жучках. И прочее тоже вроде бы обыскал – и противогаз, и бронежилет, и гранатомет… Двух клопов – мизерных, похожих на серебристые волоски – он выловил. Расслабился – а вот ширинку костюма, твердую складку, где две штанины сходятся, прощупать даже и не догадался. И надо ж куда запихнули… Оригиналы, мать их!.. А больше, кроме демрона, противогаза, гранатомета и броника, ничего из рук Хасана он не получал. Разве что уник – да и тот как трофей взят… Данил подозрительно покосился на свой комбинезон. Ладно… Прощупать его не получится – вон какая броня толстая, – но можно и по-другому проверить. Маячок под каблук, а лучше – навесить на коня и пустить своим ходом… Пусть себе прет вперед по горам по долам, погоню за собой уводит. Прием старый – но от этого он свою эффективность не потерял, и дураком надо быть, чтоб не воспользоваться. Если после этого Братство след потеряет – значит чист. Ну а нет – придется и с уником расставаться. Хотя, признаться, – ох и не хотелось! Вроде недавно заимел – а уже столько раз жизнь спасал! Вот и ночью опять же… сколько раз прилетало – и жив. А без уника улегся бы после первого же попадания… Добрынин вздохнул. Хочется, не хочется – а придется, если припрет. Иначе все впустую… Спутник работал исправно и с завидным постоянством, раз в неделю, посылал сигнал. А он-то думал-гадал, как это Братству удалось на его пути заслоны выставить!.. Как выследить смогли?!. Теперь же все становилось ясно. Паук видел общее направление движения – но преследовать постоянно не мог. Как, если сигнал появляется раз в неделю, когда спутник над самой макушкой повисает? Сегодня беглец здесь – а через семь дней уже черт-те знает где, в пределах трехсоткилометровой зоны. Он мог лишь прогнозировать вероятные точки появления сталкера – и ведь угадал-таки пару раз. А вот на ближнем расстоянии мощности маячка вполне хватало, чтобы давать устойчивый сигнал, по которому преследователи с легкостью определяли, где его носитель, и даже траекторию движения отслеживали. Потому и проглядели засаду – баул-то, с демроном, он ребятам отдал, когда на дерево полез. Прошли мимо – по сигналу шли, за маячком! Как они бодро тогда в поле по следу рванули… В свете открывшихся обстоятельств становилось понятно, почему не вышли на место встречи Шрек и Ли. Все их хитрости, все петляния по ручьям и посыпание следа смесью от собак – ничто. А вот самого Добрынина как-то упустили. Сумел быстро от преследования оторваться, потерял Паук сигнал. После уж, со спутника нашли – да поздно, он уже не одну сотню отмахал. А Шрека с китайцем так и замели. А пригодились бы сейчас силища Лехи и меткость Вана, ой как пригодились… Уходя из города Данил уже как-то смирился с потерей друзей, понимая, что вряд ли их теперь увидит – и сейчас, когда все встало на свои места, лишь с какой-то грустью констатировал это как окончательный и бесповоротный факт. Вот и еще двое минусом… Трофеев было слишком уж много. Стоя перед огромной кучей барахла, Добрынин размышлял. Брать с собой – не унесешь. Оставлять противнику? Глупо. Выход оставался один – спалить к чертовой матери, нанеся тем самым урон не только в живой силе, но и в техническом и материальном обеспечении. Добро это по нынешним временам стоило очень дорого – да еще и трудновосполнимо, если восполнимо вообще. Авось, могущество Братства хоть малость – да уменьшится… Пополнить только свои издержки, затариться по необходимости – а остальное в расход. – Так что?.. Не возьмем коня? – стоя рядом и глядя, как ребята споро набивают подсумки и баулы необходимым припасом, в который уже раз спрашивал Пашка. – Точно решил? Жалко… Конь – вещь! – Во-первых, Паша, про маячок не забудь. В моем демроне нашли – откуда ты знаешь, что и в коня не вмонтирован? Вещь – да! Дорогая вещь, ценная, удобная! Думаешь Братство не додумается, как за коняшкой своей приглядеть? Пашка что-то буркнул, признавая правоту старшего товарища. – А во-вторых, – продолжал Данил, – коняга эта нам в другом поможет. Установка самоходная, пихнул ее – она и пошла. Навинтим маяк – и запустим в свободное плавание. Пусть себе тащится, пока аккумуляторы не сдохнут. Может день пройдет, может – два… Пока ее разыщут, пока сообразят, что к чему… А нам даже дня, чтобы затеряться, – по горло хватит… Батарей кивнул, соглашаясь. Ухмыльнулся: – А все-таки здорово мы их разделали! Вот это я понимаю – бой! А то мы, пока без тебя по городу шарились, все больше бегали от них, да по лесам прятались! А теперь – врезали по первое число, пусть знают наших! Уроды! Я человек шесть завалил, не меньше! Надо метки на прикладе запилить… Похваляясь своими ратными подвигами, Пашка как никогда был похож на подростка. Да, в сущности, он им и был. Подростком, которому слишком рано пришлось познать горечь потерь и встать на тропу войны… – Ничего, Паша. Я тебе обещаю – найдем средство. За все ответят, за каждый косяк спросим втридорога… У нас теперь и цели-то в жизни другой нет – только война. Война до победного. Глава 6 Гора с горою… сходится К городу они подошли лишь на седьмой день. Дали знать о себе двое суток лежки, когда приходил в себя Маньяк, и серьезный крюк – Добрынин, не довольствуясь хитростью с радиомаячком, дабы окончательно затеряться на необъятных просторах Родины, увел группу северо-западнее километров на семьдесят, развернулся на восток, пересек тот самый тракт на Мордовию, где прошел в начале лета караван, – и, вновь повернув на юг, подошел таким образом к северной оконечности Пензы. Время это даром не прошло. Данил, верный своей задумке, начал постепенное превращение полуграмотной группы в слаженное боевое подразделение. Неделя – немного, но усердное и ответственное отношение плюс огромное желание учиться творили чудеса. Тренировки проходили обычно после привала и занимали все вечернее время. Привал в шесть, ужин, небольшой отдых – а потом работа часа четыре, до самого отбоя. В конце концов Добрынин добился хоть и медленного, но устойчивого прогресса: ребята стали уверенно перекладывать оружие и стрелять с левого плеча, не тараща при этом локти в стороны, слаженно действовали двойками-тройками, проработали организацию и порядок действия группы в условиях оборонительного боя, а однажды, когда встали на привал в заброшенном и ветшающем поселке, удалось даже отработать действия в условиях городской застройки и основные правила зачистки помещений. После того, как треклятый маячок умчался на роботизированном чудо-осле в дальние дали, Братство, похоже, потеряло след. По крайней мере, группу больше не беспокоили, хотя Добрынин старался теперь устраиваться на ночлег в таких местах, откуда можно было утечь быстро и без лишнего шума. Однако – окрестности с того дня были чисты, а ночи – спокойны и безмятежны. Ребята отдыхали. Так можно было идти долго – разве что давала о себе знать ночная прохладца… Пока терпимо, лег у костра – и порядок, ворочайся время от времени, бока прогревай. Но пройдет месяц, другой, ударят морозы – и как быть тогда? Два выхода – либо успеть до холодов, либо – на зимние квартиры. И второй вариант казался Данилу более реальным и выполнимым, нежели чем первый. Где искать жизнь в этом огромном, по меркам Сердобска, городе – он даже не представлял. Прочесывать дом за домом, квартал за кварталом – чревато. Мало того что на мутанта неизвестного нарвешься или в аномалию влипнешь – так еще и подозрения местных возбудишь. Поди докажи потом, что с исключительно мирными и доброжелательными намерениями пожаловал… Сесть на окраине и долбить выстрелами в воздух, внимание пытаться привлечь – тоже не выход. Неизвестно еще, кто первый придет: друг или враг. Припрется на шум чудо-юдо непознанное – как с ним справляться? И Клякса по горло хватило, еле ноги унесли. Словом, перспективы рисовались кислые. Как это часто бывает, более близкая цель закрыла собой отдаленную, и теперь, достигнув ее, Добрынин вдруг осознал, что даже и приблизительно не представляет, что же делать дальше. А признаваться пацанам, и ронять свой авторитет, вознесшийся на недосягаемую высоту после чистой победы над превосходящими силами противника, одержанной шестого дня, мелкий бес честолюбия не позволял. Да и в чисто дисциплинарных целях для командирского авторитету не полезно. Как говорил Родионов – командир должен знать все. Ну или хотя бы делать вид, что все знает. – Командир! Батарей на связи! Наблюдаю движение! Двенадцать часов, километра два до цели, в воздухе! – Группа на месте! К обочине! Круговая оборона! – мгновенно отреагировал Добрынин. Радиостанции теперь были у каждого, имелся и изрядный запас аккумуляторов – и потому он решил не экономить на безопасности. Сказочное это было чувство – понимание того, что группа, словно живой организм полностью управляема, фантастически маневренна и вся до последнего человека тебе подчинена. Десять минут назад прошли придорожный указатель с надписью «Бессоновка». Судя по карте, они находились в пригороде, до самой Пензы оставалось километров семь, не больше. Эта самая Бессоновка – большое село, пригород, превратившееся, впрочем, как и многие поселки и деревушки страны, в призрак – стояла на холме. Тракт полого шел вниз – а потом так же полого поднимался в гору, просматриваясь километров на десять. И на противоположном холме, за разросшейся посадкой чуть справа от тракта, в небе над решетчатыми фермами большой электрической подстанции, над ржавыми елками высоковольтных опор, поваленных набок, и впрямь двигалась какая-то небольшая серая точка… Птица Рок? Не похоже… Данил, подобравшись к сидящим за толстым деревом Батарею и Немому, шедшим сегодня с самого утра в передовом дозоре, вытащил из подсумка бинокль, навелся, покрутив колесиками фокусировки… Бинокль, рад стараться, показал странного вида существо – небольшой бочонок литров на тридцать, свободно парящий в небе. – Что это – летающий бочонок или нечто другое?.. – озадаченно пробормотал Добрынин, разглядывая таинственного летуна[12]. Механизм это или живое существо – пока было непонятно. У бочонка имелась большая голова размером чуть меньше тела, и, кажется, коротенькие ручки и ножки, которыми оно совершало в воздухе какие-то странные движения, будто барахталось в воде. Окружающая местность, протравленная радиацией, безмолвствовала, и потому он сумел расслышать, что от существа, приглушенные расстоянием, доносились тарахтящие звуки, будто это работал маломощный моторчик… Пока он наблюдал за одиноким гордым полетом неизвестного создания, рисунок в небе изменился. К существу, взмыв вертикально откуда-то снизу, с территории подстанции, присоединилось еще одно, и они, парой, набирая постепенно скорость, пошли по большому кругу. – Периметр облетают… Что за устройства? – прошептал рядом Виталька. Данил глянул краем глаза – бинокль у Немого был послабже и он, видимо, не сумел разглядеть того, что разглядел командир. Создания, удалившись на некоторое расстояние, сделали большую петлю, и теперь возвращались, намереваясь, похоже, пройти довольно близко от того места, где укрылась группа. – Внимание всем. Уйти под деревья! Повторяю – под деревья! – зажав тангенту на гарнитуре, выдал приказ Добрынин. – Залечь, не шевелиться. Вальяжно переваливаясь с боку на бок, словно толстенькие маленькие баркасы, существа прошли над головами и по расширяющейся спирали пошли на второй круг. – Прочесывают, точно тебе говорю, – забубнил в ухо командиру Немой. – Что за хрень такая… Может собьем одного, посмотрим на нечисть? – Можно попробовать, – задумавшись на мгновение, ответил Добрынин. Пустынно вроде бы в округе, подстанция явно необитаема… почему бы и не пошуметь? – Букаша сюда. Пусть обновку свою опробует… Через пару минут к месту засидки подобрался Григорий. Снайпер, что сидел на западном холме, оставил после себя подарочек – здоровенную бандуру АСВК[13] с приличным боезапасом – и Букаш, который, как оказалось, изучал под руководством полковника нелегкую науку снайпинга, изъявил желание владеть и пользовать. За эти пять дней он неплохо проявил себя, выбив с пятисот метров здоровенного куропата, встретившегося отряду. Всадил пулю прямо в глаз – и Добрынин с радостью констатировал, что в группе появилась новая и очень ценная боевая единица. – Давай, Гриша. Сможешь это чучело завалить, как мимо пойдет? Букаш, невероятно гордый, что разом оказался у командира на особом счету, ухмыльнулся: – А то… – Метров на восемьсот подпусти – тогда уж и бей. – Сделаем, командир. Лязгнув сошками, он установил свой монструозный штуцер на поваленное дерево и сунулся иллюминатором противогаза в оптику. Хрюкнул от смеха: – Ни хрена се… Ну и убожество… Новый вид мутанта – летающая свинья… – Свинья? – удивился Немой. – Я те точно говорю, Виталь, самая натуральная… Рожа как у хрюши и пятак такой же… – А вон еще… – послышалось вдруг сбоку. Данил обернулся – Батарей показывал пальцем куда-то на запад и там, далеко-далеко, над кронами деревьев, тоже нарезали круги две серые точки. – Гнездо у них тут что ли… – Так что – бить? – Букашу явно не терпелось подтвердить свое звание снайпера группы. – Километр до них, но скорость приличная, быстро приближаются… – Давай, – решил Добрынин, переводя наблюдение на ближнюю пару. – Отстрелим одного, посмотрим с чем дело имеем. Вероятного противника надо знать в лицо. Гриша затих, уставившись в оптику, прикидывая дистанцию, скорость цели и прочие хитрые параметры. Винтовка грохнула, переполошив округу, и от летающего поросенка во все стороны брызнули кровавые ошметки. Существо кувыркнулось в воздухе и, набирая скорость, камнем устремилось к земле. – Восемьсот с небольшим, – отрываясь от прицела, удовлетворенно сказал Букаш. – Ничё так… Расту… – Скромнее надо быть, товарищ снайпер, скромнее, – ухмыльнулся Немой. – Восемьсот метров. И скорость у них приличная была. На опережение стрелял – и первой же пулей… – спокойно ответил Григорий, похлопывая АСВК по прикладу. – Такое только Счетчику было под силу. Так что никуда от этого факта не денешься. Расту – и все тут.