– А ты, я так понял, собираешься остаться? – нахмурился тис Мэй, разом становясь похожим на офицера королевской армии, а не на мирного торговца. – Учеба. – Учеба? Только учеба? Или ты вообразила себя одним из борцов с режимом? Это поветрие что-то слишком распространилось среди наследников старинных родов. – Пап! – Я изобразила крайнее возмущение. – Я что, похожа на идиотку? – Вроде бы нет. – Он с сомнением смерил меня взглядом, словно и правда выискивал признаки идиотизма. – Меня не интересуют всякие революции! – горячо заверила я. – Но раз уж ты теперь знаешь, что я очищающая… Вдруг на меня вздумают как-то повлиять через вас? Меня-то тронуть никто не рискнет. Убеждать отца мне пришлось еще минут сорок, но в конце концов он согласился со всеми моими доводами. Как он в свою очередь убеждал маму, я не представляла, но ему на это понадобилось вдвое меньше времени. Заручившись моим обещанием немедленно отправить Делию следом за ними, родители пообедали со мной и сразу же отправились дальше, в сторону границы. Я вздохнула с облегчением: узнать об этом отъезде не успел бы даже Лэнгли. Что уж говорить о прочих интриганах, в последнее время буквально окружавших меня со всех сторон. Но ложное чувство спокойствия, посетившее меня, когда карета родителей выехала со двора, не задержалось надолго. К вечеру Дон и Делия так и не приехали. Не появились они и ночью. Артефакт-переговорник был мне не помощник, к сожалению, такие штуки действовали на очень небольшом расстоянии. К тому моменту, как рассвет окрасил верхушки груш в моем саду в розовый цвет, я поняла, что еще чуть-чуть, и в голове у меня сорвет все запоры. Глухо выругавшись, я бросилась одеваться. В поместье! К Дону. К Делли. Я должна убедиться, что с ними все в порядке! Сейчас! Даже если нас угораздит разминуться, то у Дона в столице есть небольшая квартира, они смогут подождать моего возвращения там. До поместья, которое я уже привыкла считать родным, я долетела за пару часов. Лошадь подо мной хрипела, роняя хлопья пены, но я едва замечала это, буквально сходя с ума от беспокойства. Если бы не пузырьки с бодрящей настойкой, которые я вливала в себя без счета, то мне и самой оставалось бы только хрипеть: я не спала нормально уже около пятидесяти часов. Через запертые по случаю отсутствия хозяев ворота я попросту перемахнула, помогая себе левитацией, и рванула к большому господскому дому. Дверь, на удивление, оказалась открыта. Кое-как отгоняя страшные картинки, сами собой всплывающие перед мысленным взором, я взлетела по лестнице на хозяйский этаж и побежала по коридору, распахивая все двери подряд. «Почему я не поехала сюда сама?! Почему отпустила Дона одного?! Дура! Идиотка! Знала же, куда лезу! Неужели нельзя было позаботиться сперва о безопасности родных и друзей!» Лестница закончилась куда раньше обвинений, которые подкидывал воспаленный мозг. «Серая госпожа, не смотри на них… – думала я, с трудом отгоняя желание врезать кулаком в стену. – Не смотри!» И тут мне навстречу, зевая, выплыла горничная и, охнув, уставилась на меня. – Ой! Хозяйка! А хозяйка спит еще. – Где? – с трудом контролируя свой голос, выдохнула я. – Так в спальне. Они вчера с гостем сидели допоздна. – Гостем?! Каким еще гостем?! – Так… Оне не представились… – продолжала тупить прислуга, и я махнула рукой на попытки добиться от нее чего-то вразумительного. В конце концов, не убьет же меня сестра, если я ее разбужу. Тихонько постучав, я вошла в спальню Делии и застыла на пороге, почувствовав себя героем старого бородатого анекдота из серии «Возвращается стражник из патруля домой, а там…». Вокруг широкой кровати в живописном беспорядке, оставлявшем мало простора для оправданий, валялась одежда. Чувствуя, как в груди все леденеет, я обводила помертвевшим взглядом комнату. Рубашка, потерявшая почти все пуговицы, на каминной полке. На прикроватной тумбочке, словно стыдливо пряча завязки, в приоткрытом ящике лежал белый корсет. Со спинки стула свисал чулок. Второй почему-то комком торчал на подоконнике. Стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони, я снова перевела взгляд на кровать. «Надо же… – отстраненно подумала я. – Не знала, что у Делли такая красивая грудь…» Они спали рядом, разметавшись на скомканных простынях. Дон уткнулся лицом в рассыпавшиеся по подушке светлые локоны моей сестры. А она, собственническим жестом закинув полную ногу на его узкие бедра, едва заметно улыбалась во сне. Не задумываясь, что делаю, я просто одним движением смела на пол все фарфоровые безделушки с туалетного столика. Они подскочили одновременно, ошалело озираясь вокруг. – Доброе утро, – криво усмехнулась я, дождавшись, пока два взгляда сфокусируются на ранней гостье. – Прошу прощения за вторжение. – Лира! – несся мне вслед рык раненого зверя, ничем не напоминающий бархатистый голос моего неверного возлюбленного. – Лира! – Крик-рыдание Делии нагнал меня уже на пороге. Распахнувшаяся на втором этаже еще вчера родного мне дома рама зазвенела стеклами, когда я снова прыгнула через запертые ворота. – Лира! Стой! Это чудовищная ошибка! «Как банально», – подумала я и врезалась в чью-то твердую грудь. Меня подхватили, не давая упасть. – Пусти! – Я рванулась. Где-то за спиной хлопнула дверь родительского дома, и как сквозь вату послышался голос Дона: – Лира! Я с трудом подняла голову и увидела испуганное лицо Виктора. – Лира! Что случилось?! – Вик… Мне надо уйти. Пожалуйста. – Лира! Взгляд Виктора метнулся куда-то мне за спину, а потом он одним движением взлетел в седло и, свесившись, протянул мне руку. Я схватилась за крепкую ладонь, оперлась носком сапога о стремя и взмыла вверх. Виктор не стал ждать, пока я распутаю собственные ноги, а попросту посадил меня боком перед собой, крепко прижав к груди. На долю секунды я увидела своего преследователя, а потом линии окружающего мира смазались, краски смешались, и мощный конь Орлея вынес нас на дорогу, ведущую к большому тракту. Как мы ехали и куда, в памяти не отложилось. Следующее, что я запомнила, это мягкий полумрак незнакомой комнаты. Виктор что-то говорил. Кажется, успокаивал. Я даже кивала в ответ, но не понимала ни слова. В ушах стоял бесконечный гул. Перед глазами, словно выжженная с внутренней стороны века, висела идиотская картинка: Дон в одних брюках, босой, с перекошенным в беззвучном крике лицом протягивает в мою сторону руку, а на заднем плане, на пороге дома, который я привыкла считать родным, кутается в простыню растрепанная Делия. Тогда я еще не догадывалась, что эта сцена надолго станет моим кошмаром. – Пей. – Мне в руки ткнули стакан. Остатки паранойи заставили меня принюхаться. – Пей, говорю тебе, – повторил Виктор. – Нет там отравы. Это виски. – Очень кстати, – попыталась улыбнуться я. Собственный голос показался мне чужим, таким хриплым и рваным он был. Я сорвала горло? Когда? Но мозг не желал работать над такими вопросами. А вот стакан в ладонях казался все более притягательным. Мысленно выругавшись, я выпила обжигающую жидкость. В желудок рухнул горячий ком, а напряженные мышцы стали медленно расслабляться. Я откинулась на спинку кресла, в котором, как оказалось, сидела. – Вот молодец, – пробормотал Виктор. – Полегчало? – Немного, – кивнула я. – Что случилось? – Да так. Мелочи жизни, – отвела я глаза. Рассказывать о собственном унижении не хотелось. – Как ты-то там оказался? – Я не могу тебе сказать. – Так, Вик… – Я старалась говорить спокойно, и это мне почти удалось благодаря выпитому виски. Кстати, второй стакан я налила себе уже сама и медленно цедила его в унисон с тягостными мыслями. – Ты оказался у ворот дома моих родителей. Из волшебников в этом районе только мы с тобой. Но я давно переселилась и сама не знала, что окажусь там сегодня. И ты хочешь меня убедить, что случайно пошел погулять и… – Я ни в чем не хочу тебя убедить, – перебил Виктор. – Я сам ничего не понимаю. Объясни, что с тобой случилось?! Ты перелетела через ворота, как будто за тобой бесы гнались. Волосы дыбом, лицо в крови… Я думал, у тебя за спиной как минимум десяток радикалов. Но вместо них увидел полуголого Дона. И физиономия у него была еще похлеще твоей. Он… Напал? Но зачем? Он же вроде как в тебя влюбился! – Как влюбился, так и разлюбил, – машинально проворчала я. – Что?! – Ничего он мне не сделал, – спохватилась я. – В смысле не нападал, не колдовал и вообще руками не трогал. – Но у тебя кровь… – окончательно растерялся Виктор. Я скосила глаза на видневшееся над каминной полкой тусклое зеркало. На виске просматривались какие-то бурые потеки. И когда только успела? – Ударилась, – махнула я рукой. – Ерунда. – Ничего себе ерунда, – покачал головой Виктор. – Не уходи от темы. Ты так и не сказал, как оказался рядом с воротами. – Он сам тебе скажет, – отозвался Вик, покосившись на дверь, за которой послышались шаги. – Думаю, это он. – Он?! Какой еще «он»?! – подобралась я, но бежать было уже поздно. Дверь распахнулась, и в комнату вошел… профессор Леррой собственной язвительной персоной. – Доброго дня, Лира. – Он хмуро уставился на меня. – Виктор сообщил, что на тебя напали. Как ты? Я почувствовала, как сомкнулись мои ментальные щиты: ни мыслей, ни чувств, ничего, только ровная гладь черного льда. «Откуда здесь Леррой? Ему же на все плевать?!» Лицо застыло равнодушной маской. Но один злой многообещающий взгляд в сторону друга я себе еще позволила. – Я должен был сообщить, – развел руками тот. – Не обижай Виктора, девочка моя, – попенял старик. – Он желает тебе только добра. И у дома твоих родителей оказался по моей просьбе. – Зачем? – ровным голосом спросила я. – Сначала мне придется рассказать тебе, чем мы вообще тут занимаемся, иначе ты не поймешь, – уголками губ улыбнулся Леррой.