По сути, неведомый Ризали воспроизвел некоторые некромантские ритуалы. А уже их результаты использовал в своих артефактах для самых разных целей. Трактат не был сборником рецептов или инструкций. Скорее, у меня в руках оказалось длинное эссе-размышление о перспективах такого подхода. Но я-то еще не успела забыть все то, что вдалбливали мне в голову профессора в иной жизни. И кое-что из упомянутого в местной книге было по меньшей мере узнаваемо. Слишком узнаваемо. «Ну, здравствуй, кандидат номер шесть… Или пять? – подумала я. – Похоже, мы были земляками…» Громкий уверенный стук прервал мои размышления на полуслове. – Лира! Можно войти? – Нет! – рявкнула я. И только секунду спустя сообразила, чей голос услышала. Судорожно сунув книгу-артефакт на дно сундука, я захлопнула крышку и ногой задвинула его под кровать. На ходу нейтрализуя запирающие чары, выскочила в коридор. – Дон! Разумеется, там уже никого не было… По инерции пробежав до поворота и убедившись, что и там пусто, я выругалась и вернулась к себе. – Ну все! Хватит идиотских прыжков вперед-назад! – рявкнула я в пространство. Торопиться я не стала. Старательно заперла сундук с опасной книгой, убрала бумаги Лерроя. Даже волосы привела в порядок, что в последнее время делать периодически забывала, обзаводясь прической «воронье гнездо» и приводя в ужас Торию. Навесив на дверь запиралку помощнее, я направилась прямиком на мужскую половину. Благо как у предстоящей потока, у меня было такое право. Но чем ближе я подходила к нужному коридору, тем меньше решимости выяснить все и сразу у меня оставалось. «Вряд ли подобный разговор стоит начинать в присутствии Роя или Альва. Хотя откуда мне знать, какой, собственно, разговор? Что, если он приходил по какой-нибудь другой надобности, не имеющей ко мне лично никакого отношения? Например, заявление на внеочередной выходной написать по семейным обстоятельствам или о пересдаче у Лерроя договориться? Ко мне такие по трое в день ломятся. Хороша будет предстоящая, тут же прибежавшая следом!» У двери незабвенной троицы я додумалась до того, что вообще могла обознаться и приходил вовсе не Дон, а кто-то другой. Я замерла, так и не донеся руку до створки. – Молчишь? – донесся вдруг приглушенный голос Роя. Я подскочила и начала озираться, как застигнутый на горячем вор. Но вокруг все так же было тихо: студенты сейчас сидели на лекциях. «За исключением одной любопытной предстоящей и одного оболтуса… Точнее, двух», – мысленно поправила я себя, услыхав голос Альва. – Да отцепись ты от него… – Ленивые тягучие нотки не дали бы мне обознаться даже в предсмертном бреду. С детства ненавидела эту показную усталость, демонстрируемую аристократами к месту и не к месту. – Тебе же не надо. – Мало ли что мне не надо, – заметно злился Корве, и я навострила уши: к кому он там пристал? – Понял? Чтобы я тебя больше рядом с ней не видел! – Это не тебе решать. Тихий голос я едва разобрала. Если бы не настороженность, то, скорее всего, услыхала бы лишь невнятное «бу-бу». «Дон? Нет?» – екнуло где-то в груди. – А ты сомневаешься в ее решении? – внезапно расхохотался Рой. – Нет, я, конечно, слышал, что в последнее время она озаботилась благополучием сирых и убогих. Даже какую-то простолюдинку защищать бросилась. Но не до такой же степени. – Отец говорит, что все девушки через это проходят, – ухмыльнулся Альв. – Кто-то птенцов подбирает, кто-то нищим подает. – Но за чумными никто ухаживать не рвется и в гладиаторские бои не вмешивается… – подхватил Корве и продолжил с издевкой: – Так что вряд ли у нашей очищающей проснется склонность к самоубийству и она распространит свое человеколюбие на тебя. Я сказал «человеколюбие»? Какая оплошность. Прости, оговорился… – Я не причиню ей вреда. – Голос Дона стал еще тише, но я, услыхав, что речь идет обо мне, прижалась щекой к холодному дереву и все же его услышала. – А она успеет об этом узнать, прежде чем с воплями ужаса побежит к ректору? – хохотнул Рой. – Не думаю, что она побежит, – с непривычной задумчивостью уронил Альв. – Не успеет, – вдруг, не скрывая злобы, проговорил Корве. – Если я его еще раз увижу рядом с ней – ректор и без нее все узнает. Мало ли кто мог подслушать нашу болтовню. И испугаться. Правда, Дон? В комнате послышались шаги, и я шарахнулась в сторону. Коридор был прямой, как стрела. Прятаться мне было негде. Заледенев от одной мысли, что сейчас меня застукают подслушивающей под дверью, я вжалась в стену и активировала щит-хамелеон. А в следующую секунду створка распахнулась. На пороге показался Дон. Он сделал шаг и, посмотрев по сторонам, с облегчением выдохнул. – Что, Дон, испугался? – ударил ему в спину злой и насмешливый голос Роя. Я стояла так близко, что видела мельчайшие темные точки на золотистой радужке его глаз. Если бы щит высшей некромантии не искажал звуки так же, как и цвета, сливая их с окружающим, Дон наверняка бы услышал, как колотится у меня сердце. Но услышать меня он не мог. И все равно как-то почувствовал чужое присутствие. Его кольцо вдруг полыхнуло сонмищем миниатюрных золотистых молний, разлетевшихся во все стороны. Я даже не вздрогнула. Слабые поисковые чары не могли сладить с моим щитом. Молнии, пронизав все свободное пространство метров на десять вокруг, вернулись к хозяину. Но Дон, получив отклик от поискового плетения и убедившись, что стоит тут в одиночестве, в очередной раз меня удивил. На его лице вместо ожидаемого облегчения отразилось разочарование пополам с досадой. Настал мой черед озадаченно моргать: что бы это значило? – Нет там никого, Дон, – позвал Альв. – Все на лекциях. Парень, резко выдохнув, вернулся в комнату и резко захлопнул за собой дверь. То ли он накинул на створку что-то против подслушивания, то ли оболтусы просто замолкли, но до меня больше не долетало ни звука. Вспомнив, что вот-вот закончится лекция и коридор наполнится студентами, я отправилась к себе. Впрочем, памятуя про поисковые чары Дона, щит я развеяла, только добравшись до своего этажа и до полусмерти перепугав какую-то первогодку. Но если я и надеялась спокойно подумать, то сильно просчиталась. У моей комнаты, буквально приплясывая от нетерпения, торчала Тория. Я даже рот раскрыть не успела, как она выдохнула: – Скорее, тиссари! Я тебе такие новости принесла! Всем новостям новости! И если ты после этого не назначишь меня главой своей разведки, то… – Тори, – вздохнула я, – у меня нет никакой разведки! – Нет, так будет! Открывай быстрее! – отмахнулась Тория. Если моей унаследованной подруге что-то втемяшилось в голову, то вышибить это оттуда можно было бы только боевым пульсаром. Но достать меня до такой степени ей пока не удалось. – Входи. Тори вошла и тут же понеслась в ванную. «В туалет ей, что ли, приспичило?» – опешила я. И тут же поняла, что промахнулась. Тория уже мчалась в противоположном направлении. Я только голову успевала поворачивать ей вслед. Она пробежалась по всем комнатам, даже под кровать зачем-то заглянула и наконец остановилась напротив меня. – Кинь те свои чары против прослушки! – В смысле? – Не придуривайся, не до того. Я заметила, когда ты купол ставишь, в нашу сторону даже не оглядывается никто. Значит, тебе это удается лучше меня. Я пожала плечами и накинула полог тишины. Разумеется, он был качественно иного уровня, чем все то, что могли устроить студенты академии. Я сама освоила его только на шестой ступени посвящения. Здесь не было необходимости в таких мощных чарах. Но поскольку путь на кладбище в этой жизни мне пока заказан, других возможностей для развития энергетических каналов я не видела и охотно пользовалась именно такими. А с тех пор как благодаря иномирным техникам совладала с аурой смерти, так и подавно. Вот только совсем не ожидала проявлений настолько неприятной наблюдательности. – Отлично, – с удовлетворением кивнула Тория и посмотрела мне прямо в глаза. – Добро пожаловать на войну, тиссари. – Какую войну? – опешила я. – Гражданскую, – расплылась в довольной улыбке Тория и плюхнулась в мое рабочее кресло, закинув ногу на ногу. – Та-а-ак… Это что еще за новости? – Вышла я прогуляться… – начала Тори. Я скептически скривилась, мол, знаем мы эти «прогуляться». Но она не обратила на мои гримасы никакого внимания. Разве что вступительную часть рассказа опустила. – Наследный принц Алий умрет к концу недели. Его настиг магический откат неизвестного происхождения. Сначала подозревали проклятие, но ничего подобного на нем и близко нет. И тем не менее он теряет силы с каждым часом. – Неприятно, – проворчала я. О происхождении отката мне было известно куда больше, чем Тории. По коже пробежал неприятный озноб: умеет, однако, магия в этом мире защищать своих избранников. – Но при чем тут война? В покушении на принца обвинили кого-то из соседей? – Разве для войны обязательно нужны соседи? – отмахнулась Тори. – Мы и сами прекрасно справимся. – Если под «мы» ты подразумеваешь… – начала заводиться я. – Я подразумеваю лордов Десятки, мечтающих о правящем Совете, психов-радикалов и конечно же оставшийся без предводителя молодняк, который начнет мстить всем подряд. Ах да… Еще есть матушка нашего недопринца, тоже с большим интересом поглядывавшая на трон до сих пор. – Какая матушка? Какой недопринц? – обозлилась я. – Я-то здесь при чем?! Пойми ты наконец! Я не собираюсь вмешиваться ни в дележ раззолоченного кресла, ни в разборки между лордами! Я… – Тиса Мэй! – внезапный стук в дверь прервал меня на полуслове. – Началось, – одними губами прошептала Тория, с сардонической улыбкой наблюдая, как я взмахом руки развеиваю полог тишины. – Вас ожидают в комнате для посетителей, – поклонился служитель, едва я распахнула створку. – Что случилось? – холодно уточнила я. Мне подруженьке разлюбезной надо мозги на место вправить, пока она их не лишилась вместе с головой. А тут какие-то гости. – Мне это неизвестно, тиса Мэй, – снова поклонился служитель, – но профессор Леррой просил вас поспешить. Я пожала плечами, бросила короткий взгляд в комнату, убеждаясь, что Тори не сунет свой длинный нос в какие-нибудь забытые бумаги в мое отсутствие, и, запечатав на всякий случай дверь в мастерскую, пошла за служителем. К моему удивлению, ворота академии стояли нараспашку. К тому же там маячил целый взвод солдат королевской гвардии. Опознала я их только благодаря наследственной памяти – предыдущая Лира видела на каком-то празднике. В груди противным холодком зашевелились неприятные предчувствия. Профессор Леррой ждал меня у входа в административный корпус. – Не вздумайте проявить глупое благородство, – шепнул он, неожиданно подхватив меня под локоть. – Сломаете себе жизнь и ничего не добьетесь. Эта система себя изжила. Пока я, старательно сохраняя на лице выражение вежливого равнодушия, соображала, что бы это значило, распахнулась очередная дверь. В коридор, по которому мы почти бежали, величественно выплыл Лэнгли. – О! Лира. Очень кстати, я как раз хотел с вами поговорить. Вы позволите, тис Леррой? Мне показалось, что предплечье зажало в клещи, так сильно впились в кожу пальцы сопровождавшего меня профессора. – Сожалею, но это придется отложить, – отозвался он. – Тису Мэй ждут посетители. – Так пусть подождут, – нахмурился артефактор. – Это вроде бы учебное заведение, а не дом свиданий.