Глава 11 Непонимание Волшебные две недели дома пролетели как один день. Делли, правда, поначалу вела себя довольно холодно, но, видимо убедившись, что дурацких шуточек и прочих издевательств как не было, так и нет, расслабилась. Матушка, хорошенько отругав меня за чрезмерно скромный внешний вид и «забытый» сундук с одеждой, сменила гнев на милость куда быстрее. Отец же просто был рад меня видеть. К сожалению, в этой бочке с нектаром нашлась и своя ложка дегтя. Точнее, две. В последний день каникул с утренней почтой привезли письма и для меня. Увидев большой квадратный конверт с печатью академии, Делли тут же воскликнула: – Результаты! Покажи! Отец с мамой всю осень спорили, что у тебя с артефакторикой получится! Сломав магическую печать, я улыбнулась и, не открывая, протянула конверт отцу. Тот бросил победный взгляд на матушку и поспешно достал белый лист. – По результатам промежуточных зачетов Лира Мэй официально получает звание лучшей студентки второго потока! – провозгласил он, быстро пробежав взглядом по витиеватым строчкам. – Уморишь себя такой учебой, доченька, – покачала головой матушка, вопреки моим ожиданиям не выказав особого восторга. Впрочем, я забыла об этом минуту спустя, потому что, как оказалось, отец еще не закончил. – А также решением Совета профессоров назначается предстоящей своего потока! – Что? – опешила я. – Поздравляю, дочь! Увидев, какой гордостью светится отец, и некстати припомнив совсем иное выражение, мелькавшее на его лице при той, прошлой Лире, я прикусила язык. Мое недовольство все равно ничего не изменит, а настроение родным испортит. «И хотела же не высовываться, – мрачно думала я, наигранно улыбаясь и принимая поздравления. – Но нет… Мне же спокойно не живется. Не высший разум подгадит, так сама каких-нибудь ненужных высот достигну!» В результате ошеломившей всех, включая меня, новости вторая ложка дегтя так и осталась лежать нераспечатанной на столе. Вспомнила я о ней только утром за завтраком, когда служанка снова принесла почту и вручила мне тот же узкий длинный конверт. Убедившись, что печать мне незнакома и совершенно не похожа на герб Корве, я, пожав плечами, открыла послание: «Прошу прощения за неприятную сцену. Всех благ в новом году и благословения богов на все последующие. Дон». Моргнув, я еще дважды перечитала запоздалые извинения и не менее поздние поздравления, задержавшись на короткой подписи. Вот так просто: «Дон». Ни титула, ни фамилии. Ничего. Просто имя. «Сама-то ты и не подумала его поздравить даже с опозданием», – ехидно напомнил внутренний голос. Это проявление раздвоения личности я признала вполне справедливым. «Поговорю с ним, как только вернусь в академию, – решила я, убирая письмо в карман. – Пусть объяснит, что происходит. Может, мне вся дурацкая любовь просто почудилась? Или он пришел в себя. Орлей же больше не смотрит на меня собачьим взглядом. И вообще надо разобраться, что с ним происходит. Хоть Торию озадачить, что ли. Как раз будет ей занятие, а то так и рвется в несуществующую битву…» Все мои благие намерения по поводу откровенного разговора с Доном разбились о реальность. Нет, искать парня не пришлось. Я увидела его, едва моя карета остановилась на вычищенной от снега подъездной аллее академии. Он стоял, прислонившись к стене и глубоко засунув руки в карманы слишком тонкой для зимней погоды куртки, и смотрел именно в мою сторону. Вот только за те несколько секунд, которые понадобились мне, чтобы открыть дверцу и спрыгнуть на землю, парень попросту исчез. – Вот и поговорили, – проворчала я. – Лира! – окликнул меня Виктор, вынырнув откуда-то из-за угла. – С приездом! Как дорога? – Нормально, – кивнула я, с трудом отводя взгляд от узкой цепочки следов на снегу, ведущей к двери библиотеки, где я сама однажды пряталась от золотых оболтусов. – Пошли. Дон появился в обозримом пространстве только во время ужина. И то ограничился коротким кивком и снова куда-то исчез. Против воли я забеспокоилась всерьез: мало ли что могло опять произойти за время моего отсутствия. Проклиная собственную совесть и чокнутый высший разум, наградивший меня такой обузой, как дар очищения, провоцирующий влюбленность всех окрестных мальчишек, я отправилась его искать. Парень нашелся в библиотеке. Он стоял за самым дальним стеллажом и делал вид, будто что-то сосредоточенно ищет на пыльных полках. Только медовые глаза, невидяще уставившиеся в одну точку, помешали мне поверить в этот фарс. – Привет, – проговорила я, не придумав ничего лучшего. – Лира! – с наигранным удивлением воскликнул он. – Я тебя не заметил. Как каникулы? – Вот только не надо притворяться, – поморщилась я. – Все ты заметил. – Ну, заметил, – нахмурился Дон. Я непонятно почему в очередной раз почувствовала себя виноватой перед ним, а оттого отозвалась куда более недовольно, чем собиралась. – Вот и нечего врать. Он неопределенно пожал плечами. Так и не дождавшись ничего более вразумительного, я сделала очередную попытку завести разговор, хотя сама окончательно перестала понимать, чего на самом деле хочу добиться. – Спасибо за поздравления. – Не стоит благодарности, – буркнул он, наклонив голову так, что длинные волосы почти полностью скрыли лицо. Вредный мальчишка еще двинулся вперед, обойдя стеллаж и отгородившись им от меня, как крепостной стеной. – Интересно? – обозлившись, поинтересовалась я в просвет между пыльными томами. Его ответное «угу» я едва разобрала. – Вот уж не думала, что тебя интересуют списки студентов академии за прошлые века, – буркнула я, рассмотрев, что, собственно, заполняет полки. – Но поиски будут куда успешнее, если смотреть с этой стороны. Корешки – тут. С этими словами я развернулась и, фырча от злости, словно перекипевший чайник, вылетела из библиотеки. Злости хватило ровно до здания общежития, но уже перед входом я остыла достаточно, чтобы задать самой себе закономерный вопрос: «А чего я вообще хотела от него добиться?» Не найдя приемлемого ответа, я снова разозлилась, но уже на себя, и вместе с компанией однокурсников ввалилась в обширный холл. – Лира? – с нескрываемым удивлением окликнул Виктор, но я только отмахнулась, промаршировав к лестнице, ведущей к девчачьим спальням. Но и тут меня поджидал сюрприз. Моего сундука в комнате не было. Более того, в комнате не было даже моей кровати. Несколько минут я обводила ставшее внезапно просторным помещение ошалелым взглядом, пока до меня дошло, что предстоящие вроде не живут в общих спальнях. Глухо выругавшись, я пнула ни в чем не повинную дверь и снова вымелась в холл, попутно соображая, как и у кого выяснять в одиннадцать часов вечера, куда переселили одну растяпу-артефакторшу. Слава всем высшим разумам, даже таким чокнутым, с каким я успела познакомиться, выяснять ничего не пришлось. Прежде чем я додумалась до позднего визита в покои профессора Лерроя, ко мне подошла предстоящая академии и, обругав за быстрое исчезновение из столовой, вручила ключ и записку от куратора. Пожалуй, она с удовольствием дала бы мне и пинка в нужном направлении, но мою невезучую задницу спасла вовремя подошедшая Тория. – Лира, мы тебя обыскались, – сообщила она и, подмигнув, тихонько добавила: – А кое-кто остался без свидания. Я перевела взгляд на отчитывающую первогодков девицу, только что вручившую мне ключ, и невольно ухмыльнулась. Похоже, я еще легко отделалась. Комнаты предстоящей меня порадовали. Начнем с того, что теперь у меня была личная, хоть и микроскопическая, мастерская. Забыв, что завтра лекции и мне давно пора спать, я выгрузила из сундука и разложила по пустующим стеллажам свои книги, инструменты и все то, что накупил мне за прошедшие месяцы гордый отец. Помещение сразу приобрело обжитой, зовущий к работе вид. В голову тут же полезли идеи, давно лелеемые, но до сих пор непроверенные. Кое-как убедив себя, что если начну спать на лекциях, то такую роскошь, как собственная мастерская, у меня быстро отберут, я пошла осматривать другие комнаты. Небольшая спальня, квадратная гостиная с камином и миниатюрный санузел с душевой. И все для меня одной. Что ж… О таких хоромах я и мечтать не смела. Теперь никто не будет удивленно трясти меня за плечи, когда я пытаюсь сосредоточиться на очередном упражнении иномирного учебника, и хихикать, когда я отрабатываю какой-нибудь сложный и совершенно мне ненужный пасс магическим перстнем. Жизнь сразу окрасилась в радужные тона, и даже необходимость изображать «спасителя мира», навязанная высшими силами, перестала казаться такой напряжной. «Все отлично получается. С Виктором разобралась, с Мери тоже. Рой и так счастлив. Теперь ему точно не навяжут жену сразу после учебы. Кто у нас еще несчастный остался?» Ответ на этот мысленный вопрос окатил меня холодом, будто я по глупости влезла под ледяной душ: «Дон!» Что делать с парнем, я не понимала от слова «совсем». Дружить с ним? Так даже такой непробиваемой в эмоциональном плане дубине, каковой я себя считала, было понятно: моя дружба ему на фиг не нужна. А то, что ему нужно, я дать не могла. Ну не понимала я, что с ним происходит, и точка. Я и собственные-то чувства по отношению к этому парню никак идентифицировать не могла, кроме разве что малой толики чуть брезгливой жалости. Но что-то мне подсказывало, что моя жалость ему нужна еще меньше, чем дружба. И все-таки что-то не давало мне просто выбросить Дона из головы. И виной тому не только указания чокнутого высшего разума из внешнего мира. Было в замкнутом парне нечто такое… Такое… Но что такого необычного в Доне, я понять так и не успела. Потому что благополучно заснула. А наутро учеба и новые обязанности закрутили меня пестрым водоворотом, и я думать забыла о ночных размышлениях. Выяснилось, что мое расписание кардинально изменилось. Гораздо больше тем я вынуждена была изучать самостоятельно, сдавая короткие зачеты преподавателям во внеурочное время. А те часы, которые я должна была бы проводить на лекциях, моя теперь перманентно не выспавшаяся тушка металась по академии, решая какие-то бесконечные вопросы. Да еще бесова вечеринка у профессора Лэнгли маячила на горизонте темным облаком. Я о ней благополучно забыла и, если бы не Тори, точно бы не явилась в покои профа в назначенный час. Но, к счастью или нет, подруга не оставила меня своим вниманием даже после переселения в отдельные комнаты. Сообразив, что отплясывать в компании едва знакомых старшекурсников мне предстоит уже завтра, а партнера у меня все еще нет, я отложила все дела и рванула на поиски Орлея. – Вик! Ну, Вик… – ныла я, хвостиком таскаясь за Виктором между библиотечными стеллажами. – Нет. – Ну пожалуйста! Не отвертеться мне от этого вечера. Ты же знаешь нашего козла. Представляешь, что он со мной сделает, если я не приду? Пошли со мной, а? – Лира! – наконец разозлился он. – Ну чего ты от меня добиваешься?! На курсе что, парней мало? И половина из них пойдет с тобой, только пальцем помани! – Да не хочу я идти с кем попало! Напридумывают потом Единый знает что! А с тобой у нас уже давно все ясно. Мы друзья, и точка! – Альва возьми. – Ага, – фыркнула я. – Представляю, какой фурор он произведет своими плоскими шуточками. – Да. Профессор Козел чувством юмора не страдает, – спохватился Орлей. – Тогда Алия. С ним у тебя тоже давно все ясно вроде. – Мне ясно, – скривилась я. – А ему? Смерти моей хочешь?! Ну Ви-и-ик! – Лира, тебе никогда не говорили, что ты упрямая, как баран? – Не говорили, – усмехнулась я. – И потом, какой из меня баран? Овечка разве что. – Овечка… – невольно ухмыльнулся Виктор. – Овечки, они покорные и немного тупые. А ты – упрямый боевой баран. – А что, такие бывают? – Были когда-то. Бои устраивали с ними. На ставки. В нашем поместье за ручьем даже развалины арены сохранились. – Вот! Видишь, сколько ты всего знаешь, – уцепилась за новую идею я. – А я об этом даже не слышала. А если и слышала, то забыла. А у Лэнгли непонятно кто соберется. Он сказал, элита. Наверняка аристократы вроде Корве. Что я там делать буду?! – Ну на первом курсе у тебя проблем в общении с такими не возникало, – резонно возразил Виктор.