— Такой, как ты вряд ли до сих пор помнит… — А какой я?! — дотрагивается большим пальцем до тыльной стороны моей ладони, мучительно поглаживая нежную кожу. — Ты… — я громко выдыхаю, слова путаются на языке, — Ты замечательный… Я не встречала мужчину привлекательнее, лучше в… — Боже, что я несу…пять минут наедине с ним, и я забываю о том, что не свободна, о том, что еду на важное мероприятие, вообще обо всем. Мне страшно, ведь ехать еще шесть часов, и никто не сможет поручиться, чем все это закончится… — Ты хотела сказать, лучше в постели?! Ведь так? — серьезный пристальный взгляд, продолжая нежно поглаживать большим пальцем мою ладонь. Ненавижу то, как мое тело реагирует на него. Я просто прикрываю глаза, ощущая, как сладкое тепло от кончиков пальцев разливается по всему телу. — Ты помнишь наш первый раз? — не давая мне отойти от предыдущего вопроса, Адриан бомбардирует новым. Он даже не намекает, спрашивает сразу в лоб. — Что именно ты считаешь первым разом? Когда ты довел меня до ручки прямо между книжных стендов в самой старейшей библиотеке мира? — мы улыбаемся друг другу, но внутри все сжимается. Нахлынувшие воспоминания, словно из пробоины в Титанике, заполняют собой все пространство моей души. ФЛЕШБЭК (Прим. Флешбэк — психологическое явление, при котором у человека возникают внезапные, обычно сильные, повторные переживания прошлого опыта или его элементов) [5 лет назад] [Университет Сорбонна] — Ты не ушиблась??? Черт, надо же быть таким придурком, завалить самую красивую девушку этого универа…Ой, в смысле, не завалить, ааа… — кажется, от столкновения с этим остолопом я подвернула лодыжку, и моя полуголая задница сейчас не самая большая проблема… — Слушай… — вздрагиваю, когда парень бегло дотрагивается ладонью до моей полуобнаженной попки, уже через секунду натягивая на нее юбку. Но этого легкого касания хватает, чтобы по ногам побежали полчища предательских мурашек. И, к моему стыду, это не ускользает от его внимательного взгляда. Похоже, аномально жаркий июнь в Париже как-то странно влияет на мое изголодавшееся по мужской ласке тело. Я пытаюсь подняться, но лодыжка ноет, доставляя неимоверный дискомфорт. Оглядываюсь по сторонам: мы в самой дальней секции с книгами, и вряд ли кто-то кроме этого придурка услышит мой призыв о помощи. — Так больно? — я, наконец, поднимаю глаза на парня, замирая в нерешительности. Он освобождает мою пострадавшую ногу от босоножки, и бережно ощупывает припухшее место. — Нет… Уже лучше… — француз выглядит растерянным, и я на глазах начинаю смягчаться. Спустя мгновение, мой рот уже растягивает ели заметная улыбка. Все это и правда выглядит забавно. Тем временем, он делает что-то фантастическое с пострадавшей лодыжкой: массирует ее, заставляя меня вздрагивать от щекочущих движений. Пока он сосредоточен на моей ноге, я разглядываю его: обаятельный француз примерно моего возраста, со светлыми чуть выгоревшими волосами, разбросанными по голове беспорядочными прядями. Парень медленно, не переставая поглаживать мою ногу, поднимает на меня глаза, и я сглатываю. В его зеленых малахитах плещется такое безудержное желание, что мне становится не по себе. Еще чуть-чуть и я потеряю сознание от внутреннего напряжения. Кажется, мгновение, и он возьмет меня прямо на этом пропылившимся многовековой пылью коврике. Мы оба судорожно выдыхаем воздух, незнакомец, наконец, произносит. — Извини, не знаю, что на меня нашло… Давай я просто помогу тебе подняться и уведу в более безопасное место. Или… — Или что? — странно, но мне совсем не хочется, чтобы он прекращал свои уверенные поглаживания. Я уже почти не чувствую боли, только легкое покалывание в районе моего центра. — Или… я могу потерять над собой контроль… у тебя такие ухоженные ножки… Пойдем! — Но я не уверена, что смогу идти сама… — Я помогу! — он подхватывает меня за талию, помогая встать, и берет на руки. Я инстинктивно прижимаюсь к сильной мужской груди, вдыхая аромат свежего мужского геля для душа вперемежку с его возбуждением. Грудь незнакомца вздымается от частых вздохов, и я отчетливо слышу, как его сердце гулко бьется о грудную клетку. Мы останавливаемся около самого дальнего стола в читальном зале, и тогда француз бережно усаживает меня на лавку рядом с собой, неожиданно приобнимая за талию. Не уверена, что все это законно, ведь мы до сих пор в самом сердце Сорбонны… Чтение в спокойной библиотечной атмосфере ни с чем несравнимо. А когда эта библиотека похожа на настоящее произведение искусства, процесс становиться еще более приятным. Обычно здесь нет отбоя от читателей, но почему-то сегодня не многолюдно, и нам это только на руку, так как после всего произошедшего я вряд ли смогу сосредоточиться на книгах. Парень нервно открывает первый попавшийся томик и взволнованно заглядывает мне в глаза. — Прости, что все так нелепо вышло. Я несколько месяцев мечтал познакомиться с тобой, и сам все испортил… — его рука до сих пор покоится на моей талии, и это он называет «испортил»?! — Ну, да, сперва мне хотелось заехать «Гомером» тебе по голове, но массаж лодыжки немного выправил ситуацию в твою пользу… — я растягиваю губы в смущенной улыбке и отвожу взгляд, не в силах наблюдать за искрами желания, которые так и плещутся в глазах незнакомца. Неожиданно новый знакомый убирает руку с моей талии, и в глубине души проскакивает разочарование. Я стараюсь придать лицу самое равнодушное выражение, на какое только способна, и уже прокручиваю в голове текст, который скажу на прощание, но в этот момент француз опускает свою руку мне на бедро, прямиком под подол шелковой юбки, и я судорожно выдыхаю. — Мне показалось, тебе понравилось?! Можно я продолжу, с твоего позволения? — его непоколебимая уверенность только сильнее меня распаляет, и, вопреки здравому смыслу, я немного развожу ноги, давая всем действиям нахала «зеленый свет». — Может быть, ты хоть представишься?! — Меня зовут Адриан. А вот ты, Лаура, не нуждаешься в представлении. — Откуда ты меня знаешь?! — Ты шутишь? Все парни нашего кампуса сходят по тебе с ума… Как будто ты этого не замечаешь?! Я действительно этого не замечала, так как все время была погружена в свои проблемы: учеба, подработка в журнале, написание собственного произведения — все это занимало слишком много времени, и я не обращала внимания на представителей противоположного пола. Тем более, не так давно в моей жизни появился Натан, и хоть мы и не обсуждали статус наших отношений, теперь мне казалось, что я уже не совсем свободная девушка, хотя и не испытывала каких-то особых эмоций, когда он звонил и по полчаса докучал своими разговорами. Зато легкие поглаживания в области моих бедер, которые с небольшой амплитудой совершал Адриан, отдавались во всем теле каким-то странным эмоциональным потрясением. Француз приблизился ко мне, и прошептал на ушко, легонько касаясь губами мочки уха. — Раздвинь ножки. — Я, молча, повиновалась, прикусывая нижнюю губу от нарастающего между ног волнения. Ладонь француза опустилась прямиком мне в трусики, и накрыла киску. Он прислонился ко мне, делая вид, что тянется за книгой, и в этот момент скользнул языком в ушную раковину, оставляя влажную дорожку; тщательно исследовал мое ушко своим бархатным языком, от чего по телу побежала сладкая дрожь. Захотелось почувствовать его язык везде… — Адриан… что ты творишь?! — сдавленно просипела, ощущая, как он погружает в меня свой палец. — Если я сейчас угадаю, какую книгу ты читала вчера днем на лужайке перед библиотекой, ты встанешь и пойдешь со мной в дальнюю секцию. — Это даже не вопрос, звучит как утверждение, и я знаю, даже если он и не угадает эту чертову книгу, я все равно встану и пойду за ним. Мне кажется, я уже обречена всегда и везде следовать за ним… — Так что же я читала?! — Ну, разумеется, томик стихов Бодлера. Что еще могла читать такая сладкая блондинка, на лужайке перед кампусом?! Только стихи о любви великого французского поэта. Я прав? — А что именно из Бодлера? Угадаешь? — Можно, я просто прочитаю тебе отрывок из своего любимого?! [Будь ты дитя небес иль порожденье ада, Будь ты чудовище иль чистая мечта, В тебе безвестная, ужасная отрада! Ты отверзаешь нам к безбрежности врата. Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена? Не все ль равно: лишь ты, царица Красота, Освобождаешь мир от тягостного плена, Шлешь благовония и звуки и цвета!] — Это «гимн красоте» Бодлера. Одно из моих самых любимых у него… — Адриан медленно встает, и тихо произносит. — Жду тебя в самой дальней секции. — Через пару минут я поднимаюсь и на ватных ногах направляюсь следом за ним. Происходящее между нами — невероятная сексуальная химия и высекание искр. Все это выше моих сил, поэтому я просто следую зову сердца. Мы останавливаемся в секции античной литературы, и Адриан с жаром прислоняет меня к одному из стеллажей. Он обвивает свои руки вокруг моей талии, впиваясь в рот с неистовым горячим поцелуем, обсасывая мои губы, словно леденцы. Волнение, радость, желание, страсть — все это проносится в душе за секунды слияния в этом волшебном французском поцелуе. Контакт языков — акт не менее интимный, чем секс. Я теряю рассудок, впиваясь в его властные полные губы, даже не отдавая себе отчета в том, что его руки уже хозяйничают у меня под платьем, уверенно сминая мою попку. — Эй, ну, прекрати? — выдыхаю ему в рот, — Мы в общественном месте, нас могут исключить, если увидят… Адриан приближается губами к моему уху, обдавая своим трепетным дыханием. — Значит, веди себя тише… Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент на всю жизнь. Сейчас покажу тебе, что такое настоящий французский поцелуй… — и, несмотря на мое негодование, он наоборот удаляется от моих губ… опускаясь на колени. — Адриан, не здесь… — взволнованно шикаю на него, но парню хоть бы что. Он присаживается у меня в ногах, ловко отводя мою левую ногу в сторону. Отодвигает влажную от моего желания полоску голубого хлопка и приникает губами к моим сочным возбужденным лепесткам. Я даже пикнуть не успеваю, когда он резко вводит в меня свой язык, и начинает долбить им нежные складочки. Поддаваясь безудержному похотливому желанию, я закидываю одну ногу ему на плечо, сильнее прижимая светлую голову к своему лону. До боли кусаю губы, дабы не распугать своими криками всех посетителей читального зала межуниверситетской библиотеки Сорбонны. Парень, которого я знаю меньше получаса, сливается в неистовом французском поцелуе с моей влажной податливой киской. И черт, мне это нравится! Наконец, к этой сладкой пытке добавляются умелые пальцы, и я запрокидываю голову, упираясь в увесистую «Илиаду» Гомера. Он стимулирует чувствительную точку внутри, так, что я начинаю извиваться всем телом, сильнее насаживаясь на его пальцы, еле сдерживая стоны, рвущиеся из груди наружу. Чувство, накрывающее меня с головы до пят сравнимо с землетрясением. Оргазм ударной волной заполняет все пространство моего слабого тела. Я медленно скатываюсь по стеллажу с античными книгами, пока не оказываюсь обнаженной задницей на полу, рядом с Адрианом. Опустошенно кладу голову ему на плечо и прикрываю глаза. Откровенно говоря, сейчас мне плевать, даже если кто-то увидит нас, и догадается, чем мы тут только что занимались. По любому, я запомню этот умопомрачительный момент на всю жизнь. — Адриан, — шепчу ему на ухо, когда ко мне возвращается дар речи, — Отведи меня туда, где мне не надо будет сдерживать свои стоны! Парень, молча, помогает мне подняться, берет за руку, и быстро ведет по направлению к выходу из читального зала библиотеки. Словно в беспамятстве, мы оказываемся в его маленькой съемной квартире на окраине Парижа. В коридоре слегка отдает сыростью, а я всегда особенно чувствительна к подобного рода запахам, но сейчас все это не имеет значения. Мы молча раздеваемся и наслаждаемся друг другом на обветшалом замызганном диване, но не смотря на все эти сопутствующие неудобства, я не испытываю никакого дискомфорта, напротив, впервые в жизни я, наконец, понимаю, что значит словосочетание «заниматься любовью». * * *