ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3 ГЛАВА 4 ГЛАВА 5 ГЛАВА 6 ГЛАВА 7 ГЛАВА 8 ГЛАВА 9 ГЛАВА 10 ГЛАВА 11 * * * Поздний завтрак в Альпах ГЛАВА 1 — Натан, они выбрали меня!!! Мою книгу, представляешь?! Фантастика! Меня наконец-то заметили! Год бессонных ночей! И все не зря… — я скачу по дому, словно пасхальный кролик, до хруста в костяшках сжимая мобильник. Какой вкус у сбывшейся мечты?! Вкус магии, приправленный соусом из вдохновения, с конфетами из счастья на десерт… Трудно описать простыми магловскими словами, что я ощущала еще пару минут назад, когда услышала заветное: «Вы вышли в финал европейской литературной премии!». Боже, я шла к этому несколько лет. Мои первые книги были встречены критиками прохладно, но я не сдавалась. Литература была моим вечным двигателем, и я не могла прожить и дня, не написав ни строчки. И, наконец-то, в пяти минутах от отчаяния, меня заметили… — Дорогой, эти выходные я проведу среди самых популярных и востребованных писателей Европы! — набрасываюсь на мужа, заключая его в свои объятия, смыкая руки на шее. Он с жаром отвечает на мои прикосновения, моментально притягивая к себе. И добродушно бросает. — Я и не сомневался в тебе. Ты вне конкуренции, детка! — Натан сжимает мою талию, плавно перемещая руки ниже. — Ты правда рад? Мне казалось, тебя не особо заботит моя писательская карьера… — заглядываю в глаза мужа, пытаясь считать с них словно со штрих кода правдивый ответ. — Детка, ну, что ты такое говоришь? Конечно, я рад! Ты ведь так мечтала об этом… — он легонько хлопает меня по попке, перемещая свои губы на мою шею. — Натааан, стой… сейчас не время, мне надо собираться! Завтра вечером я должна быть в Швейцарских Альпах. Понимаешь? — но муж продолжает подталкивать меня к кровати, он слишком сильно любит отдавать супружеский долг… — Ничего не хочу слышать… — толкает меня, так, что через секунду я оказываюсь спиной на гладких шелковых простынях, а Натан задирает мой джемпер, удовлетворенно посмеиваясь, обнаружив, что на мне нет белья. Он, не церемонясь, ловко втягивает в рот мой сосок, оттягивая его зубами. Волна желания пробегает от низа живота к самому центру, заставляя киску сжиматься от сладостного предвкушения. — Дорогой, как приятно… — противная трель мобильного застает нас врасплох. «Ну, кто там еще» — раздраженно проносится в голове, пока муж бросается к телефону. — Это по работе. Детка, погоди, мне нужно ответить… Очень срочно! — и, не глядя в мою сторону, он испаряется за кухонной дверью. В последнее время эти вечерние звонки «по работе» стали наводить на тревожные мысли. Но во всех модных нынче книжках по поп-психологии учат, что в семейных отношениях — главное доверие! Поэтому я, отмахиваясь от странных мыслей, опускаю назад задранный в порыве нашей страсти джемпер, и, одним глазом заглядывая в зеркало, собираю волосы в аккуратный конский хвост, попутно окидывая себя оценивающим взглядом. Натуральная блондинка, с волосами чуть ниже плеч отвечает мне грустной улыбкой. Зеленые глаза искрятся каким-то невиданным разочарованием, хотя, еще несколько минут назад они горели победоносным огнем. Что-то не так… Что-то в моей жизни очень сильно идет не так, хотя с виду все выглядит более чем идеально. {Идеально.} Холодное, пустое слово, но все как с ума посходили, стараясь привести свои жизни к идеальному знаменателю. Им невдомек, что за дверью, с надписью «идеальная жизнь» скрывается не что иное, как разбитые мечты. Хотя, когда я говорю подружкам что-то в этом духе, все, как одна, выпячивают на меня аккуратно подведенные глаза, и начинают хлопать густо накрашенными ресницами, смешно раздувая ноздри, словно рыбки в аквариуме. Они убеждены, что на так называемой «ярмарке мужей», я оторвала самого достойного, часто сетуя, что им пришлось выбирать своих в отделе распродаж. Меня всегда забавляло это их отношение к браку — как к выгодной покупке или сделке. Но швейцарские женщины отличаются своим прагматизмом. Иногда мне кажется, они только и ждут, когда мы с Натаном разведемся, чтобы встать в очередь за этим вновь освободившимся прекрасным лотом, и плевать они хотели на нашу многолетнюю дружбу. Но правда заключалась в том, что это он однажды сделал все, чтобы присвоить меня себе. У меня просто не осталось выбора, и я доверилась аргументам успешного адвоката Натана Харпера, пять лет назад став его женой. Поженились мы, толком и не встречаясь, когда мне было двадцать два года, и я вернулась из Парижа в Лозанну, закончив свое обучение в Сорбонне. А познакомились в том же году, несколькими месяцами ранее, в лучших традициях фильмов с Одри Хепберн. Я приехала на весенние каникулы домой в Лозанну, и однажды вечером, удобно расположившись на скамейке около живописного пруда, писала дипломную работу, под мерное кряканье раскормленных туристами уточек. Тогда-то Натан и подошел ко мне. Как позже он признался, наблюдал за мной добрых полчаса, все не решаясь познакомиться, и, наконец, когда я уже направилась к выходу из парка, окрикнул, предлагая проводить. Те весенние каникулы казались такими беззаботными. Молодой перспективный адвокат окружил вниманием, и каждый день носился со мной, как с писаной торбой. Мне хотелось верить, что это и есть та самая первая любовь, о которой все кругом трубили с придыханием. Тем более, ухажер был невероятно хорош собой, и к аналитическому складу ума прилагался I разряд по плаванию, со всеми вытекающими отсюда последствиями: широкие плечи, узкие бедра, пресс, словно выточенный из железа… Эти неоспоримые достоинства вскружили неопытную светлую головку, так, что в последний вечер каникул я все-таки сдалась и разрешила настойчивому парню отвезти меня в шикарный номер пятизвездочного «Lausanne PalaseSpa». Тогда Натан по полной насладился моим телом на огромной резной кровати размера king size. К слову, определением king size можно было окрестить не только размеры кровати… Мой будущий муж оказался отличником во всем — и внушительных размеров половой член стал некой вишенкой на торте из его достоинств. А управлял он им настолько искусно, что иногда мне казалось, будто в головку члена Натана вшит навигатор, позволяющий мужчине уверенно и безошибочно маневрировать в моем влагалище. Справедливости ради, той поздней весной мои чувства к Натану казались мне чем-то большим, светлым и, безусловно, очень важным. Поэтому я испугалась и не выдержала, когда настоящие чувства обрушились, словно лавина… Я просто оказалась не готова ко всему этому. — Детка, я должен бежать! — громкий голос мужа вырвал меня из омута совместных воспоминаний. — Но Натан, ты видел, сколько сейчас времени? — поморщившись, бросаю недовольный взгляд в сторону часов. Муж уже на пороге: проверяет какие-то бумаги в портфеле, попутно стягивая с вешалки пальто. — Завтра суд, а в деле только что появились новые обстоятельства! Ты же знаешь, я еще не проиграл ни одного дела! Прокурор Кларк опять вставляет палки в колеса… Детка, не злись, приду поздно, ложись спать! — и, быстро клюнув меня в щеку, он скрывается за входной дверью. Я наизусть знаю расписание Натана, и точно помню, что завтра никаких судов быть не должно. Но докапываться до истины слишком унизительное занятие, и в очередной раз я верю своему {идеальному} мужу. ГЛАВА 2 «Скоростной экспресс по маршруту Лозанна — Санкт-Мориц, время в пути — 6 часов 30 минут», гласит текст в верхнем углу прямоугольной брошюрки. Удобно устроившись в кожаном кресле около окна, поглядываю на дисплей телефона, удовлетворенно отмечая, что отправление всего через пять минут. Почти все места в вагоне заняты. Странно, остается свободным лишь одно место — прямо напротив меня. Почему-то мне становится не по себе, хотя это просто совпадение, и ничего другого быть не может… Железные дороги, проложенные когда-то в Альпах для сообщения горных районов и транспортировки угля, теперь являются популярными достопримечательностями. Невероятные виды открываются из окон скоростных поездов, маршруты которых проходят через запорошенные снегом верхушки гор. По пути до Санкт-Морица мы будем проезжать несколько сотен мостов и тоннелей, будоражащих воображение волшебными пейзажами. А еще через несколько часов поезд поднимется на высоту 2033 метров над уровнем моря в районе горы Оберальп, и мы окунемся в современную альпийскую «Нарнию»… Я вижу, как предметы за окном начинают свое плавное движение, сигнализируя о том, что поезд тронулся, и пассажирам лучше не покидать своих мест. С облегчением понимаю, что всю дорогу буду ехать в гордом одиночестве, как вдруг прямо надо мной нависает мужская фигура. Поднимаю голову, чтобы поприветствовать незнакомца, и не могу произнести ни звука… Удушье. Или что-то сильно схожее с этим состоянием, когда из легких резко выкачивают кислород. Высокий статный француз, с правильными мужскими чертами лица, взъерошенными кудрявыми волосами и смешливым, слегка надменным взглядом смотрит на меня сверху вниз, подавляя на корню всякую уверенность. Мы не виделись несколько лет, а я вновь не могу нормально соображать в его присутствии, как тогда, в нашу первую встречу в библиотеке Сорбонны. На мое несчастье, один смазливый студент сбил меня с ног прямо в узком коридоре между стендами с вековыми фолиантами. От неожиданного столкновения, я потеряла равновесие и рухнула на пол, прямо к ногам парня, открывая ему во всей красе свою аппетитную задницу в хлопковых голубых трусиках-шортах. Ну, разумеется, французское воспитание не позволило оставить полуобнаженную по его вине девушку без помощи, и, уже через полчаса мы оживленно болтали на самые разные темы на скамейке в самом дальнем углу читального зала. А еще через час, под предлогом поиска новых книг, оттачивали французские поцелуи в закутке около стеллажа с античной литературой… Тем же вечером, когда на моем теле не осталось ни одного, ни обласканного им места, выяснилось, что он в принципе мастерски владеет своим языком. Адриан Лафает. Мы были вместе всего одно лето, и я снова и снова ненавидела себя за то, что не могла каленым железом выжечь из недр памяти воспоминания тех дней. — Добрый день, могу я присесть?! — спокойный уверенный голос с легкой хрипотцой. Вежливая сдержанная улыбка. Беглый взгляд глаза в глаза. Я первая отвожу свой взгляд, делая вид, что меня интересуют красоты Швейцарских Альп за окном. — Ну, разумеется. — Тогда он садится прямо напротив и вглядывается в мое лицо. Сама не знаю почему, щеки заливает румянец. — Ты не меняешься, хотя… с каждым годом выглядишь только моложе. Как будто даже время не властно над твоей красотой. — Я растерянно хлопаю ресницами. Сегодня я вряд ли выгляжу как королева красоты. Волосы собраны в аккуратный пучок на голове, на лице ни грамма косметики, только губы блестят от гигиенической помады. Адриан, наконец, одаривает меня самой пронзительной улыбкой, на какую только способен мужчина. Он накрывает мою руку своей теплой ладонью. В этом простом жесте заключено столько интимного, что я прикрываю глаза, стараясь запечатлеть в памяти каждую секунду наедине с ним. — Я очень рад снова тебя увидеть, Лаура! Наверное, это происки судьбы?! Как ты считаешь? — Что ты имеешь в виду? — На прошлое Рождество я загадал — провести с тобой рядом хотя бы несколько часов. И вот, наконец, за несколько дней до конца года, мое желание осуществилось. — Адриан… ты, правда, вспоминал обо мне? — Лаура, ты шутишь? — он продолжает удерживать мою руку, а я не собираюсь ее убирать. Ведь мы так давно не виделись… Выдавливаю, каким-то не своим чересчур писклявым голосом.